Алексей Щербаков - Солнце за нас! Страница 12

Предводитель стал что-то бурно говорить. Выслушав горячую речь, ответил:

— Il mio amico in ponmat italiano [16]. — И обратился к Максиму по-немецки. Видимо, он решил лишний раз не злить местных французской речью.

— Дела тут творятся веселые. Эти ребята — кто-то вроде русских красногвардейцев. В центре города окопались анархисты некоего Колосимо. Приперлись в Комо два дня назад, разогнали местный Совет и теперь, развлекаются.

— Анархисты — вроде махновцев?

— Если бы. Махновцы — ребята со странностями, но с дисциплиной и сознательностью у них всё хорошо. А эти, как я понял — просто бандиты. Так что нам повезло, что мы этот отряд встретили. А то могли бы серьезно влипнуть.

— Колосимо — он откровенный бандит! — Вмешался один из итальянцев. Говорил он на чудовищном немецком, но понять было можно. — Засели в городе, пьянствуют, насилуют девушек. Этому надо положить конец!

— В общем, местные ребята решили разобраться своими силами с бандитами. Потому как никакой власти в Комо и его окрестностях не существует. Но нет худа без добра. Сразу нарвались на интересную историю. Местных анархисты утомили, они собираются их разогнать.

Честно говоря, Максим совсем не горел желанием влезать в разборки красных и черных. Но что делать-то?

Между тем Эмиль обратился к главарю, которого звали товарищ Леоне. Выслушав, тот одобрительно улыбнулся.

— Я ему объяснил, что идти в бой с пистолетами — не самая лучшая идея. Но, я думаю, тут нам помогут.

В самом деле помогли. Отряд вместе с журналистами двинулся куда-то в городские дебри. Поплутав по узким улицам, пришли к двухэтажному каменному дому, вокруг которого паслось несколько десятков вооруженных людей. У входа стоял пулемет, вроде бы "тезка" Максима, но на треноге[17].

Они прошли в дом, в большой зал, где также без конкретной цели околачивались человек десять. Леоне представил журналистов высокому человеку лет сорока во френче и с кобурой на боку. Товарища звали Витторио Гатти, он тут являлся главным. Снова пришлось показывать корочки, потом Эмиль стал обмениваться с Гати длинными фразами.

Вскоре местный команданте кинул приказ — один из подручных куда-то скрылся — и появился с двумя охотничьими двустволками. Кроме того, он тащил два охотничьих пояса с патронами. Гатти развел руками — дескать, что имеем...

Однако Эмиль был совсем не разочарован.

— А хорошие штуки, — сказал он, осматривая стволы. — Явно у какого-то буржуя раздобыли. Я тебе сейчас покажу, куда заряжать и как стрелять.

— Из двустволки?

— Ничего ты не понимаешь! В ближнем бою — именно то, что доктор прописал. У нас на фронте многие дробовиками обзавелись. И штурмовики у бошей — тоже. А для тебя с твоими умением стрелять — штука вообще незаменимая. Тут ведь целиться не надо. Главное — направить ствол примерно в нужную сторону. Метрах на двадцати у клиента шансов нет. А на большее расстояние в городе стрелять и ни к чему.

— А эти красногвардейцы собираются атаковать?

— Ну, да. Ближе к вечеру, когда анархисты граппой[18] упьются. Только я думаю, что надо их планы несколько подкорректировать.

Эмиль развил бурную деятельность. Он быстро вошел авторитет — среди красногвардейцев имелись фронтовики, и даже двое горных стрелков. Так что они быстро поняли: круче французского журналиста только крутые яйца. К тому же Эмиль имел не только фронтовой опыт. Во время визита на Западную Украину он нагляделся на бандитов, которых там имелось множество. По его мнению то, что братва Колосимо являлась итальянцами, а не украинцами или поляками, ничего не меняло. Бандиты везде одинаковы.

Так вот, он предложил не просто атаковать анархистов, а выманить их.

— Надо обстрелять какую-нибудь группу загулявших бандитов. При этом — дать паре человек уйти. Они ведь точно захотят разобраться. Бандитский кураж. Ну, и устроить засаду...

Максим оказался нагружен как ишак. Ружье, патроны, фотоаппарат, запас пластинок... Петя бы сдох. Но Максим-то всё это время усиленно тренировался. Так с формой дело обстояло если и не совсем хорошо, то приемлемо. А вот как одновременно стрелять и снимать, он не очень понимал. Впрочем, под пули ему лезть и не требовалось.

К вечеру несколько красногвардейцев пошли на дело. Задача у них была простая. Найти группу загулявших анархистов, да и пальнуть по ним несколько раз. Желательно — кого-нибудь зацепить. Но это было необязательным условием. Остальным требовалось лишь вовремя подтянуться. Силы красных начитывали около двухсот бойцов. Анархистов — человек сто.

Около пяти часов к штабу подбежал мальчишка.

— На улице Франческо Раччи наши обстреляли бандитов.

— Выступаем! — Скомандовал Гатти.

Организованной толпой красногвардейцы выступили. Пулемет везли на повозке.

Улица оказалась узкой, мощеной булыжником, вокруг неё громоздились трехэтажные каменные дома. Посреди мостовой лежали два тела.

Красногвардейцы довольно быстро распределялись по домам. Жители их пускали. То ли боялись спорить с вооруженными людьми, то ли анархисты их достали по самое не могу. Эмиль выбрал для Максима балкон, нависающий над тротуаром. Сиди себе в комнате, когда начнут стрелять — вылезай и снимай.

— А ты?

— Я с самыми надежными ребятами устроюсь поближе. Есть там неплохой домик.

Анархисты собирались долго — но примерно через час послышался шум толпы. Максим глянул в окно. По улице перла толпа. Несмотря на то, что погода стояла не жаркая, многие из бандитов были в шелковых рубашках разного цвета. Как Максим узнал позже, Комо являлся центром производства шелка. Так что изделий из него хватало в магазинах и на складах. Вот бандюки и награбили.

Анархисты перли весело, паля время от времени в воздух. Они явно собирались перевернуть на этой улице всё вверх дном. Но... Стали стрелять из домов. Максим выскочил на балкон, установил аппарат на ограждение. Страшно почему-то не было. А дела кипели веселые. Откуда-то стал бить пулемет, сильно прорядив анархистов. К тому же вовсю палили из окон. Люди валились один за другим. Бандиты пытались отстреливаться, но хватило их ненадолго. Они бросились бежать, но в конце улицы снова нарвались на огонь. Это подоспел ещё один отряд. Как оказалось впоследствии, во втором отряде были совсем не красные, а католики, которые революционеров недолюбливали. Но бандиты достали всех. Оказавшись в такой скверной ситуации, анархисты стали бросать оружие.

Ружье Максиму так, и не понадобилось. Он использовал ли более привычное оружие фотоаппарат. А победа оказалась полной. Те анархисты, которые не приняли участие в "карательной операции", либо по-быстрому слиняли, либо сложили оружие. К сожалению, с сеньором Колосимо побеседовать не удалось. Он был убит на Франческо Раччи.

Зато на вокзале оказался вполне исправный паровоз, и даже машинист нашелся. Ну, и фотолабораторию тоже отыскали. Так что Максим сумел сделать снимки, оказавшиеся очень эффектными. А дальше — на журналисты двинулись в Милан.

Анатомия революции

Эмиль глотнул вина и заявил:

— Нет, всё-таки нам очень повезло, что мы вовремя попали в эту заварушку. Дело ведь не только в материале. Но вот этот поезд они не спешили посылать. Хрен был нам помогли журналистские удостоверения. Но вот отказать боевым товарищам... Впрочем, твоя работа тоже очень помогла. Фотография — большая сила!

Дело в том, что при изготовлении фотографий Максим обнаружил в лаборатории большой запас фотопластин. Так что он не экономил, снимая местных товарищей. И не только для прессы. В этом времени фотография ещё не шагала победным маршем по миру — в итальянской глубинке с ней дело обстояло не ахти. Местный фотограф, в лаборатории которого Максим и работал, был, мягко говоря, не особенным мастером. А если точнее — просто халтурщиком. Который существовал по принципу "на бесптичье и ж...па соловей", он работал на уровне "фотография на паспорт". А Максим-то кое-то умел. Местные ребята на его фотках получились настоящими орлами, а их подружки — красавицами.

Согласитесь — как не помочь таким хорошим ребятам?

Итак, Эмиль и Максим сидели в сидячем купе вагона и попивали вино, которым им особо снабдили на дорогу. Ехать тут было всего ничего, около сорока километров, но революция — это штука такая... Всего же к паровозу было прицеплено три вагона — и все они оказались забитыми местным населением, до упора груженым разным продовольствием. В Милане со жратвой было плохо, были введены карточки. Но, разумеется, черный рынок процветал.

Въехав в Милан, машинист тормознул состав — и большинство пассажиров ссыпались на волю и как-то очень быстро растворились среди пейзажа. Причину журналисты знали — революционные власти выставляли заградотряды, призванные "пресечь спекуляцию". Правда, непонятно было, куда шло конфискованное продовольствие — революционным властям или на тот же черный рынок. Как сказал Эмиль: