Аристократы улиц - Александр Майерс Страница 12

— Давай вдвоём! — воскликнул товарищ Желана.

Он попытался с размаху врезать мне по челюсти. Я почти лениво уклонился и ответил коротким точным боковым. Мужик покачнулся, и второй удар вырубил его наглухо.

— Наших бьют! — в отчаянии завопил Желан. — Наших…

Пинок в живот заставил его закашляться и согнуться пополам.

— Ты правда думал, что вы сможете меня избить? — спросил я, хватая Желана за волосы на затылке. — Допустим, у вас бы даже получилось. Что было бы потом, ты подумал?

— Н-нет, — признался тот.

— Очень зря. Потому что вас бы ожидала казнь. Она и так вас ожидает. Нападение на дворянина группой лиц по предварительному сговору — других вариантов просто нет. Твою мать, Желан! — в сердцах воскликнул я. — Я первый день в городе. Вежливо с тобой разговаривал. А что взамен? Как вы здесь вообще живёте? Вы что, никогда аристократа не видели?

— Издалека только, ваше благородие… — просипел тот, преувеличенно демонстрируя, как ему больно.

— Надо же, какие слова ты вспомнил. Идём.

Я потащил Желана за собой. Распахнул дверь конторы, заставив колокольчик громко звякнуть. Люди, продолжавшие стоять в очереди, уставились на нас, разинув рты.

— Перун меня порази, — пробурчала толстая баба.

Я пригасил Взор, но не полностью, и воскликнул:

— Любезная Лада! Не будете ли вы так добры вызвать полицию?

— Уже вызвала, господин, — сказала та, поднимаясь за стойкой. — Тревожную кнопку нажала.

— Благодарю, — кивнул я. — Как скоро они прибудут?

— Сигнальный артефакт моментально срабатывает. Патруль через пару минут прискачет.

— Очень надеюсь.

Я вышел обратно на улицу и швырнул Желана на землю. Двое из его дружков уже поднялись на ноги и затравленно взглянули на меня.

— Лежать, — приказал я.

— Что?

— Я неясно выразился? Лежать, сукины дети! Кто попробует встать — убью на месте. До вас, я погляжу, трудно доходит. Объясняю — я имею право прикончить всех вас. По закону, а не просто так! Благодарите всех богов, что я этого не делаю.

— А ты и не можешь, — процедил здоровяк, продолжая держаться за выбитое колено. — Мы наслышаны, что ты теперь без магии.

Те двое, что стояли, всё же сочли за лучшее лечь на дорогу. Я подошёл к здоровяку, встал над ним и сказал:

— Мне вот интересно, откуда весь город знает подробности обо мне? Вам что, кто-то специально рассказал?

Здоровяк поджал губы и промолчал.

— Отвечай мне, смерд, — усиливая Взор, приказал я.

— Нам на рудниках рассказывали, — буркнул он. — Бригадиры специально народ собрали.

— И в газете про тебя писали! — поспешил добавить Желан.

— А вы что, читать умеете? — удивился я.

— Конечно, умеем…

— Не думал, что всеобщее образование добралось и до Сибири, — хмыкнув, сказал я. — Что ж, понятно. На всякий случай, я могу убить вас и без магии. Ты сомневаешься, здоровяк?

Тот снова промолчал, и я вынужден был уточнить:

— Это вопрос. Отвечай.

— Нет, не сомневаюсь, — пробормотал он.

— Вот и молодец. Лежите! Будем ждать городовых.

Я погасил Взор, протёр глаза и как следует проморгался. Когда долгое время используешь Взор, на какое-то время начинаешь хуже видеть, и глаза начинают болеть.

Ну, Владислав! Я не ожидал от тебя такой мелочности.

Выходит, он специально сообщил начальникам на рудниках и в городские газеты, чтобы раструбили о прибытии моей семьи.

Зачем? Чего он хотел добиться? Попытаться вызвать конфликт между нами и городскими?

Скорее всего, так и есть. Дворянин-изгнанник, у которого нет ничего за душой — лакомая цель для простолюдинов. Всегда приятно поиздеваться над тем, кто раньше был великим, а потом всего лишился.

Истории падения неизменно вызывают интерес у тех, кто сам в жизни ничего не добился. Искренне восхищаться чьими-то успехами гораздо сложнее, чем смеяться над чужими поражениями.

Я не хотел конфликта, просто вынужден был отвечать на агрессию. Нет ничего приятного в том, что мне всё утро приходится использовать кулаки. Но я обязательно найду способ добиться уважения простых людей, не избивая каждого встречного.

Есть у меня несколько идей, как переманить их на свою сторону.

Полицейские не слишком торопились. Но, в конце концов, приехали два всадника — к сожалению, не те, что пытались меня арестовать.

Один из городовых был седым, с усталым безразличным взглядом. Другой, напротив, был молод, едва ли старше меня. Его глаза блестели ярче начищенных пуговиц на мундире, а на губах играла насмешливая ухмылка.

— Доброе утро, ваше благородие, — сказал молодой, спрыгивая с лошади. — Вы что, один их так?

— Доброе утро. Да, один. А что, разве я сильно их побил?

— По виду не скажешь, — улыбнулся полицейский. — Но что-то они лежат, не встают.

— Просто приказал им лежать, — пожал плечами я.

— Ха-ха! Понятно. Меня Лучезар зовут, младший городовой, — он козырнул.

— Эспер, — кивнул я.

Седой, не спеша вылезать из седла, причмокнул губами и поинтересовался:

— Мы не знакомиться приехали, Лучезар. Что здесь стряслось, господин?

— Эти недостойные пытались меня избить. Я им не позволил, но требую арестовать и наказать по всей строгости закона.

— Собираетесь предъявить официальное обвинение? — седой скучающим взглядом обвёл лежащих простолюдинов.

— Конечно, — сказал я.

Полицейский снова причмокнул и сказал:

— Ну что же, ваше право. Только надо будет заявление написать. Этих мы в отделение увезём, а вы проследуйте за нами.

— Сожалею, у меня есть дела. Зайду в отделение ближе к вечеру.

— Как скажете,