Жанна Гийон - Достигая совершенства Страница 13

Разговор Моисея и Илии с Иисусом был об упразднении или смягчении строгости Закона, о признании Евангелия Благодати и свиде­тельствовал о том, что Дух Иисуса Христа был сутью - душой и жизнью всего "Закона и Пророков". Было необходимо, чтобы они осуществили это таинство, чтобы показать, что все происходившее с ними и явленное через них было лишь образом или символом того, что полностью воплотилось в Иисусе Христе и через Него во всех чистых душах.

Петр, который хотел уберечь Учителя от страданий, страстно желал, чтобы Он остался со Своим окружением и остаться с Ним. Как часто мы впадаем в подобное неверие, заблуж­даясь гораздо более чем Петр, — стремимся к покою и жизни, когда нужно выбрать стра­дания и смерть; требуем славы Фавора, когда необходимо следовать жертве Голгофы; или тешим себя, пребывая в радостном умиро­творении, получив скромный дар от Бога, который дан нам лишь для того, чтобы мы шли дальше и обрели желание искать только Бога! Душа, еще не приблизившаяся испыты­вает определенного рода причастность к славе Сына Божьего и не стремится расставаться с этим чувством, расслабляется и не находит ничего лучшего. "Позвольте нам поставить здесь, — говорят они, — шатры (кущи), чтобы отдохнуть и спокойно жить". О! Несчастные, слепые души! Вы не знаете, что требуете боль­шего, нежели знал Петр, когда говорил. Ведь речь идет о кресте, а не об удовольствии.

Петр поступил здесь наподобие большинст­ва начинающих духовный путь — захотел удержать все; совместить прежний закон с новым, соединить строгость Илии с нежнос­тью Иисуса Христа. Это непоследовательно. Необходимо, чтобы один уступил место друго­му. Эти верующие в начале пути не уступают духу Иисуса Христа, потому что стремятся удержать все и ничем не хотят поступиться.

Есть ли необходимость в этом куще для Иисуса Христа; слуги должны подчиняться хозяину; и когда Бог пожелает явиться Сам, все орудия и результаты человеческой деятель­ности должны исчезнуть. Для этой жизни кущу Иисуса более удовлетворяет душа распя­тая, нежели светящаяся.

В БОГЕ, ОТ БОГА И ДЛЯ БОГА

Святость, которую требует от нас Бог —это святость по отношению к Нему Самому. Тогда святость Бога в Нем, от Него и для Него; и поэтому необходимо, чтобы святость этих душ была в Боге, от Бога и для Бога. Она должна быть в Боге, существовать лишь в Нем, так как в противном случае будет являться еще чьей-то, обкрадывая Его; от Бога, ибо свя­тость, полученная не от Бога, не может называться таковой; для Бога, как обращенная к Нему, центру своих устремлений, и призван­ная служить Его славе. Душа, проникшая в Бога, уже не нуждается более в чем бы то ни было ни в себе, ни от себя, ни для себя; лиша­ясь всего в Боге, душа обретается лишь в Нем одном, и это подчинение не ради нее самой, а исходящее от нее самой.

БУДЬТЕ ОСМОТРИТЕЛЬНЫ, КОГДА СУДИТЕ

Те, кто смотрят ни дерево порочным взором, считают порочными его плоды. Вышеупомянутые обвиняют меня в лицемерии. Но каким свидетель­ством они располагают в поддержку своего обви­нения? Это, несомненно, странное лицемерие: с добровольными страданиями; с несением своего креста, и не одного; с клеветой, нищетой и гонени­ями; с разного рода несчастьями и без малейшего намека на мирские блага. Мне кажется, мало, кто прежде сталкивался с подобным лицемерием.

Если таковы основные составляющие лицеме­рия, я должна стать себе судьей и заявить, что это мне совершенно незнакомо. Бог свидетель, я не вынесла бы того, что выпало мне перенести, если, поступая так, я могла бы стать императрицей или быть канонизированной при жизни.

Это был не мир, но Бог, призвавший меня. Я услышала Глас, которому не могла не пови­новаться. Я желала угождать лишь одному Бо­гу; я искала Его, не с тем, чтобы получить от Него, но ради Него Самого. Я скорее умерла бы, чем воспротивилась Его Воле.

Это ощущение в моем сердце, ощущение, которое ни гонения, ни суды не смогут изменить.