Казакевич Максим - Алекс [СИ] Страница 13

Алекс со всех сил боролся с Рудой. Они были примерно одинаковы по силе и весу, так что борьба «в партере» шла с переменным успехом. Они катались по асфальту, молотили друг друга кулаками, душили…. Алексу снова рассекли туже самую бровь, так что кровь стала заливать глаз и это мешало драться. В ответ Алекс сумел разок, как следует поймать противника на болевой прием. Руда закричал от невыносимой боли, но не растерялся и укусил Алекса за плечо. Захват ослаб и снова борьба пошла с переменным успехом.

В какой-то момент ему удалось уложить Руду на обе лопатки, и, сидя сверху, Алекс вцепился ему в горло. Руда сбил захват ударом руки, и сам схватил Алекса за глотку и стал с силой давить на кадык.

Это было больно, даже очень. Приток воздуха в легкие моментально прекратился, и Алекс стал задыхаться. Сорвать хватку никак не удавалось, и после нескольких десятков секунд он почувствовал, что постепенно слабеет. Надо было что-то делать. Алекс бросил тщетные попытки сорвать захват, собрал последние остатки сил и вложил их в один единственный удар. Он метил противнику в голову — только так можно было освободиться, но сквозь наплывавший в сознание туман, увидел, что Руда уклонился и удар пришелся в асфальтовое покрытие плаца. Остро вспыхнувшей боли в руке Алекс почти не почувствовал, было уже не до этого. Сознание покидало его.

Помощь пришла со стороны. Драку заметили и какой-то шкафоподобный лейтенант, подоспевший первым, расцепил смертельный захват и оттащил полуживого Алекса в сторону. Там сестры привели его в чувство.

Из КПП выбежал капитан-сержант. Он подлетел к месту происшествия и раздал всем четверым курсантам весомые подзатыльники. Хотел еще крепче их приложить, но вовремя одумался, парни и так выглядели потрепанными. Все четверо были испачканы своей или чужой кровью. Капитан-сержант на матах отчитал каждого, выяснил их взвода, а после когда слегка успокоился, отправил их в медпункт. Лейтенанту было приказано проследить за их лечением и в случае если выясниться что кто-то был пьян или под кайфом, то того отправить на недельный срок на гауптвахту.

До медпункта все смогли добраться своим ходом — благо тот был не так далеко. Вошедший в приемную врач только всплеснул руками, увидав на людях такое обилие крови. Сделанный им беглый осмотр Руды и Цахика показал, что кроме синяков, ссадин и царапин у них ничего серьезного нет. Анализ крови показал у них в крови наличие алкоголя и легких наркотиков, так что неделя губы им была обеспечена. А когда лейтенант узнал от близняшек всю историю драки, то этим двоим за оскорбление старших по званию и неподчинение приказам, стало светить до двух месяцев заключения. С этим в академии было строго.

Наконец, дошла очередь и до Алекса. Доктор, посмотрев на него, сказал:

— Ты, кажется, был у меня не так давно. Так?

— Да, вы мне бровь зашивали пару часов назад, — ответил Алекс.

— Ах, да, точно…. Ну-ка, давай посмотрим, что у тебя там.

Алекс разделся до пояса и лег на холодную кушетку. Медсестра отерла его лицо от крови и залила бровь чем-то белым, отчего рана моментально очистилась. Доктор внимательно осмотрел ее, пощупал по краям и вынес вердикт:

— Ерунда, шовчик просто разошелся. Обратно зашить — минутное дело и будешь как новенький. Так, что у нас еще?

Он быстро пробежал глазами по голому телу, отмечая легкие ушибы и ссадины, и когда его взгляд упал на правую руку, он нахмурился.

— А ну, покажи.

Алекс показал ему разбитый кулак. Врач осторожно осмотрел его, легко коснулся налившейся опухоли и серьезно спросил:

— Сильно болит?

— Да, — сознался Алекс.

— Пошевели пальцами.

Алекс опробовать пошевелить пальцами, но острая боль не дала ему это сделать.

— Плохо дело, — хмуро высказался доктор. — Похоже, разбиты суставы и возможно треснули или даже сломаны кости. Как же ты теперь будешь летать? Ну, ничего, отправим тебя в госпиталь. Там твою руку отремонтируют.

А пока Алекса не отправили, ему быстренько зашили бровь и сделали анализы крови. Признаков алкоголя и наркотиков обнаружено не было, так что недели заключения ему не грозило.

Врач был уже в курсе как сложилась вся история, и потому негромко, так чтобы никто не услышал, сказал:

— Твоему другу анализ крови я делать не буду. Совсем незачем это.

— Какому другу? — спросил Алекс, едва не пропустив сказанное мимо ушей. Медсестра в этом момент пристраивала на опухоль его руки речных пиявок, и потому он очень внимательно следил за этим. Очень уж предвзято он относился к этим склизким тварям.

— Как какого? Того конечно же, с разбитым носом. Или он тебе не друг?

Алекс вовремя прикусил язык. Он вспомнил, что Ксиу совсем не хотел этой стычки, девушек не оскорблял и в драке был на его стороне. И потому кивнул головой.

— Друг….

— Я так и думал.

Через некоторое время растолстевших пиявок отцепили от разбитой руки — опухоль заметно спала.

Алекса временно, пока за ним не приехала медицинская карета, попросили посидеть в сторонке, и доктор с медсестрой занялись Ксиу. Его пощупали, помяли, осмотрели внимательно смятый нос и решили тоже отправить в госпиталь на операцию.

Карета скорой помощи прибыла в академию через полчаса. К тому времени Алексу успели снять новые швы и отправить широкого лейтенанта за ненадобностью восвояси.

Их загрузили в машину, врач отдал водителю сопроводительные документы и медицинские карты пострадавших, и карета быстро поехала в сторону военного госпиталя.

Водитель был угрюм и немногословен. Работая долгие годы в скорой помощи, он научился с первого взгляда разбираться в травмах и потому он безошибочно определил:

— Дрались, да?

Алекс и Ксиу согласно кивнули. Говорить в присутствии друг друга им не очень-то хотелось.

— Бывает, — снова сказал водитель. — Это не самое страшное, бывает и похуже. Думаю, вами не сразу займутся в госпитале, а оставят на утро.

— Почему? — гнусаво поинтересовался Ксиу.

— Просто у них сегодня напряженка. В одной из близлежащих частей случайно взорвалась учебная граната и пятерых человек как корова языком слизала, да плюс около двух десятков получили осколочные ранения. Ими сейчас в госпитале занимаются.

— Да как может учебная граната взорваться? — удивились вместе Алекс и Ксиу.

— А никак. Просто она оказалась боевой — какая-то гадина подменила.

Как водитель и предсказывал, двух новоиспеченных сержантов оставили на утреннюю смену хирургов, а пока их временно поселили в двуместной палате. Молодая медсестра быстренько сделала им нужные уколы в филейную часть тела и убежала.

На всех трех этажах стоял нервный переполох. По коридорам туда-сюда сновали люди в халатах, кто-то где-то кричал и требовал неизвестно что, звенело стекло и громыхали каталки. Среди этого шума Алекс думал, что не уснет и так и будет лежать и всю ночь слушать эти звуки, но мало-помалу лекарственный препарат заглушил все чувства, и он не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся Алекс от того, что его легонько толкнули в плечо. Он открыл глаза и увидел прямо над собой строгое женское лицо врача.

— Вставай, — негромко сказала она.

Алекс осторожно свесил ноги с кровати. Острой болью напомнила о себе разбитая рука.

— Сходи в туалет по быстрому и после мы пойдем, отсканируем твою конечность. Скоро дневная смена придет — надо приготовиться.

За окном было уже светло. Яркий солнечный свет пробивался через занавески и падал прямо на лицо Ксиу. Тот улыбался, ворочался под жаркими лучами, но просыпаться категорически отказывался.

Руку отсканировали за десять минут, и тогда стало ясно, что ничего страшного с ней не случилось. Женщина обнадежила Алекса, сказав, что для лечения потребуется легкое хирургическое вмешательство и несколько дней терапии. После этого рука должна стать как новенькая.

Вернувшись в палату, женщина разбудила Ксиу и тоже увела его на сканирование.

Сама операция на руке прошла быстро и безболезненно. Хирург в нескольких места рассек кожу и через эти раны стал восстанавливать разрушенные ткани. У Алекса при этом было такое ощущение, будто у него под кожей копошатся муравьи. Не больно, но неприятно.

После операции его вернули в палату. В гордом одиночестве он завалился на кровать и от нечего делать стал разглядывать фигурную лепнину на потолке.

Спустя какое-то время из операционной вернулся Ксиу, и на его переносице сидела черная металлическая скобка. От тоже упал на кровать и закрыл глаза.

Кроме них в палате больше никого не было, и потому здесь установилась мертвая тишина. Так продолжалась около часа.

Наконец, устав от глупого молчания, Ксиу сдался. Он кашлянул и между прочим сказал.

— Меня завтра выписывать собираются. Жалко, я бы еще повалялся.