Georgia Carre - Beautiful Beast Страница 13

— Добро пожаловать во Францию, — говорит Шейн.

Я поражаюсь, как легко быть богатым.

— Я не могу поверить, что мы прилетели в другую страну.

— Идем! У нас заказан ужин, — говорит он и ведет меня к машине.

Волнуясь, я смотрю на пальмы на бульварах, пока мы едем к городу. Я с изумлением разглядываю красивые старинные здания. Через двадцать минут вхожу в один из известных ресторанов в Каннах, на набережной Le Palais Oriental, который оформлен в светлых тонах с голубыми креслами и столами, накрытыми белой скатертью и зеркалами на потолках.

Здесь полно народу, я вижу всполыхи костюмов танцовщиц и большие тусовки шумных компаний. Нас дружелюбно приветствуют марокканский официант, который показывает наш столик. Столы низкие и Шейну приходится сидеть, разведя ноги в стороны. Он ловит мою улыбку и улыбается в ответ. Мне нравится мужчина, который может посмеяться над собой. В этом есть что-то милое. Мой отец не мог. Мой брат никогда не сможет позволить себе такого, Ленни оторвет любому голову, если у того даже возникнет мысль, посмеяться над ним.

Шейн и я заказываем таджин из ягненка с черносливом и кус-кус, наш разговорчивый официант утверждает, что это потрясающее блюдо, потому что его готовят на груди ангела.

Мы пьем мятный чай и смотрим на ослепительно грациозных исполнительниц танца живота, как они двигаются вперед, отступая, как их руки парят в воздухе, словно змеи, и как они быстро трясут бедрами, их незыблемые роскошные костюмы, трепещут у их ног. Я тут же чувствую родство с ними — красочные костюмы, залитая солнцем кожа и колокольчики на верхней части их бюстгальтера напоминают мне красивых индийских танцовщиц из моего детства.

Как и те индийские танцовщицы, они вибрируют своим телом, творя формы, выражающие радость, смех, печаль, благодать и вожделение. Эта одна из тех историй, которая провоцирует и показывает красоту. На одной женщине надета чадра и из-за этого ее черные глаза, подведенные сурьмой, сверкают соблазнительно. Не только разговаривает ее тело, но и ее глаза.

Я оглядываюсь вокруг и вижу разные реакции людей. Для некоторых, эти женщины дешевая плоть, для других, которые видят то же, что и я, они другие. Все танцовщицы мечтательницы. Нет такого понятия, как грешная танцовщица.

— Я никогда не видела танец живота в живую, — говорю я Шейну.

— Тебе нравится? — спрашивает он.

— Очень красиво, — говорю я, наблюдая за женщиной в голубом костюме. Из нее льется в танце такой поток чувственности, и она сама так красива, что ее эмоции вливаются в мое тело.

— Согласен.

Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Шейна. Он смотрит на меня.

— В синем костюме такая соблазнительная танцовщица.

— Да, она очень соблазнительная, — негромко говорит он, но не оборачивается на нее.

Наконец, нам приносят ягненка, настолько сочного и вкусного и кус-кус, может они действительно были приготовлены на груди ангела. Мы едим и пьем вино и медленно в такт арабской музыки у меня начинают бежать мурашки по телу, и мое тело самом собой начинает двигаться в унисон музыки.

— Ты хочешь танцевать?

Я качаю головой.

— Возможно, я могла бы станцевать под безлунным небом или сама с собой, когда никто меня не видит.

— Великолепно: Безлунное небо мое излюбленное имя индейца, — нахально говорит он.

— Забудь, — говорю я.

— Никогда не говори никогда.

Мы поздно выходим из ресторана, наши животы полны и дух приключений зовет нас вперед, мы направляемся в замок Шейна. Через тридцать минут мы останавливаемся перед автоматическими арочными черными железными воротами. Мы едем вперед по дороге несколько минут в полной темноте, затем, внезапно, достигаем нашей цели.

Сомюр.

Мой рот открывается от изумления. Это не фермерский домик или разрушенный замок! Как такое возможно, что Шейн может владеть чем-то настолько великолепным? Построенный из розового камня и отделанный белым мрамором, он поднимается от земли в поистине внушительное и величественное строение.

— Ух ты, — восклицаю я, открывая дверь машины. — Это настоящий дворец!

— Как ты проницательна. Он принадлежал иракскому принцу и строился как королевский дворец.

Гравий хрустит у меня под ногами, мы идем к замку. Он открывает высокие двери и включается свет, и у меня захватывает дух. Я в восторге осматриваюсь вокруг. Мой отец когда-то был очень богатым человеком, но даже тогда наш особняк не представлял из себя ничего подобного. Мне придется серьезно пересмотреть финансовую состоятельность Шейна. Я вспоминаю, как ожидала увидеть разрушенный замок или фермерский дом! Боже, мне никогда не приходило в голову, что он может позволить себе такую роскошь. Этот замок должен стоить миллионы и миллионы фунтов.

— Все это принадлежит тебе?

— Да, — говорит он, с любопытством поглядывая на меня.

— Ты так молод. Как ты стал таким богатым?

— Благодаря своему брату. Он начал раньше нас. Он приобрел для нас недвижимость, инвестировав капитал в Интернет-стартапы, купил нам всем гражданство в Монако и предоставил для каждого схемы оптимизации налогов.

Я с удивлением осматриваюсь вокруг.

— Это совершенно потрясающе, Шейн. Тебе так повезло.

— Пойдем, я покажу тебе лучшую часть дома, — он подмигивает мне. — Только в том случае, если ты захочешь поплавать в полночь.

Полностью обалдевшая от потрясающей красоты и величия дворца, я следую за ним по комнатам с высокими потолками и мраморными полами. В главной гостиной имеется изумительные арт-деко люстры и великолепный антиквариат. Он ведет меня к бассейну, который удобно расположен в центре дворца.

Я ахаю, как только мы подходим к нему.

Я словно оказалась в другом мире — роскошном, дорогом, драгоценном, затерянном мире какого-то восточного властелина. Мягкий свет падает от ламп, это невозможно описать, это нужно видеть. Огромный и круглый, окруженный высокими двойными коринфскими мраморными колоннами с верандой вокруг бассейна. Каменные колонны погружены в воду, создавая иллюзию, будто бы поднимаются из воды.

Крыша покрыта глициниями, добавляя отражения колонн и растений в стоячей воде. На веранде имеются белые орхидеи, растущие в больших бронзовых горшках, и шезлонги с кремовыми подушками.

Это непревзойденная безмолвная роскошь и красота, я направляюсь к краю бассейна, в котором плавают лепестки роз.

Я слышу, как Шейн движется за мной. Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Ничего себе, — шепчу я.

Его глаза скрыты в полумраке, но тело слегка напряжено.

— Желаешь поплавать здесь в полночь?

Я вдруг настороженно говорю:

— Я не взяла купальник.

— Купальники имеются в раздевалке, я думаю, — добавляет он.

— Я приехала сюда не спать с тобой, — говорю я, и мои слова повисают между нами. Мы оба знаем, что это ложь.

— Жаль. Однако, я только приглашаю тебя поплавать.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Ладно, давай поплаваем.

В раздевалке я нахожу несколько простых черных бикини. Я надеваю один, подходящий мне по размеру, затем накидываю махровый халат, и нервничая возвращаюсь к бассейну. Воздух теплый и душистый от запаха цветов. Он стоит ко мне спиной, голый, только в плавках. Он оглядывается через плечо, когда слышит мои шаги и улыбается.

От его вида у меня перехватывает дыхание — он самый сексуальный, самый желанный и сладкий мужчина, которого я когда-либо встречала. Я смотрю на него чуть ли не разинув рот, как глупый подросток. Атмосфера между нами меняется. Я чувствую, как у меня по коже быстро разбегаются мурашки, словно миллионы сороконожек. Дрожь проходит через все тело, и начинается странная пульсация между ног.

Я глубоко вдыхаю. Какого черта я так реагирую?

Я заставляю себя отвести взгляд от него. Если я хочу переспать с ним, то мне следовало больше выпить в ресторане.

— Могу я еще... э... выпить?

Он полностью разворачивается ко мне. Татуировки. Мышцы. Накаченное тело. И озверевший член, едва сдерживаемый его плавками. Он как будто вырезанный из светящегося мрамора. У него на лице нет ни страха, ни стыда. Он выглядит самым самоуверенным, самым красивым, я никогда такого не видела. Излучая мощную мужскую сексуальность каждой порой своей умопомрачительной формы. У меня становится сухо во рту, и вдруг мое тело начинает творить такое, что никогда не делало раньше.

Я умираю от желания по нему.

11.

Шейн

Она стоит в сиянии ламп, абсолютно даже не представляя, как чертовски красива. Она выглядит, словно сделана из фарфора или волшебной пыли. Я хочу подойти к ней, раздеть ее и овладеть ею прямо здесь, на этой холодной плитке, но я вижу, что она так нервничает, что у нее побелели даже кулаки, пока она сжимает края халата, плотно закрывая себя.

— Конечно, ты можешь выпить. Что ты предпочитаешь? — спрашиваю я, игнорируя свой стояк и направляясь к затемненному бару слева от меня. Она движется за мной на расстоянии.