Артур Хейли - Перегрузка Страница 13

Именно с такими глубокими переменами отказывались согласиться или подойти к ним с должной долей реализма большинство руководителей высшего ранга, на что постоянно указывали Ним Голдман и его единомышленники. (“Уолтер Тэлбот, – с грустью вспомнил Ним, – принадлежал к числу редких исключений”.) Со своей стороны старожилы компании считали Нима и ему подобных нетерпеливыми выскочками, смутьянами, и, поскольку в количественном отношении руководители старшего возраста составляли большинство, их точка зрения обычно брала верх.

– Признаюсь, меня мучают сомнения, – обратился к коллегам Эрик Хэмфри. – Я и сам не знаю, стоит ли нам усиливать акценты в наших заявлениях, адресованных широкой публике. Лично я противник такого подхода, но временами я понимаю логику, которая движет его сторонниками. – Тут президент, слегка улыбнувшись, взглянул на Нима:

– Кажется, мои слова вам не по душе. Хотите что-нибудь добавить?

На какое-то мгновение Ним замешкался. Потом собрался с духом:

– Пожалуй, лишь одно. Когда у нас начнутся серьезные перебои с поставкой электроэнергии – я имею в виду длительные и часто повторяющиеся неполадки, а это неизбежно произойдет через несколько лет, – на наши головы посыплются обвинения, и тут уже никто не станет вспоминать, что было и чего не было в течение этих лет. Пресса обрушит на нас уничтожающий огонь критики. Точно так же поступят и политики – им к роли Понтия Пилата не привыкать. А потом хлынут обвинения со стороны общественности, причем люди будут задавать один и тот же вопрос: “Почему вы нас не предупредили об этом заранее?” Я согласен с Терезой – сейчас для этого самый подходящий момент.

– В таком случае придется нам проголосовать, – объявил Эрик Хэмфри. – Прошу всех, кто поддерживает более жесткую линию, поднять руки.

Руки подняли трое из сидевших за столом – Тереза Ван Бэрен, Ним и главный консультант компании Оскар О'Брайен.

– Кто против?

На этот раз руки подняли восемь человек.

Эрик Хэмфри удовлетворенно кивнул.

– Я присоединяюсь к большинству, а это означает, что мы будем продолжать придерживаться линии, которую кто-то из вас называет умеренной.

– А вы уж, черт возьми, постарайтесь держать себя в рамках во время этих ваших выступлений по телевидению, – предостерег Нима Рей Паулсен.

Ним ответил ему гневным взглядом, но сдержал ярость и промолчал.

На этом совещание завершилось, и его участники собрались маленькими группами – по двое, по трое, чтобы обсудить более узкие проблемы.

– Нам всем время от времени не мешает испытать горечь поражения, – веселым тоном заметил Эрик Хэмфри, когда они вместе с Нимом выходили из конференц-зала. – Немного смирения пойдет вам только на пользу.

Ним удержался от комментариев. Накануне сегодняшнего совещания в нем еще теплилась надежда, что представители старой гвардии сумеют пересмотреть свое наплевательское отношение к мнению общественности, в особенности после событий прошедшей недели. Он также надеялся, что президент компании поддержит его. Ним знал, что если бы речь шла о вопросе, по которому у Эрика Хэмфри имелись твердые убеждения, то никакое голосование, независимо от результатов, не заставило бы его ими поступиться.

– Зайдите, – сказал президент Ниму, когда они приблизились к дверям их кабинетов, расположенных по соседству, через холл от конференц-зала. – Я хочу попросить вас заняться одним делом.

Рабочие апартаменты президента хоть и были попросторнее кабинетов других руководителей, работавших на этом этаже, в целом соответствовали относительно спартанскому стилю, принятому в компании “ГСП энд Л”. У посетителей должно было складываться впечатление, что деньги вкладчиков и покупателей расходуются на серьезные цели, а не на всякие там излишества. Ним, следуя принятому обычаю, прошел в часть кабинета, предназначенную для отдыха, где стояло несколько удобных кресел. Эрик Хэмфри – он отходил к рабочему столу, чтобы взять там папку с документами, – присоединился к Ниму. Несмотря на то что на улице вовсю светило солнце и из окон апартаментов открывался прекрасный вид на город, занавески были опущены и в помещении горел искусственный свет. Председатель неизменно уходил от ответов на вопросы о том, почему он предпочитает работать в таких условиях, впрочем, кое-кто предполагал, что, несмотря на тридцатилетнюю разлуку с Бостоном, он все еще тосковал по родному городу и отказывался примириться с чем-либо иным.

– Я полагаю, вы уже успели ознакомиться с последней докладной? – Хэмфри кивнул на папку, на обложке которой значилось:

ОТДЕЛ ОХРАНЫ СОБСТВЕННОСТИ

Предмет изучения: кража электроэнергии

– Да, я ее прочитал.

– Положение явно ухудшается. Я понимаю, что вообще-то это мелочь, так, булавочный укол, но меня все это чертовски бесит.

– Весьма чувствительный булавочный укол, – заметил Ним. – Ведь мы теряем на этом двенадцать миллионов долларов, и так каждый год.

Докладная, о которой они говорили, была представлена руководителем отдела охраны собственности компании Гарри Лондоном, и речь в ней шла о том, что воровство электроэнергии и газа приняло поистине характер эпидемии. Для того чтобы их украсть, просто останавливали счетчики – обычно этим занимались частные лица, однако имелись некоторые основания полагать, что не брезговали такой “экономией” и отдельные промышленные компании.

– Двенадцать миллионов – приблизительная цифра, – заметил Эрик Хэмфри. – В действительности же наши потери могут быть меньше, а может быть, и намного больше этой суммы.

– Весьма сдержанная оценка, – подтвердил опасения шефа Ним. – Уолтер Тэлбот также придерживался такого мнения. Как вы помните, главный указывал, что в прошлом году у нас получился двухпроцентный разрыв между объемами произведенной электроэнергии и тем количеством, которое было в конечном итоге учтено, – тут и продажа потребителям, и нужды самой компании, потери в сетях и так далее.

Именно главный инженер был первым в компании “ГСП энд Л”, кто забил тревогу, утверждая, что часть электроэнергии, производимой компанией, попросту уворовывается. Он также заблаговременно подготовил тщательный доклад, в результате чего и был создан отдел охраны собственности: совет Тэлбота был принят к сведению. “Вот и еще одна область, – подумал Ним, – где им так будет не хватать главного инженера”.

– Да, конечно же, я об этом помню, – сказал Хэмфри. – Ведь это же огромное количество неучтенной электроэнергии.

– И теперь ее доля в четыре раза превышает ту, что была два года назад.

Пальцы председателя выбивали дробь на поручнях кресла.

– Очевидно, такая же картина наблюдается и с использованием газа. И мы не можем сидеть сложа руки и позволить этому продолжаться дальше.

– Просто нам очень долго сопутствовала удача, – заметил Ним. – Кража электроэнергии стала предметом тревоги на Восточном побережье и на Среднем Западе куда раньше, чем у нас. Только в Нью-Йорке в прошлом году компания “Кон Эдисон” потеряла на них семнадцать миллионов долларов. А в Чикаго отделение этой компании – причем электроэнергии она продает меньше нас, а поставками газа вообще не занимается – оценило свои потери в пять-шесть миллионов. То же самое происходит в Новом Орлеане, во Флориде, в Нью-Джерси…

– Мне все это известно, – нетерпеливо перебил его Хэмфри. Он ненадолго задумался. – Ну ладно, придется нам принять дополнительные меры и даже, если потребуется, увеличить ассигнования на проведение расследования. Считайте это своим первоочередным заданием. Действовать можете от моего имени. Сообщите об этом Гарри Лондону. И не забудьте подчеркнуть, что я проявляю особый интерес к деятельности его отдела и рассчитываю на получение скорых результатов.

Глава 7

– Кое-кто у нас по неведению думает, что такое явление, как кража электроэнергии, возникло лишь недавно, – заявил Гарри Лондон. – Так вот, это неверно. Вы, наверное, удивитесь, если я скажу вам, что первый подобный случай был зарегистрирован в Калифорнии более ста лет назад?

Гарри Лондон вещал, словно учитель, обращающийся к классу, хотя в действительности перед ним сидел лишь один человек – Ним Голдман.

– Вообще-то чем-либо удивить меня довольно трудно, но это действительно поразительный факт, – согласился Ним.

– Тогда послушай эту историю целиком, – одобрительно кивнув, сказал Лондон.

Это был приземистый, угловатый человек: из-за привычки четко произносить каждое слово его манера выражаться граничила с педантизмом в тех случаях, когда он начинал что-нибудь объяснять собеседнику. Сейчас был именно такой случай. В прошлом старший сержант морской пехоты, награжденный медалью “Серебряная звезда” за храбрость в бою, а впоследствии – детектив в лос-анджелесской полиции, Гарри Лондон пять лет назад поступил на работу в компанию “ГСП энд Л” в качестве заместителя начальника службы безопасности. Последние полгода он возглавлял новое подразделение – отдел, специально созданный для борьбы с хищениями электроэнергии, и именно тогда между Гарри и Нимом установились тесные, дружеские отношения. Разговор же этот происходил в кабинете Лондона – он находился в помещении наспех созданного отдела и представлял собой просто застекленную клетушку.