Диана Килина - Пепел Страница 14

– Эрик, сегодня очень важный день – говорит Илья с энтузиазмом, обрабатывая ему кожу. Эрик немного морщится, когда татуировщик делает укол, но сразу же расслабляется, – Сегодня твоя кожа лишится девственности. На лопатке? – спрашивает Илья, и я киваю.

Эрик ничего не отвечает, только качает головой. Похоже, он сейчас обделается.

– Я могу держать тебя за руку, – вырывается у меня, и я пытаюсь подавить приступы смеха.

– Я смогу, – отвечает Эрик, но его глаза в ужасе округляются, когда тату–машинка начинает громко жужжать.

– Тебе сделали заморозку, ты ничего не почувствуешь. Я все на живую делала, – пытаюсь приободрить его я, но по его лицу я вижу, что это у меня плохо выходит.

– Готов? – спрашивает Илья, поднося аппарат ближе к Эриковой спине.

Эрик кивает, и иголка с чернилами касается его кожи. Он морщится, потом поднимает брови и смотрит на меня.

– Я практически ничего не чувствую. Только зуд, – говорит он.

– Я тебе говорила.

– Интересное ощущение. Даже немного жалею, что сделал укол.

– В следующий раз обойдемся без него, – произносит Илья за его спиной, – Похоже, ты втянешься.

Мы втроем смеемся. Я откидываюсь на кресле и расслабляюсь.

Илья был лучший мастером тату в городе, если не во всей стране. Его нашел Руслан, когда решил сделать портрет Ани на груди. Помимо татуировок, он был еще и художником. Это он нарисовал огонь для меня, а после перенес его на мое тело. Он был талантлив, но, самое главное, каким–то невероятным чутьем всегда определял, что человеку нужно.

Вот и сегодня мы долго выбирали, какую татуировку сделать Эрику. Я хотела, чтобы это была надпись по–французски из «Маленького принца» Экзюпери: Все дороги ведут к людям. Илья только покачал головой, и сказал, что это не то. Точнее, он сказал, что для такой тату еще рано. И предложил другой вариант, который мне понравился. Он расспросил о том, как живет Эрик, какие книги читает. Я видела у него на полках Карлоса Кастанеду, и Илья предложил одну фразу из первой книги «Учение Дона Хуана». Я согласилась, мы сделали перевод на испанский, я написала ее от руки, и в таком виде Илья перевел ее на кожу Эрику. Сейчас она начинает оживать под иглой с черной краской.

Вообще, надписи на теле делать недолго. Всего двадцать минут и готово. Так же и сейчас, мы не замечаем этого времени, разговариваем о чем–то отстраненном, когда Илья говорит:

– Готово!

Я вскакиваю и подхожу к Эрику. Смотрю на его лопатку. Теперь там красуется надпись. Илья сделал ее в одну строчку, полностью повторив мой почерк. Буквы немного припухлые, но я знаю, что это скоро пройдет.

– Смотрится отлично! – вырывается у меня.

– Может, мне покажете? – бурчит Эрик.

Мы вдвоем киваем ему на большое зеркало в углу, и Эрик пулей летит к нему. Поворачивается и разглядывает татуировку.

– Чтоб я сдох! – шепотом вырывается у него, – Это испанский?

– Да. Путь без сердца никогда не бывает радостным, – торжественно улыбаюсь я.

– Откуда ты узнала, что я поклонник Кастанеды? – он округляет глаза и смотрит на меня с изумлением.

– Я видела у тебя книги, – моя улыбка растянулась максимально широко, насколько это вообще возможно, – Угодила?

– Она лучшая в мире. Спасибо, – он кивает Илье.

Он расплачивается, внимательно слушает, как ухаживать за татуировкой, и мы выходим на узкую улочку в самом сердце города. Эрик провожает меня до дома, мы прощаемся, и он уходит.

Вот и все. Случайная встреча, несколько дней вместе и это закончилось. Я с грустью смотрю ему вслед, потом выдыхаю и иду домой.

Переживу как–нибудь. Бывало и хуже…

ГЛАВА 14

Дни завертелись обычным хороводом. Каждое утро я с криком открывала глаза, и по привычке изучала потолок, ожидая, что на нем появится что–то новое. Какая–нибудь трещинка или пылинка. Но потолок оставался прежним. Я работала в баре, возвращалась домой, ходила в магазин и каталась на роликах. К слову, теперь я ездила в другой конец города. Не хотела проезжать мимо его дома и смотреть в окна, гадая, там ли он. Ни к чему это все.

Он не звонил, не приезжал ко мне домой, не заходил в бар вечером. Я не видела его несколько дней. Не то, что бы меня это расстраивало, просто прощаясь в воскресенье, он ни слова не сказал о том, что мы больше не увидимся. Просто сказал "Пока" и улыбнулся. Я старалась не думать о нем.

Вот и сейчас, заполняя накладные в каморке бара, я не думала о нем.

Честно. Не думала.

– Детка, тут к тебе пришли, – голос Руслана прогремел за дверью, и я поморщилась.

Что за дурацкая привычка орать?

Я поправила футболку, слегка задравшуюся наверх, пригладила хвост на затылке и прошагала к двери. Схватилась за ручку и выдохнула.

Ну, кто же еще мог ко мне прийти? Ответ очевиден.

Сердце непривычно бешено колотилось в груди, когда я открывала дверь и выходила в зал. За стойкой сидел Эрик в черном костюме и темно–синем галстуке. Прям униформа, ни дать, ни взять.

– Привет, – сказали мои губы еще до того, как я успела что–то подумать.

– Привет, – ответил он, улыбаясь.

– Какими судьбами? – спросила я, предугадывая ответ.

– Решил выпить пива и посмотреть игру, – пожал он плечами.

– Слишком официальный вид, – улыбнулась я, – Хотя бы пиджак сними. Какое пиво будешь? – Руслан к этому моменту ретировался в подсобку, видимо, завершить мою работу.

– На твое усмотрение, – ответил Эрик, закатывая рукава белоснежной рубашки. Пиджак он снял и положил на стойку.

Я налила в высокий бокал светлое пиво и поставила его перед ним. Он сделал глоток и поднял брови:

– Неплохо. Совсем неплохо. Кто сегодня играет?

– Нигерия–США. Но матч только через два часа.

– Вот как, – он замолчал, снова делая глоток, – И чем можно заняться в это время?

– Обычные посетители просто надираются, – сказала я, и его лицо расплылось в улыбке.

– А я не обычный посетитель? – Эрик пристально посмотрел на меня, изучая глазами.

– Не знаю, – я пожала плечами, – Зачем ты пришел?

– Хотел тебя увидеть, – честно ответил он.

– Мог бы просто позвонить и назначить встречу, – раздраженно процедила я, и он рассмеялся.

Когда его приступ смеха прошел, он с улыбкой произнес то, что поставило меня в тупик:

– Дана, ты так и не дала мне номер своего телефона. Я приехал к тебе, но ты не ответила в домофон. Тогда я поехал сюда.

Господи, какая же я дура!

– Ты злилась на меня? – спрашивает он, а я судорожно ищу ответ в голове.

– Нет, – делаю паузу, – Не знаю.

– Ты хотела, чтобы я позвонил? – он вскидывает брови, повторяя мою обычную мимику, и я начинаю закипать:

– Наверное. К чему все это? Зачем ты задаешь такие вопросы?

– Просто хочу знать. Что плохого в том, что ты ждала моего звонка или хотела меня видеть? – он оценивающе смотрит на меня, а я пытаюсь собраться и не выдать своей реакции.

– Ничего. Просто, это неправильно. Я тебе объяснила. Я не могу... – я осекаюсь и замолкаю, опуская глаза в пол.

– Я помню, и понял тебя. Но, – он разводит руками, – Как видишь, я все равно здесь.

Мы молчим. Минуту, две, три. Потом он неожиданно спрашивает:

– А кто ставит музыку?

– Обычно я просто подключаю свой телефон к системе, – отвечаю я, все еще боясь поднять глаза.

– А можно мой подключить?

– Да, наверное, можно.

– Я тут одну песню нашел, хотел, чтобы ты послушала.

Эрик встает, обходит стойку и подходит ко мне. Вручает мне свой айфон последней модели, я меняю штекер под стойкой и подключаю его к системе.

Бульк–бульк. Стандартный звук при подсоединении. Посетители даже не замечают повисшей тишины в зале, просто продолжают пить и громко разговаривать. Зачем я вообще ставлю музыку?

Я возвращаю его телефон, и Эрик щелкает по экрану. Из колонок по всему залу доносится тихая мелодия. Потом он стучит в подсобку, приоткрывает дверь и говорит Руслану:

– Я украду ее на пару минут?

За дверью слышатся тяжелые шаги, это выходит мой босс и, по совместительству, лучший друг. Он широко улыбается своими ровными белыми зубами:

– Конечно.

Эрик поворачивается ко мне, и протягивает руку.

– Потанцуем?

Я вскидываю брови, от чего он хмурится, а потом мой разум берет выходной, и я отвечаю:

– Конечно.

Танцпола у нас в баре нет, поэтому мы встаем между столиков, благо народа немного. Я вкладываю свою ладонь в его руку, а другую кладу на плечо. Он приобнимает меня за талию, и мы начинаем медленно двигаться в такт музыке. Я давно не танцевала, и чувствую себя немного неловко, но Эрик берет всю инициативу на себя, и ведет меня сам. Я начинаю слушать слова:

Повода натянуты леской

И тянутся вдоль поднебесья

Так и я натянутым нервом

Твоим самым первым и честным

На реке корабль не местный

Не понятый водным течением

Это мне становится тесно