Оченков Валерьевич - Приключения принца Иогана Мекленбургского. Страница 15

  - Пан Печарковский, вы меня слышите? Кричу я ему. - Как вы себя чувствуете?

  В ответ я получаю порцию отборных ругательств и приглашение подойти поближе и убедиться самому.

  - Ну что же вы так ругаетесь разлюбезный вы мой! Это вредно для кармы! Я вот по какому поводу вас беспокою, вы, помнится, обещали мне талер, если я устрою вам встречу с собой. Так вот я сильно интересуюсь, где же мой талер. Поймите меня правильно, вы ранены и не дай бог помрете, а как же мой талер? Может отдадите обещанное бедному человеку, раз уж пообещали.

  Неся подобный бред, я потихоньку подбираюсь к раненому, но не сдающемуся шляхтичу держа на прицеле его укрытие. Он, не будь дураком заполз за крыльцо и не показывается. У него, по крайней мере, один пистолет и я не хочу проверять его меткость. В конце концов, он ранен, и я могу подождать пока он ослабеет. Но что это, к мельнице подъезжают сани запряженные парой лошадей. В них старый Фриц и Мартин, они очевидно услышали выстрелы и ощетинились пистолетами. В горле комок, друзья пришли ко мне на помощь. Наконец то я не один на этой проклятой мельнице, теперь то... что это такое, самка собаки! Проклятый шляхтич подскакивает как ужаленный и стреляет в Мартина, Фридрих пытается его оттолкнуть и они оба валятся с саней в снег. Печарковский же тут же разворачивается в мою сторону, и мы разряжаем свои пистолеты одновременно. Черт, кажется этот мерзавец попал в меня. Впрочем, я тоже не промазал, и он падает как подкошенный нашпигованный свинцом.

  Я как в замедленной съемке вижу лицо склонившегося надо мной Мартина, слава богу, этот мальчишка жив, а где же Фриц. Мартин что-то говорит плача, но я его не слышу. Мне почему то хорошо и спокойно, но немного беспокоит отсутствие Фридриха. Где этот старый мошенник, неужели проклятый шляхтич его подстрелил. Внезапно слух возвращается и я слышу как мартин говорит мне.

  - Ваша светлость очнитесь! Фридрих тяжело ранен и хочет с вами поговорить!

  - Фридрих, где он? Силы возвращаются ко мне, и я встаю. - Где это мы? Оглядываюсь и понимаю что мы на мельнице. От очага тянет тепло и вкусно пахнет едой. Как я сюда попал? Мартин притащил? А Фридриха? Тяжко ему пришлось бедолаге!

  - Мартин, пойди посмотри лошадей шепчет старый Фриц.- А я пока поговорю с нашим принцем. Ступай мальчик!

  - Ваша светлость, слава богу, вы живы! Вам нельзя здесь оставаться, поэтому вы с Мартином должны немедленно уехать отсюда. Оставьте меня здесь и бегите.

  - Что ты такое говоришь старый ворчун! Я не брошу тебя, мы поедем все вместе или все останемся здесь.

  - Вы очень изменились принц! И я нисколько не жалею что пролил кровь за вас. Только знайте, раньше я сделал бы это из-за преданности к вашему отцу, а теперь, после нашего путешествия я сделал бы это из-за вас. Но если моя жизнь принадлежит вашей светлости, то вы не принадлежите мне. Вам по наследству от отца досталось слишком много врагов, а вы, не теряя времени, обзаводились собственными и теперь вы не можете рисковать. Оставьте меня здесь и бегите, это необходимо!

  - Хорошо, я уеду, но прежде я позабочусь о тебе!

  - Позаботьтесь лучше о Марте, ваше высочество! Если мне суждено погибнуть здесь, то считайте это моей предсмертной просьбой.

  - О чем ты говоришь старина, конечно, я позабочусь о Мартине!

  - Ваше высочество, когда вы потеряли память, я был уверен, что вы всех искусно водите за нос. Уж больно вы толково провернули все дело с бургомистром. То, что вы не врете, я понял лишь тогда, когда вы не узнали Марту. Да, наш Мартин, это Марта Рашке, младшая дочь бургомистра Кляйнештадта. Бедная девочка полюбила вас с первого взгляда и, не раздумывая последовала за вами, бросив семью. Берегите, ее ваше высочество, однажды, вы поймете, что лучше нее вам никого не найти. Сколько бы вы не блудили с бродячими комедиантками, маркитантками и знатными дамами никто не будет вас любить, так как эта бедная девочка. Надеюсь только, что вы не разобьете ее доброе сердце прежде, чем поймете это.

  - Боже так это ее я обесчестил там в этой хижине...

  - Принц, я не держал вам свечу, но бьюсь об заклад, что бы вы там не сделали, никакая грязь не коснулась ее чистой души. Но хватит об этом, молю вас уезжайте немедленно!

  - Ваша светлость, я собрал все оружие и лошадей, мы можем ехать. Сказала зашедшая к нам Марта.

  - Хорошо, но прежде мы завезем Фридриха в ближайшую деревню. Здесь он не выживет один. К тому же у пана Печарковского, что бы его черти в аду хорошо приняли, могут быть сообщники. Негоже если они найдут здесь раненого старину Фрица.

  Завезя Фридриха, как я и собирался, в деревню и, заплатив за уход местным крестьянам, мы уехали прочь. Я не сказал Марте ни слова о своем последнем разговоре с Фридрихом и по-прежнему обращался с ней как с мальчиком. Мне нужно было много обдумать, прежде чем я приму решение. Мне только казалось что я один, оказывается вокруг меня люди, нуждающиеся в моей заботе и участии.

  Мы ехали на санях по волшебной зимней стране называемой Померанией, еще не до конца онемеченной богатой и хорошо управляемой своими правителями. Ночевали в придорожных корчмах, разговаривали с людьми, любовались зимними пейзажами. Когда долгими зимними ночами мы одетые лежали, прижавшись, друг, к другу укрывшись одной дерюгой, хотелось только одного, что бы это прекрасное путешествие никогда не кончалось. Я рассказывал Марте волшебные сказки о далеких странах и прекрасных принцессах похищенных драконами. О храбрых рыцарях спешащих им на помощь. Такими историями ее было не удивить, но я круто менял сюжет и рыцари в них превращались в опасных злодеев думающих только о приданном принцесс. А драконы напротив были добры и благородны, потому что они на самом деле были заколдованными принцами, спасти которых могла лишь истинная любовь. Марте нравились мои сказки и она не зная что ее инкогнито раскрыто доверчиво прижималась ко мне и засыпала. А я долго не мог сомкнуть глаз, вспоминая людей, которых встречал накануне. Они были сыты зажиточны, если не богаты и счастливы. Увы, я знал что топор занесен над древом. Всего через несколько лет начнется ужасная тридцатилетняя война, которая пройдет ураганом по этой несчастной земле. Прекрасные добротные дома будут разрушены и сожжены, церкви осквернены, а население подвергнется всяческим насилиям. Земля эта окончательно онемеченная и забывшая о своих славянских корнях будет переходить из рук в руки, пока не станет частью разбойничьей Пруссии, и Фридрих Великий будет набирать среди местных потомков славян своих померанских гренадер. Потом будут другие войны еще более ужасные и кровопролитные чем прежде и у Германии отнимут эту территорию, что бы отдать Польше. И потомки этих людей будут покидать эту землю, считая себя чистокровными немцами и не желая жить в славянском государстве. Но все это будет потом, а сейчас мы с каждой милей приближались к цели нашего путешествия городу Дарлову, где княжил мой дядя Георг второй.

   Дядя мой надо сказать был человеком довольно необычным. Он чуждался общества вообще и женского в частности, а жизнь свою проводил в бесконечных охотах и упражнениях в стрельбе. Однажды это увлечение привело к тому, что пистолет взорвался в его руках и князь Георг окривел. Происшествие никак не сказалось на его привычках, и дядя продолжал вести антиобщественный образ жизни. Трудно сказать что заставило его жениться, ибо он определенно не питал склонности к семейной жизни. Очевидно, брак его, как это часто бывает во владетельных семьях, был оговорен еще в детстве, и когда в семействе желающем породнится с родом Грифичей появилась, а затем выросла и вошла в возраст подходящая девица все было решено. Как бы то ни было, но такое событие как женитьба младшего брата не могла пропустить его любящая сестра герцогиня Браунгшвейг-Вольфенбютельская. А мне просто необходимо с ней увидеться ибо она и есть мать принца Иогана Альбрехта Мекленбургского то есть меня.

  Прибыв в Дарлов, мы решили, что прежде чем являться к князю, необходимо привести себя в порядок. Увы, все гостиницы и постоялые дворы были заняты приехавшими на свадьбу дядюшки Георга гостями. Все же владетельные князья не каждый день женятся, и пропустить такой повод повеселится, местный бомонд ни как не мог. Мы с большим трудом и за совершенно неприличные деньги сняли с Мартой крохотную конурку на окраине Дарлова. Первым делом я потребовал нагреть воды и устроил помывку. Обычно "Мартин" всегда мылся после меня, пользуясь, как видно тем, что после водных процедур у меня благодушное настроение, и я не подшучиваю над его стыдливостью. Бедная девочка, тяжело же ей было в мужской компании в этом чертовски долгом путешествии. На этот раз я категорически настоял, что бы он шел первым, а я тем временем буду чистить оружие, и непременно застрелю всякого, кто посмеет побеспокоить моего секретаря. Когда я помылся Марта, не дождавшись меня, спала, свернувшись калачиком на единственной постели. Она была невообразимо трогательна спящая в своем мужском наряде и я не посмел ее тревожить. Накрыв ее одеялом, я устроился на полу, завернувшись в старый тулуп и немедленно заснул. Ночью мне впервые в этом времени приснился сон. Я был в нем маленьким мальчиком в бархатном костюмчике и бежал к красивой пышно одетой даме. Какие-то женщины, очевидно, служанки удерживали меня, а я вырывался и плакал. Наконец красивая дама села в карету и уехала, а я остался. Проснувшись я долго не мог снова заснуть и лежа думал что за сон мне приснился. Воспоминания ли это моего нового тела? Или причудливая игра разума оказавшегося в незнакомой и чуждой ему обстановке? Бог весть!