Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин Страница 15

— «Доброй ночи, многомудрый профессор Мегахмырь Фисташский!» — неожиданно зычным голосом приветствовал хозяина старик: «Я слышал, тут выставили редкостный товар твои новые талантливые ученицы?»

— «И Вам доброй ночи, превосходнейший и наимудрейший Великий Волшебник Всеохват Нестяжатель!» — с повторным поясным поклоном ответствовал учитель: «Да, Вы не ошиблись! Вот взгляните! Мои юные девочки сумели создать редкостные артефакты! Вот, например, Вечно Пустой Кошелек…»

— «Как-как? Вечно пустой? То есть все деньги, которые в него будут положены — исчезают? Очень интересно… очень…» — Всеохват приблизился к прилавку и начал внимательно осматривать работу взволнованной Мин (еще бы! Всеохватова «Начальная магия» была настольной книгой любого первокурсника): «Пожалуй, это то, что мне нужно! Я беру этот кошель!»

— «Но, господин Всеохват…» — голосок Мин дрожал и запинался, но как ни робела она перед именитым магом, все же решилась до конца выполнить поставленное условие: «Я смиренно прошу Вас объяснить — как вы используете этот кошель исключительно себе во благо и не во вред другим?»

— «Ну, что ж…» — Всеохват Нестяжатель степенно огладил рукой седую бороду: «Вопрос обоснованный и я, конечно же, подробно на него отвечу!» — волшебник поискал взглядом табурет, поманил его пальцем, и когда тот прискакал к нему на своих четырех толстых ножках, словно молоденький барашек, не торопясь присел и продолжил:

«Понимаете ли, юные леди, я очень-очень стар. Я прожил долгую-предолгую и очень интересную жизнь и повидал едва ли не весь белый свет. Мне давно прискучил этот мир, но с помощью волшебства я некогда так укрепил свое бренное тело, что еще несколько столетий буду вынужден прожить в нем под этой чудесной Ночной Луной и щедрым Дневным Солнцем. Я стал так могуч, что могу двигать горы и заставлять реки течь вспять. Но не вижу в этом никакого смысла. А мое могущество по сей день не дает покоя другим людям и многие из них хотят воспользоваться хоть частичкой его для своих нужд. Не всегда они полезны и добры, но мне очень сложно отказывать… ибо я, хоть и стал могучим волшебником, но в душе остался очень добрым человеком.

Страшно не люблю огорчать людей и других разумных созданий! Поэтому я удалился на Край Света, на Самую Высокую Гору, где и живу уединенно, предаваясь размышлениям и магическим экспериментам. Но даже там меня, иногда, находят особенно упорные просители. Да, я сделал так, что люди, разыскивающие меня с низменными и недобрыми целями, никогда не найдут моего убежища, так что к пещере, где я живу, добираются только добрые, смелые и благородные. Но они идут… И я, если это в моих силах, оказываю им помощь…

Так вот… (Всеохват глубоко вздохнул), получив поддержку или какой-нибудь амулет, многие из просителей стремятся меня отблагодарить… Один вот, давеча, предлагал дров наколоть (волшебник широко улыбнулся, отчего его лицо вдруг стало похоже на сморщенное печёное яблоко), другой — пытался пристроиться ко мне в слуги… А большинство, собираясь назад, пытается всунуть мне деньги… А я их терпеть не могу! Из-за этих желтых и белых металлических кружочков, на которых, чаще всего, выбиты профили злых и жестоких (а, нередко, — еще и жалких и невежественных) повелителей, в мире происходит столько дурного! Да и к чему мне деньги? Все, что мне необходимо, я или делаю с помощью волшебства, или, для собственного развлечения — вот этими вот руками» — старый маг показал девочкам, с затаенным дыханием слушавшим его рассказ, свои большие мозолистые ладони, а потом продолжил: «Да и вообще, не пристало такому волшебнику, как я, хотя бы на время брать плату за свою помощь… Мне неприятно даже думать о том, что мне платят за то, что делаю от чистого сердца! У меня ухудшается настроение, мне становится грустно за несовершенную человеческую природу! Но ведь люди искренне хотят меня отблагодарить… и мне очень неприятно отказывать… Кроме того, они ведь могут подумать, что я пренебрегаю их скромными дарами из гордости…

Минниолесса-Виртуалина-Викториана-Фабиана! Ваша работа просто неподражаема!» — великий маг вежливо поклонился смущенной Мин: «Этот великолепный кошель принесет мне несомненную пользу: как только кто-нибудь опять будет уговаривать меня взять его деньги как плату за помощь, я буду показывать на открытое горлышко сего артефакта… И получится, с одной стороны, что опущенные в него монеты ко мне не попадут и, таким образом, никакой платы я как бы не получаю, а люди уйдут полностью удовлетворенными — без ощущения, что остались должны мне…. Разве это не полезно? И разве это кому-нибудь повредит? Если Вам, миленькая Мин, нечего мне возразить — то давайте сюда кошель и вот Вам мой золотой — я его честно заработал, когда целую неделю трудился для собственного развлечения, не применяя магии, на лесопилке в соседнем лесу…»

* * *

Волшебник Всеохват покинул лавку уже примерно с час… Небо над Ярмаркой начало понемногу светлеть, а покупатели на две другие Бесполезные Вещи пока не объявились. Скоро конец торговой ночи… Мин, немножко расстроенная, но все же чрезвычайно гордая тем, что ее изделие приобрел такой знаменитый маг, сидит в креслице рядом с по-прежнему дремлющим Мегахмырем, а Лин и Тин дежурят за прилавком, поминутно поглядывая на часы (ночь тянется так медленно, что они даже начинают подозревать своего профессора — не растягивает ли хитрый гном время?).

Стук копыт и колес за окном заставляет девочек вздрогнуть, они прислушиваются к звукам, доносящимся из-за дверей и, немножко поколдовав, разбирают речь следующего гостя, сухую и лаконичную:

«Так! Поезжай пока в трактир — накорми лошадей! Рыжей задай ровно пол-гарнца овса и не зернышком больше или меньше! Я проверю! Вороному дай ровно четверть гарнца, но распарь как следует! Я проверю! Ровно через 4 часа 20 минут — ни минутой раньше или позже — жди меня на углу Кривобашенной площади и Улицы Сумасшедших Звезд, строго под вывеской лавки Пальчика-с-Мальчика! Ни с кем не болтай! По сторонам не глазей! Веди себя прилично! Я проверю!» — шаги и стук трости по мостовой прервались звоном входного колокольчика.

Посетитель — желчного вида седой старичок в блестящем высоком цилиндре, безупречно-черном строгом фраке, высоком крахмальном воротничке, туго стянутом темным галстуком, идеально отглаженных брюках и блестящих штиблетах — вежливо поклонился дружелюбно поднявшемуся ему на встречу Мегахмырю, столь же вежливо, каждый раз слегка приподнимая цилиндр, раскланялся с юными леди (с каждой — строго в отдельности), после чего важно прошествовал к прилавку и принялся придирчиво рассматривать разложенные товары, близко поднося к глазам старомодный двойной