Макс Лукадо - Шесть часов одной пятницы Страница 16

достигла того места, откуда она могла видеть весь водопад.

Раздувшись от своих собственных достижений, она наклонилась слишком сильно и, кувыркнувшись, шлепнулась в тихую заводь, из которой и начала свой путь.

37

Устав от своих неудач, рыба уснула.

Ей приснился рев. Ей приснилась слава: она выбралась из горного потока и очутилась на вершине

водопада. Но, проснувшись, она поняла, что все еще находится внизу.

Когда она проснулась, луна стояла еще довольно высоко. Рыба была разочарована — это был

всего лишь сон, а не реальность. Рыба засомневалась: а стоит ли бороться? Она задумалась: не

счастливее ли тот, кто никогда ничего не искал?

Она совсем было уж собралась вернуться домой. Течение туда ее отнесет.

"Жила же я без этого рева все свою жизнь, никогда не слышав его. Я смогу жить, как будто его и

нет ".

Но разве можно заглушить острую тоску своего сердца? Разве можно отказаться от поиска?

Разве ты сможешь быть удовлетворен своим существованием, осознавая, что когда-то у тебя в жизни

была цель?

Самым сильным желанием рыбы было желание взобраться вверх по воде. Но у нее не было

выбора. Она не знала, как это сделать. Форель стала отчаянно взывать к водопаду. "Почему ты такой

суровый? Почему ты так противишься мне? Почему ты не поможешь мне? Ты что, не видишь, что самой

мне не справиться? Ты нужен мне!"

В тот же миг рев воды стал затихать. Вода перестала пениться. Рыба оглянулась вокруг себя.

Вода стала тихой и спокойной!

Затем, она снова почувствовала течение. Она почувствовала знакомое подталкивание сзади.

Сила течения нарастала, сначала медленно, потом быстрее и быстрее, пока рыба не поняла, что она

приближается к высокой каменной стене, с которой раньше падала вода. Голая стена была огромной.

На какое-то мгновенье рыба испугалась, что разобьется о скалу. Но как только она достигла

камней, под форелью появилась волна. Она подхватила рыбу и перенесла на вершину стены.

В тот момент в лесу воцарилась тишина. Животные притихли, глядя на это величие. Ветер стих.

Луна склонилась как можно ниже, желая не пропустить такое чудо.

Вся природа следила за тем, как рыбу несла волна благодати. Вся природа начала радоваться, когда рыба оказалась на вершине водопада. Свет звезд стремился пробиться сквозь ночной мрак.

Луна замерла в сладостном удовлетворении. Медведи начали танцевать. Птицы начали обниматься.

Ветерок начал насвистывать мелодию. А листья начали аплодировать.

Рыба оказалась там, где ей очень хотелось оказаться. Она находилась в присутствии рева. Река

сделала то, что не могла сделать рыба. И рыба в тот же миг поняла, что целую вечность она будет

наслаждаться этой тайной.

ГЛАВА 13

______________________________________________________________________

ПОДАРОК ОДИННАДЦАТОГО ЧАСА

Никодим пришел в полночь. Сотник пришел в полдень. Прокаженный и грешница пробились

через толпу. Закхей влез на дерево. Матфей устроил для Него вечеринку.

Образованый. Сильный. Больной. Отверженная. Одинокий. Богатый. Кто и когда мог созвать

такую команду? Все они пришли потому, что внутри у них была пустота. Их души были опустошены

шарлатанами и спекулянтами. Они ничего не могли предложить, но они просили все: новое рождение, второй шанс, свежее начало, чистую совесть. И все их желания были исполнены.

И сейчас еще один проситель пришел с просьбой. Он стоит перед царем, всего минуты отделяют

их обоих от смерти. Он попросит крошки, но, как и все остальные, получит целый хлеб.

Лобный холм каменист и продувается ветрами со всех сторон. Вор изможден и бледен. Петли

двери смерти, закрывающей его жизнь, уже скрипят. Он в плачевном положении. Это его последний

шаг вниз по спирали лестницы неудачи. Одно преступление за другим. Одно отвержение за другим. Он

опускался все ниже и ниже, пока не дошел до дна — поперечная балка и три гвоздя.

38

Он не может скрыть того, кем он является. Его единственная одежда — набедренная повязка.

Убогий жаргон. Его "резюме" не производит хорошего впечатления. Ни одной школьной грамоты.

Просто голая история неудач.

Он видит Иисуса.

Раньше он насмехался над этим человеком. Когда звучал хор толпы, критиковавшей Иисуса, у

него была своя партия.

Но сейчас он не насмехается над Иисусом. Он рассматривает Его. Он начинает волноваться: "Кто

же этот человек?".

"Как странно. Он не сопротивляется гвоздям; он почти что приглашает их".

Вор слышит насмешки и оскорбления и видит, что человек молчит. Он видит свежую кровь на

щеках Иисуса, терновый венец, впившийся шипами в голову, и он слышит сиплый шепот: "Отец, прости

им!"

"Почему они хотят Его убить?"

Любопытство вора медленно превозмогает боль в его теле. Он забывает о гвоздях, впившихся в

запястья и о судорогах в теле.

Он начинает чувствовать непривычное тепло в своем сердце: он начинает заботиться о ком-то

другом — заботиться об этом мирном мученике. В его глазах нет гнева, только слезы.

Он смотрит на кучку солдат, бросающих в пыль кости, поставив на кон изодранную одежду. Он

видит табличку, где с издевкой написано: "Царь Иудейский".

"Они насмехаются над ним, словно Он царь. Если бы Он был сумасшедшим, они бы не обратили на

Него внимания. Если бы у Него не было последователей, они и не посмотрели бы в Его сторону. Если бы

им нечего было бояться, они бы не убили Его. Ведь царя убивают только в том случае, если у него есть

царство.

А вдруг...".

Он уже открыл было свои потрескавшиеся губы, чтобы что-то сказать. Но внезапно, спугнув его

мысли, словно взрыв прозвучали обвинения преступника на другом кресте. Тот тоже рассматривал

Иисуса, но через мутные очки цинизма.

"Ну, так ты Мессия, не так ли? Докажи это; спаси себя и нас, если ты тот, за кого себя выдаешь!"

Это необъяснимая загадка: два человека слышат одни и те же слова и видят одного и того же

Спасителя, и один видит надежду, а другой — ничего, кроме себя.

Это было сверх того, что первый преступник мог снести. Возможно, мошенник, бросив колкость, ожидал, что второй мошенник поймет намек и поддержит его. Но он так не сделал. Второй куплет не

был пропет. Преступник в ответ на свою насмешку услышал только слова защиты.

"Разве ты не боишься Бога?"

Еще недавно те же самые губы проклинали Иисуса. А сейчас заступились за Него. Головы всех, кто был на холме, повернулись к тому, кто выступил в защиту Христа. Каждый ангел рыдал и у каждого

беса отвисла челюсть.

Кто мог представить, что этот вор мог думать о ком-то, кроме себя? Он, который всегда был

забиякой, ворующим чужие кошельки. Кто мог вспомнить, когда он в последний раз пришел к

кому-нибудь на помощь? Но когда последние песчинки сочились через песочные часы его жизни, он

совершил свой самый благородный поступок. Он выступил в защиту Бога.

Где те, кто хотел защищать Иисуса?

Более духовный Петр отрекся от Него.

Более образованный Пилат умыл свои руки.

Более доброжелательная толпа сельских жителей требовала Его смерти.

Более верные ученики разбежалась.

Когда кажется, что все отвернулись, плут, обманщик встает между Иисусом и обвинителями и

выступает в Его защиту. "Разве ты не боишься Бога, даже когда умираешь? Мы заслужили смерть, но

этот Человек не сделал ничего плохого".

Солдаты посмотрели вверх. Священники перестали болтать. Мария вытерла слезы и подняла

глаза. Никто раньше не замечал его, но сейчас все взгляды устремились на него.

Возможно, даже Иисус посмотрел на него. Возможно, он повернулся, чтобы увидеть того, кто

говорит, когда все молчат. Возможно, он с усилием старался сосредоточить свой взгляд, чтобы

39

увидеть того, кто предложил этот последний в Его жизни дар любви. Интересно, улыбался ли Иисус, когда эта овца заходила в овчарню?

Ведь именно это и случилось с этим преступником. Он спешил укрыться в безопасности в тот

момент, когда ворота уже закрывались. Размышляя о заявлении вора, мы видим две истины, которые

должен признать каждый, кто хочет придти к Иисусу. Обратите внимание на его слова еще раз:

"Мы получили то, что заслужили. Этот человек не сделал ничего плохого".

Мы виновны, а он невинен.

Мы грязны, а он чист.

Мы неправы, а он прав.

На кресте Он не из-за своих грехов. Он там из-за наших грехов.

Как только мошенник понял это, он сделал самое естественное. Когда он смотрел в глаза своей