Дневник восьмиклассника. Второе полугодие - Юрий Ра Страница 16

снегу натянуты верёвки, честно украденные нами у военрука. Он попытался после конкурсов их найти, а потом махнул рукой — потом найдутся! Найдутся, товарищ прапорщик, буквально через пару минут найдутся! Я бегу среди «кустов», стараясь их не свалить. Кусты изображают ветки, срезанные с молодых деревьев и воткнутые в снег с обеих сторон от крепости. Это чтоб ни у кого не возникло желание выбрать маршрут иной, кроме кратчайшего. Нормально, сейчас можно вторую шашку поджигать! Втыкаю шашку в сугроб, отработанным движение поджигаю запал, бегу за крепость. Охота посмотреть, что за спиной, но некогда!

Добежав до прямоугольника стен, останавливаюсь, наблюдаю. Наблюдаю лежащего под такой же простынкой, как и у меня, Подколзина. Его задача в нужный момент, то есть почти перед носом наступающих взорвать хлопушку. Хлопушка привязана к колышку, к её хвостику привязан шнур, конец которого у Андрюхи. Дёрнет — моментом рванет без всякого замедления!

А хорошо идут! То есть, по моему мнению, хорошо. Сначала-то бежали, да по ненатоптанному сугробу особо не побегаешь. Опять же, если у тебя в охапке куча заранее налепленных снежков. Стелющаяся над снегом полоса дыма добавляет атмосферности, передние ныряют в неё и начинают падать. Сказал бы, как срезанные пулемётной очередью, но нет. Смешнее падают, снежки теряют. Вторая полоса дыма и опять кто-то валится в сугроб. Жизнь, она как устроена: неважно, как часто ты падаешь; даже не важно, через какое время ты находишь силы подняться; важно другое — на каком разе ты научишься смотреть под ноги. А как тут смотреть под ноги, когда «Ура!» и атака, и дымовые шашки… А тут еще и взрыв, прямо как на войне! Ура-а-а!!!

Подколзин, инициировавший подрыв, бежит ко мне под прикрытие стен. А стены молчат. С них никто не обзывается, никто не кидается снежками. Там что, вообще никого нет? Как не быть, у нас тут спецгруцппа из самых отмороженных учеников седьмого и восьмого класса. Когда враг ворвется в крепость через единственный проход, а он ворвётся, они заблокируют доступ к флагу, торчащему над всеми на постаменте из комков. Основная масса защитников сгруппировалась на флангах, их задача — задержать противника, не давать обойти крепость. Вместо страдания фигней, вместо массового приготовления снежков все они укрепляли стены. Вон, их уже пытаются разбить, но это зря! У нас толщина в два ряда!

— Не бей! Не бей их лопатой, Ленка! Лопату дай! Все с лопатами, делай как я! — Показываю пример и отхожу со снеговой лопатой за наши ряды. Зачерпываю снег и кидаю через головы своих в набегающего противника. Всегда мечтал поиграть в снежки лопатой! Слегка утоптанный снег летит не пылью, а кусками, радостно стыкуясь в самых удачных случаях с лицами, попадая в открытые рты, залепляя глаза… Тут и целиться особо не надо — швыряй в сторону толпы! Моя спонтанная выходка была подхвачена, все имеющиеся шесть лопат пошли в дело! Крик наш полем битвы, ржание старшеклассников, надрывный визг девчонок, имитирующий свист мин — прекрасно было всё! Особенно бешеный пятый «Б», с голыми руками набрасывающийся на всех подряд.

Обидно, что в моем телефоне нет камеры. И что телефон нельзя взять с собой на Зарницу. А то бы такое можно было снять! Кинокамеры, что характерно, тоже ни у кого в школе нет. А если и есть, то её никто не додумался взять на мероприятие. С другой стороны, такая жёсткая борьба официально не поощряется. Противоборство должно быть дружеским в понимании педагогов. Они так и не поняли, что только остервенелый человек может достичь того результата, которым потом эти учителя так гордятся. Смотрите, какого мы школьника вырастили! Он в первенстве по боксу победил, учится хорошо, общественной работой занимается… А то, что он победил всех, потому что пробудил зверя в себе и наплевал на все нравоучения — это не то, что замалчивается педагогами. Мне кажется, учителя искренне верят себе.

Когда враги прорвали фланговые заслоны и нашли вход в крепость, сработала еще одна заготовка. Да парни, этот фронтон над аркой был не для красоты! Два шестиклашки не даром морозили зады, сидя на стене — они практически на головы Ашкам обрушили все эти тонны снега! С тоннами приврал, но всё равно эпично получилось, полегли все. А те, кто шли за ними, завязли в свежесформированном препятствии из тел и снега. Нет, они вскакивали, но уже без погончиков, которые наши срывали с них лежащих. А кто без погон продолжает лезть — тому сразу в морду! А что бы вы думали, в куче-мале внутри крепости кто-то заморачивался наличием погонов у себя? Да хрен там! Всем было уже наплевать, драка остановилась не по свистку, а когда прапорщик ворвался в снежный замок и начал всех расталкивать, слегка матерясь и покрикивая. Во всю свою глотку.

— Хорош! Я сказал, хорош уже! Все замерли! Сучёнок, я тебя сейчас сам по стене размажу!

И все остановились и увидели, что флаг спасен, что Бэшки победили. И уже плевать, честно или нечестно, можно взрывать Ашеек или нет, были погоны в момент штурма на бойцах или уже не было тех погон.

Я лично не видел того, что творилось внутри. Моей задачей была координация основных сил снаружи. И «погиб» я тоже снаружи, хохоча над обрушением фронтона на вражеские головы.

— А здорово они нас взорвали!

— Ага, мы такие идем, а тут токе хренак! И зайчики у всех в глазах!

— Мировой взрывчик! Мне аж уши заложило!

— Всем заложило. Кто такой взрывпакет только накрутил?

— Военрук небось настоящий дал, из военных запасов.

— Круто! А как он из ракетницы выстрелил! Я рядом стоял, почти дотронулся до ракетницы потом.

После игры планировалось построение, но несмотря на крики и попытки построить школьников, все на этот официоз махнули руками. Народ разбредался довольный, особенно Бэшки, и уставший, особенно все. Фигурки, бредущие к цивилизации кучками и поодиночке, напоминали иллюстрации к картине «Разгром французских войск под Березиной. Ибо поникшие фигуры выражали безмерную усталость. Беспорядок в разномастной одежде, оборванные пуговицы, размотавшиеся, выбившиеся шарфы — всё символизировало крайнюю нужду и отсутствие нормального обмундирования. Но это были весьма веселые французы. Глубоко в душе. Усталые шуточки, осипшие голоса, сопли, красные пальцы… Зарница, она такая!»

Завтра придём