Вторая вожатская (СИ) - Виктор Юрьевич Молчанов Страница 17

   – Отойдём вон по дорожке, чтоб не мешаться, – указал он Светлане на тропинку, ведущую к домику кастелянши.

   – Я вот что хочу сказать, – начала медленно девушка, когда они отошли шагов на двадцать, – ты никудышный педагог и воспитатель.

   – Вполне допускаю, – кивнул он. На звание Макаренко Валера не претендовал и с педагогической деятельностью думал завязать, вот как только вожатствовать больше не захочется. Может, сразу после выпускного.

   – И ещё, я считаю твоё поведение безнравственным и аморальным.

   – Прекрасно. Это очень интересное мнение, и я его конечно же буду иметь в виду.

   – Издеваешься! – взвизгнула она. – Я не пошла к заведующей только ради подруги. Если б не Катюха, все, включая облобразование, знали бы о твоих...

   – Стоп. – Валерка даже поморщился. Ладно, давай сбавим обороты. Вот мне лично, лично мне и порфком и министерство образования как-то немного до лампочки. Фабрика может лишь не заплатить мне. Это, конечно неприятно, но терпимо. Тут я не от вуза...

   – Сообщат в твой...

   – О чём? Что парень спал с семнадцатилетней работницей фабрики? И всё по обоюдному согласию? И что? Свет, ну будь взрослой девушкой. Кого это сейчас сильно трогает? Да, не закрылись – мой косяк. Если б это всё было не в лагере, ты бы как отнеслась? Если у Кати с Сашей тоже роман, а у Марины с Гошей Комахиным – ты их тоже по инстанциям будешь таскать? Ты бы вот сама пригляделась к тому же Николя. Он же видный парень...

   – Колян? Да он же тупой трудовик.

   – А сделай его «Николя». Внешность у него уже есть. Шарм природный. Если учится уже на каком? На третьем курсе – не совсем идиот. А уж сделать его денди может только истинная леди. Найдёшь в себе силы?

   – Подумаю. А вы...

   – А нас не трогай. Я – вожатый. Она – командир отряда. Я вроде прилюдно к ней в трусики не залезаю.

   – Ещё этого не хватало...

   – Вот именно.

   Валерка понимал, что Светлану до конца он не убедил, но и это уже было что-то. Дело не пойдёт дальше и до конца смены статус-кво можно сохранить.

   Дни потекли своим чередом. С Катей они мирно договорились. Вечером Саша приходил в гости к подруге, а Валера перебирался во вторую вожатскую. Анночка тоже ускользала туда, оставляя свою койку в живописном беспорядке, словно только что выбралась из постели по своей ночной надобности. Они проводили ночь вместе, а потом все так же тихо рассасывались по положенным местам. В последнюю ночь они тоже оккупировали вторую вожатскую. Они лежали рядом и тихо разговаривали о своём. Хулиганки ещё гудели, но, судя по всему, идеи покуражиться по-крупному в эту ночь так и останутся нереализованными. Днём Катя с Валерой постарались. Они заранее спланировали дальнюю прогулку с пекаревом картошки на костре и измотали за день девчонок по полной. Картошку и соль субсидировал Саша, а уж завести девок на незнакомую полянку, а с неё хитро выбираться через болото и овраг выпало на долю вожатых. Приползли в лагерь мокрые, уставшие, до довольные до поросячьего визга. И вот хулиганки мирно отходили ко сну, вспоминая меж собой дневные злоключения, а во второй вожатской Анночка тихо шептала Валере:

   – Это наша последняя ночь.

   – Последняя ночь в лагере, – как-то сразу не понял он девушку.

   – Нет. Вообще. У тебя своя дорога, у меня своя.

   – Так кто нам мешает...

   – Никто. Но я так решила. – она вздохнула. – Тебе ещё учиться, а я взрослая.

   – Ну, учиться можешь и ты. Я же знаю, что ты не природная дура и смогла бы....

   – Смогла б. Я и смогу, Валер, ты не думай. Но только потом. Сначала на ноги становиться надо, – она опять вздохнула,– А ты... Ты хороший, но семью ты не прокормишь. Бабок моих на горбу не потянешь. А ты не сдашься, так родня твоя меня изживать начнёт. Я стойкая, но и я могу сломаться. А мне нельзя. Мне опору нужно. И не лет через пять, а сейчас.

   Валерка не стал отвечать. Точнее он ответил, но только поцелуем. Доучиться ему оставался какой-то жалкий год. Адрес Анночки он знал из анкеты, так что дискуссии можно было не разводить. Она, конечно, была девушкой взрослой, но и он знал себе истинную цену. В конце концов, ему можно было и на заочку перевестись, а в конторе, где Валерка прирабатывал вечерами, выйти на полную ставку. А ещё... А ещё, не зря говорят, что утро мудренее вечера. Молодая кровь всегда берёт своё. То, что к вечеру кажется пропастью, к утру может оказаться лишь канавкой у обочины дороги под громким названием «Жизнь».