Фрэнсис Эшкрофт - Искра жизни. Электричество в теле человека Страница 18

Сакситоксин всегда было трудно добыть из-за его захватывающей истории, а первые успехи с синтезом сакситоксина в лабораторных условиях (в 1977 г.) привели к еще большему ужесточению контроля. В настоящее время он входит в Список 1 Конвенции о запрещении химического оружия. В отличие от этого тетродотоксин на протяжении многих лет рутинно заказывали у поставщиков лабораторных реагентов. Впрочем, после 11 сентября 2001 г. ситуация осложнилась по всему миру. Ученым разрешается хранить лишь крошечные количества токсина, все запасы подлежат обязательной регистрации и тщательно контролируются. Не так давно я сама столкнулась с этим, когда к нам неожиданно нагрянули представители антитеррористического подразделения британской полиции, с тем чтобы проверить наши запасы тетродотоксина. Король ядов

Не все токсины блокируют поры натриевых каналов. Есть и такие, которые держат каналы в открытом состоянии, что приводит к чрезмерному возбуждению нервных и мышечных волокон. Одним из самых сильнодействующих ядов является аконит, который столетиями использовался в качестве смертельного оружия. Одной из его жертв стал Лахвиндер Чима, который пришел домой, достал остатки вегетарианского карри из холодильника и разогрел их, чтобы перекусить вместе со своей невестой Гурджит. Они сидели, ужинали и обсуждали детали предстоящей свадьбы. Однако это продолжалось недолго. Минут через 10 Лахвиндер почувствовал, что у него немеет лицо, очень быстро он и Гурджит побледнели, у них началось головокружение и отнялись руки и ноги. Им удалось вызвать скорую помощь, но Лахвиндер скончался через час, а Гурджит еще боролась за свою жизнь. Она выжила только потому, что съела меньше карри. Блюдо было отравлено аконитом бывшей пассией Лахвиндера, ревнивой Лахвир Сингх, которая проникла в квартиру в его отсутствие.

Аконит, или правильнее аконитин, в разговорной речи называют королем ядов. Он содержится в борце (аконите), симпатичном растении с высоким стеблем и синими шлемовидными цветками, которое часто встречается в садах. В соответствии с древнегреческой мифологией оно вырастает там, куда упала слюна из пасти Цербера, трехглавого пса, который охраняет врата ада. Ядовитость этого растения столетиями интриговала писателей, оно фигурирует во множестве литературных произведений, включая рассказ Оскара Уайльда «Преступление лорда Артура Севила» и роман Джеймса Джойса «Улисс», где Рудольф Блум умирает «в результате передозировки волчьего корня (аконита), принятого в форме антиневралгической мази». Овидий рассказывает, как Медея пыталась убить Тесея, отравив его вино аконитом. В реальности люди умирали также от случайного употребления аконита. Одной из самых известных жертв был канадский актер Андре Ноубл. Поскольку токсин проникает через кожу, даже сбор растения без перчаток может вызвать симптомы отравления. Китс в одном из стихотворений не советует «выжимать из волчьего корня его ядовитый сок».

Другим сильнодействующим активатором натриевых каналов является батрахотоксин, который выделяют из желез на спине ярко окрашенных желтых и черных лягушек-древолазов из Южной и Центральной Америки. Его добывают американские индейцы и используют при изготовлении отравленных дротиков для духовых трубок. Как и в случае аконитина, против него нет противоядия. Батрахотоксин вырабатывают не сами лягушки, а жуки, которыми они питаются. Впрочем, доподлинно неизвестно, кто же именно вырабатывает яд — жуки или другие создания, являющиеся их пищей. Лягушки-древолазы — не единственные живые существа, заимствующие батрахотоксин у жуков в целях самозащиты. В Новой Гвинее двуцветная дроздовая мухоловка с великолепным оперением ярко красного и черного цвета тоже занимается этим. Ее перья и кожа отравлены батрахотоксином, как установил биолог Джон Дамбахер, неосмотрительно лизнувший царапину на пальце, оставленную птицей, которую он пытался освободить из сети. Он очень быстро почувствовал покалывание в пальцах и губах, а потом наступило временное онемение. Местный проводник сказал, что мухоловки — «дрянные птицы» и все знают, что они ядовиты.

Не менее опасен андромедотоксин, который также активирует натриевые каналы и заставляет их оставаться открытыми. Его выделяют некоторые виды рододендрона, и он накапливается в меде из нектара, собранного пчелами на его цветках. Эффект, вызванный употреблением в пищу отравленного меда, известен людям с незапамятных времен. Одно из первых упоминаний о «бешеном меде» можно найти у древнегреческого писателя и историка Ксенофонта. Он пишет, что во время похода в 401 г. до н.э. у г. Трабзон (на побережье Черного моря) «встретилось огромное количество пчел, и все солдаты, которые ели мед, лишались рассудка, мучились рвотой и расстройством желудка, валились с ног. Те, кто отведал чуть-чуть, походили на сильно пьяных, те, кто съел много, были подобны безумным, а некоторые, казалось, умирали. Они валялись на земле, как побитое войско, а общее состояние было подавленным». Ну а что же было потом? Никто не умер, и на следующий день все пришли в чувство. Описанные симптомы навели военачальников античных времен на мысль о том, что бешеный мед может быть эффективным биологическим оружием, если его разбросать на пути врага. И эта идея была реализована. В 67 г. до н.э. три римские когорты полководца Помпея, около 1400 солдат, находившихся в беспомощном состоянии после употребления бешеного меда, были перебиты противником. В наши дни отравления бешеным медом случаются нечасто, поскольку лишь редкие виды растений выделяют токсин, а поступающие в продажу партии меда смешиваются, так что содержание токсина сильно уменьшается. Единичные случаи отравления отмечаются на черноморском побережье Турции, где, как ни удивительно, бешеный мед считается стимулятором сексуальной активности. К счастью, фатальных исходов обычно не наблюдается.

Токсины, воздействующие на натриевые каналы, могут быть ценными инсектицидами, если их удастся нацелить на специфические для нервов насекомых ионные каналы. Одним из самых известных токсинов такого типа является дихлордифенилтрихлорэтан, который иначе называют ДДТ. Он активирует натриевые каналы в нервах насекомых, но не действует на каналы млекопитающих, имеющих генетические и структурные отличия. Активация натриевых каналов заставляет аксоны насекомых генерировать импульсы самопроизвольно, что приводит к спазму мышц и в конечном итоге к гибели. ДДТ играл важную роль в предотвращении распространения тифа и малярии во время Второй мировой войны и после нее, однако эффективность этого препарата постепенно снижалась, поскольку насекомые приобретали устойчивость к нему. Это происходило в результате сильного давления эволюционного отбора — распространения генетических мутаций, меняющих участок натриевого канала, к которому присоединяется ДДТ (и, таким образом, устраняющих его влияние). Применение ДДТ, кроме того, было поставлено под вопрос после выхода в свет книги Рейчел Карсон «Безмолвная весна», в которой применение ДДТ и других пестицидов называлось в качестве причины заметного сокращения числа певчих птиц в США. Хотя ДДТ не открывает натриевые каналы птиц и млекопитающих, он оказывает на них другое воздействие: у птиц, например, он вызывает утончение яичной скорлупы, повышение ее хрупкости и уменьшение числа вылупившихся птенцов. Правила натриевых каналов

Из череды изложенных выше поучительных историй и жутких зарисовок очевидно, что в природе существует огромное множество ядов, нацеленных на натриевые каналы, что их значительно больше, чем ядов, взаимодействующих с ионными каналами других видов. Одна из причин этого, возможно, заключается в том, что специализация натриевых каналов — быстрая передача нервных и мышечных импульсов. Заблокируйте их, и живое существо будет быстро парализовано и станет легкой добычей.

Многие токсины, нацеленные на ионные каналы, помимо прочего, имеют значительную ценность для ученых, пытающихся понять, как работают нервы. Поскольку действие таких токсинов чаще всего очень избирательно, их можно использовать для выделения вклада отдельно взятого канала в электрическую активность клетки. В наши дни токсины можно просто купить у специализированных компаний. В прошлом же все было иначе, и ученым не только приходилось очищать токсины самостоятельно, но и нередко заниматься сбором живых существ, которые вырабатывают яд.

Охотники за ядами были отважными искателями приключений. Одни из них ежегодно на протяжении месяца собирали улитки-конусы в Красном море, поочередно то ныряя за ними, то экстрагируя яд. Со стороны такая охота может показаться отдыхом, но на деле это тяжелая работа, не говоря уже о дополнительном напряжении, связанным с необходимостью постоянно быть начеку, чтобы не позволить улитке ужалить себя. Другие отправлялись в Северную Африку, где проводили ночи в пустыне. Там под безбрежным сводом небес, усеянном звездами, земля выглядит черной как смоль и кажется безопасной. Однако стоит включить ультрафиолетовую лампу, и вы увидите вокруг множество скорпионов, которые ярко светятся в ультрафиолетовом спектре. Тысячи этих членистоногих аккуратно собирают в большие бидоны для молока и отправляют во Францию. Там каждый месяц на протяжении недели их доят, добывая яд. Эта операция требует чрезвычайной осторожности, однако у опытного исследователя есть возможность избежать ядовитого укола — скорпиона нужно брать как можно ближе к кончику хвоста. В ответ на это он выделяет каплю яда, который собирают. Процесс сбора яда отнимает очень много времени — для получения достаточного для экспериментов количества токсина нужен яд 150 000 скорпионов.