Юрий Семецкий - Душа в тротиловом эквиваленте Страница 18

Аудитория, в основном заполненная студентами, придирчиво оценивает ответы и попутно прикидывает, смог бы кто вот так - без подготовки запоминать вопросы и спрашивающих. Судя по восторженной реакции, это могут далеко не все.

Так, пошла следующая группа вопросов. Надеюсь, последняя. Работать живым аттракционом до вечера неинтересно.

Большинство вопросов неинтересны ни мне, ни комиссии, ни даже задавшим их. Раз пять меня спрашивали о биноме Ньютона, просили перечислить столицы союзных республик, сказать, сколько атомов в моле вещества и так далее.

В конце концов, мне все-таки задали несколько вопросов, ответы на которые действительно могли позабавить собравшихся. Самый трудный из них задала стройная девушка в белой блузке, представившаяся студенткой 1 курса Викой. Ответ на этот вопрос действительно выводил меня из роли дрессированного попугая у доски:

- Юра, что Вы думаете о предназначении науки?

Каверзный, как ему казалось, вопросик задал студент второго курса Боря Гройсман. Его интересовало, может ли синус быть больше единицы.

Последний из заслуживающих внимания вопросов был задан преподавателем кафедры истории. Очень милой женщиной в строгом деловом платье, сидевшей в третьем ряду.

- Ольга Николаевна Лович. Юра, а тебе никогда не хотелось вместо занятий просто поиграть с другими детьми? Мне кажется, что либо ты себя лишил детства, либо это сделали твои родители.

Наконец, снова пришло время отвечать. Я стою у доски под взглядами сотен глаз и верчу в пальцах кусок мела. Шоу продолжается. Кажется, недоверие сменилось восторгом. Ответы принимают благожелательно. От этого ощущения усталость проходит, сменяясь прямо-таки подъемом. Теперь я понимаю трибунов и ораторов . Эмоции слушающих меня людей вызывают эйфорию и придают желания сказать еще что-нибудь ...эдакое.

- Вопрос студентки 1 курса Вики: "Юра, что Вы думаете о предназначении науки?".

Вика, наука не есть нечто отдельное. Это всего лишь, пусть и существенная, но часть нашей общей культуры. Культура, в свою очередь, создана людьми, поэтому может рассматриваться как порождение разума. Фактически, предназначение разума и науки почти тождественны.

Любое человеческое сообщество выживает за счет разума его вождей. В обществе разум служит для разрешения конфликтных ситуаций. Следовательно, инварианта любого разума - стремление к победе, а назначение - изыскать способы победы в борьбе за существование. Все остальное - побочные следствия.

Таким образом, Вика, главная цель науки - обеспечить уничтожение большего числа врагов за меньшие деньги. Вспомните историю открытия газовых законов. Я написал на доске уравнения Менделеева-Клайперона и Ван-Дер Ваальса.

Посмотрите, Вика: оба этих уравнения - отражение потребностей артиллерии и энергетики. Дальнейшее развитие науки привело к применению боевых отравляющих веществ и ядерным бомбардировкам. Открытие способа связать атмосферный азот дало кислоту для производства порохов и взрывчатки. Даже в эпоху неолита, изобретение зернового земледелия в первую очередь было использовано воинами. Они смогли нести пищу с собой, и потому двигаться быстрее.

Любой значимый результат научной деятельности предназначен либо для применения в военном деле, либо для захвата-удержания власти. Таким образом, Вика, предназначение науки - обеспечить нужные власти результаты. Все остальное, как мы уже говорили ранее, побочные результаты.

Интеллектуальные усилия ученого эквивалентны некой порции тротила, сброшенной на головы врагов. Надеюсь, мой ответ достаточно полон?

На первых рядах начали шептаться члены комиссии. Кажется, им не слишком нравится мое пренебрежение "фундаментальной", как ее называют, наукой. Аудитория сдержанно загудела, ее явно заинтересовала моя трактовка предназначения науки. Из зала донеслась реплика:

- А о каких побочных эффектах шла речь?

Я коротко ответил:

-Наука важна, поэтому успешных ученых неплохо кормят. Следовательно, появляются побочные следствия в виде шарлатанов и людей, которые не собираются рвать звезды с неба, но и тяжелое им таскать неохота. Но мы же строители коммунизма, правильно? Значит, у нас таким места нет.

Смех в зале. И тот же самый, полный иронии голос с задних рядов:

- Это ты зря так думаешь. Поискать - найдем!

Опять смех. Нет, на этот раз - хохот. Подождав, пока зал немного утихнет, в первом ряду поднимается Иван Андреевич и серьезно резюмирует:

- В целом, правильно. Но, Юра, ты совершенно не понимаешь значения фундаментальной науки. Так что сказанное - далеко не вся правда.

Не став спорить, замечаю:

- А она нам нужна, вся? Вся правда - слишком большой кусок торта, что и в руки не возьмешь, и откусить неудобно. Нам нужно только то, что полезно и нас интересует.

Каиров только покачал головой. Воспользовавшись паузой, я продолжил:

- Вопрос Бориса Гройсмана, студента второго курса о том, может ли синус быть больше единицы.

Я подхожу к доске и пишу на ней формулу Эйлера е^iz=cos(z)+isin(z), оборачиваюсь и продолжаю:

-Маленьких обижать нехорошо! Надо задавать область определения явно! Потому как обычно синус меньше единицы, но вот если аргумент функции - комплексное число, то он может быть как угодно велик.

Борю в зале видно сразу. Он становится похож светофор. То есть, сначала зеленый, потом желтый, и наконец, красный. Вера поднимает руку, сжатую в кулак, и показывает поднятый вверх большой палец.

Все, остался последний вопрос.

- Отвечаю на вопрос преподавателя Ольги Николаевны Лович. Формулировка вопроса: "Юра, а тебе никогда не хотелось вместо занятий просто поиграть с другими детьми? Мне кажется, что либо ты себя лишил детства, либо это сделали твои родители".

Итак, ответ: Ольга Николаевна и все, сидящие в этом зале, загляните в себя! Я уверен, что вы найдете там все тех же мальчишек и девчонок! Лично я уверен, что пока мы нормальны, не занимаемся ничем, кроме игры. Просто игры различны в разном возрасте, у разных людей и на разных стадиях развития личности. Мы так устроены. Люди, как я заметил, играют всегда - и всегда в жизнь. Они выбирают роли пожарных, ученых, политиков, жен, мужей...

Заставить нас заниматься тем, что называется "работой" сложно. Для этого необходимо принуждение - либо физическое, либо экономическое. Ни тому, ни другому я не подвергался. Отсюда ответ на ваш вопрос: детства меня не лишали, я делал то, что хотелось больше всего.

Хочу лишь добавить, что тезис о том, что люди испытывают от работы удовольствие - неверен. Некоторые даже считают, что это проклятие человека, связанное с необходимостью прокормиться. А вот если в труде есть элемент игры, азарт состязания, некая хаотическая составляющая, то он способен приносить радость. Самовыражение, чувство значимости, получение признания и успеха - это, в конечном счете условия игры, в которую личность играет с обществом. Ольга Николаевна, Вы удовлетворены ответом?

-Да. Вполне,- слегка кивнула дама.

Неожиданно для всех во втором ряду вскочил с места сухощавый мужчина. Обвиняюще блеснули стекла очков. Указав на меня пальцем, он выкрикнул:

-А я не удовлетворен! И многие товарищи - тоже! Но они почему-то молчат. Мальчишка! Что ты себе позволяешь? Статус в обществе зарабатывается тяжелым трудом, который может быть и неприятен!

Скандалист сел так же резко, как и вставал. Я тяжело вздохнул и ответил:

- На выкрики, да еще и со стороны человека, не давшего себе труда представиться, отвечать не стоит. Но я все же это сделаю из уважения к его возрасту.

Первое. Налицо подмена понятий. Статус ставится в прямую зависимость от тяжести труда и отвращения к нему. Вот, к примеру, каторжник...

Зал загудел. Я махнул рукой, и продолжил, несмотря на то, что в аудитории слышались смешки и неразборчивая скороговорка.

- Ну, с тяжестью труда все ясно. А вот о понятии статуса надо сказать отдельно. Сразу оговорюсь, что по отношению к человеку, поступающему правильно и делающему хорошо, лично я предпочитаю сказать об уважении. А статус - понятие гаденькое. Думаю, спросивший точно читал Дарвина, который писал о статусах в стае павианов. О том, как они много миллионов лет реализовали принцип иерархии статусов. Вот вожак - ему достается все. Вот его прихлебатели - им перепадает меньше. Лестница статусов заканчивается на изгоях, которым приходится довольствоваться отбросами. Ценность павиана в стае определяет его статус, и более ничего. Сомневаться в том, что смысл в таком порядке вещей был, не приходится. Так или иначе, но обезьяны стали людьми.