Максим Субботин - Деформатор Страница 18

Выжившие Дикие отрубили гидре все три головы, а затем, оставив две возле неподвижной туши, направились с третьей ко мне. Тяжелая — зараза, если судить по тому, как покачивалось несущего ее Дикого. Сказать, что они измазались в крови, — не сказать ничего. Кровь гидры покрывала людей чуть ли не полностью. И тех, судя по всему, это нисколько не смущало. Даже напротив — вводило в какой-то дикий экстаз.

Они остановились шагах в пяти от меня. Тот, что нес голову, положил ее на землю, затем что-то проговорил и отступил. Слов я не разобрал (очень отрывистые, свистящие), но смысл сказанного понять несложно. Мне предлагалась часть трофеев. Наверное, приняли меня за достойного воина или что-то в этом роде.

— Твое, — будто прокаркал Дикий с мечом в руке. На его шее — ожерелье из человеческих ушей и носов. В собственном носу торчит приличных размеров хромированный болт, а в ушах покачиваются такие же гайки. Волосы то ли просто сильно грязные, то ли заплетены в подобие толстых кос. На открытых участках кожи, под кровавыми разводами, угадываются шрамы. Причем некоторые из них нанесены явно намеренно и составляют единый орнамент.

Дикий не был большим. Жилистым — да.

— Спасибо, — кивнул я, не сводя с них глаз. Кто его знает, вдруг воспримут благодарность как знак слабости? Вроде не восприняли, тоже закивали. — Что вы здесь делаете? — Вопрос сорвался сам собой. Очень уж интересно. Насколько понял из всего услышанного ранее, Дикие обитают где-то далеко, прячутся по норам и вообще ведут себя тихо. Бывает, нападают на города, но лишь большими группами. Вряд ли здесь тот случай. Разведчики?

— Нужен новый дом. Старый — плохой, пустой. Нет еды.

— А здесь самим можно едой стать.

Дикий осклабился гнилыми зубами, перевел услышанное своим. Те с готовностью поддержали его веселье.

— Это понятно. Твой дом тут?

— Нет — дальше. Но такие, как я, вполне могут прийти и сюда.

— Ты сильный, но слабый, — заявил Дикий. — Плохо видишь, плохо слышишь, плохо ходишь. Легкая добыча.

— Дело ваше, — пожал я плечами.

— Ты что тут делаешь? — неожиданно спросил Дикий.

Ну вот, как-то нехорошо будет отмалчиваться — они-то мне рассказали.

— Охочусь.

— Зачем? Ты — чужак. Живешь за большими стенами. Тебе не надо быть здесь. Не надо охотиться.

— Даже за большими стенами нужно что-то есть.

"А он не дурак…"

Сразу понял, откуда я.

Не думаю, что мои слова его убедили. В любом случае, выбери они местом предполагаемого обитания здешние окрестности, участникам Испытания вряд ли добавится серьезных проблем. Возможно, большая часть из нас действительно не умеет ходить тихо или высматривать дичь, но стоит кому-то из игроков обнаружить стойбище Диких — и последних сметут. У нас есть магия, и мы не умираем.

Ни я, ни Дикие не желали оставаться возле озера дольше необходимого. О своих мертвецах они особенно не заботились: сняли все ценное, а трупы побросали в воду. Ни скорбных слов, ни каких-либо иных почестей. Хорошо — хоть уши не отрезали. От туши гидры откромсали несколько больших кусков мяса, насадили их на жерди (тех имелось в достаточном количестве, наверное, принесли с собой), водрузили те на плечи и двинулись прочь. Туда, откуда явился я.

Все это видел, пока вытаскивал квадроцикл из грязи. Завяз тот плотно, а в моем нынешнем состоянии выкатить его оказалось не так просто. К тому же потом хоть немного нужно прочистить от комьев склизкой грязи. Напоследок кое-как закрепил голову гидры на заднем крыле. В распоряжении имелась лишь проволока, да и той небольшой кусок. Но в мешок засунуть трофей не смог — слишком велик последний. Надо будет по случаю прикупить более продвинутую версию. Даже в мой мешок помещались более объемные вещи. Ладно, потеряю — так потеряю. Не велика ценность. Наверное…

Мы не прощались. Не знаю, наблюдали ли Дикие за моим отбытием? Наверняка наблюдали. В конце концов, они охотники и повидали слишком многое, чтобы доверять мне.

Дикие… Приятно, когда хоть что-то из того, что знал с самого детства, остается без изменений. Небольшие расхождения с теорией (вроде наличия мозгов) не в счет.

И снова ветер в лицо, снова рокот в ушах. После получения нового уровня я вроде как начал просыпаться, потянулся к маслянистой поверхности ядовитого океана, в котором плавал последние сутки. Там, внизу, — усталость. Она гнетет, сковывает движения и мысли. Превращает мышцы в вату. Ничего, уже недолго осталось.

От места схватки с гидрой и до самого Беловодья мне сопутствовала удача. На пути попадались группы монстров, но их каждый раз удавалось миновать, благо места для маневра прибавилось значительно. Скальные образования отступили. Снова леса, снова равнина. А потом в воздухе появился запах воды. Не скажу, что воды свежей и чистой. Скорее, наоборот — стоялой, вобравшей в себя запахи разложения и человеческой жизнедеятельности.

Я взобрался на высокий лысый склон, когда увидел реку. Черная вода контрастировала с окружающей зеленью. Если бы не редкие солнечные блики, и вовсе выглядела бы застывшей, точно шоссейная дорога. Странно, старик назвал реку Белой. Это что, шутка такая? Вдалеке, километрах в трех выше по течению, виднелись постройки. Много построек. Не город, но поселение, в несколько раз превосходящее по размерам Жердево.

Кажется, добрался. Жаль, что солнце скоро сядет. Как ни торопись, а дотемна не успеть. Ну да одну ночь могу себе позволить выспаться.

Как там говорил мастер-боец? "Та еще дыра…" Надо бы держать ухо востро. Все же хорошо, что создатели Испытания не стали вводить материальных денег. Одной головной болью меньше. Но кто сказал, что воры, а они наверняка тут есть, не могут стащить амулет или даже оружие? С огненным клинком у них вряд ли что-то получится, но все прочее, что таскаю на себе, — вполне могут умыкнуть. По крайней мере, попытаться.

Беловодье встретило меня скрипом корабельных снастей, топотом ног по деревянным мосткам и сходням, а также такими словами, каких я в жизни не слышал. Запах здесь превратился в вонь. Даже порывы ветра не могли сделать ее хоть немного легче.

Я неторопливо катил по хорошо утрамбованной дороге, минуя причалы, склады, скопища людей и жилые здания. Нет-нет, а ловил на себе заинтересованные взгляды. Причем личностей далеко не самых благообразных. Неужели все они управляются компьютером? Зачем так много?

Отчаянные крики я услышал незадолго перед тем, как из-за угла одного из складов мне под колеса вылетела повозка. Запряженная в нее лошадь неслась, не разбирая дороги, сбивая по пути лотки и неосторожных людей. Вопивший во все горло возница тщетно натягивал поводья. Из почти опустевшей повозки россыпью вылетали остатки груза: яблоки и груши. Те тут же разбирались бегущими следом оборванцами.

Зрелище доставляло местным несказанное удовольствие. Они улюлюкали, подбадривали то ли незадачливого возницу, то ли лошадь. Матерились разве что те, кто не успел миновать ее копыт.

Я резко поддал газу. Квадроцикл рванулся, подняв в воздух столб пыли. Столкновения избежать удалось, но животное испугалось еще больше. Поднялось на дыбы, а потом бросилось в сторону. Повозка накренилась, проехалась на одном колесе, но не опрокинулась. А вот возница не удержал поводьев — вылетел с козел.

Еще некоторое время по улице разносился топот уносящейся прочь лошади.

Народ веселился от души. Кое-как возница поднялся на карачки, воздел руки к небу. Вокруг него, потрясая добытыми фруктами, кружили оборванцы. Несчастный попытался ухватить ближайшего, но тот угрем выскользнул у него из пальцев.

Да уж — ухо держать востро.

Я покатил дальше, а из-за спины все неслись стенания возницы.

Жаль, что Эшу нельзя доставить сюда. Уже сейчас бы была здоровой — и никакие зелья не нужны.

Я стоял возле здания местного мастера-лекаря и вслушивался в собственное тело. Как же хорошо избавиться от последствий отравления! И плевать на стоимость лечения в тысячу монет.

Несмотря на внешне обветшалый вид лечебницы, внутри оказалось весьма интересное… оборудование, если его так можно назвать. Не чета тому, что использовал мастер в Жердево. Здесь меня поместили в кокон, пронизанный десятками кровеносных сосудов. Вообще, операционная больше походила на внутренности какого-то огромного чудовища. Кроме нескольких белесых коконов, имелись тут и другие живые, если так можно сказать, образования, пульсирующие в едином ритме. Все они объединены в одну сеть, но не сосудами или чем-то подобным, а обыкновенными кабелями и пластиковыми трубками, по которым непрерывным потоком подаются разноцветные жидкости. На полу, стенах и потолке (покрытых тонким слоем прозрачной слизи) аккуратно выведены магические знаки. Те же знаки висят прямо в воздухе, светясь тусклым светом. Пахнет странно. Не скажу, что неприятно. Именно странно — воздух густой, будто тоже живой.