Admin - i 90c04fe5f626ac82 Страница 18

  Суета со зверем могла стоить мне смерти - я чудом услышал треск и хруст ломаемых веток. Роблиха! Оправилась от поджога и жаждет мести. Такой скорости я не видел никогда. Скажи мне кто, что животные способны на подобное - рассказчик неукоснительно был бы поднят мной на смех. Но отныне я себе этого не позволю - представшее зрелище красноречиво и показательно. Даже бирдосские породам лошадей уступят рассерженной нахрапистой самке. Бирдосские [Бирдосских лошадей разводят в городе Бирдосс, что на юго-востоке Ферленга. Лошади этой породы отличаются особенностями скелета, а именно нижним суставам лап, и необычайной скоростью. Были выведены в Темные Времена Страха, чтобы доставлять вести как можно оперативнее.]!

  Слава могучей Уконе, я не растерялся и успел швырнуть в самку Оцепенение. Меня спасло, что на "доплетение" требовались считанные мгновения. Роблиха застыла, и я могу не беспокоиться за себя как минимум минуту.

  За отведенное время я постарался разобраться с самцом наиболее оперативно. Он по-прежнему брыкается с отчаянным рвением как баран, знающий, что его вот-вот зарежут. Справиться с его дикой силой - головоломка почище многих. Но мне повезло, что в моей жизни нашлось место магии; я использовал еще одно Оцепенение, самое простенькое, элдри в нем можно было пересчитать по пальцам. Мощнее ни к чему; безопасного времени мне требуется всего ничего. Я покрепче взялся за рэмоны и вогнал их в отверстия, точно за ушами.

  Своевременно - Оцепенение распалось. Однако самец подо мной с места не сдвинулся. Все сошлось. Узоры выточены если не идеально, то достаточно для того, чтобы подчинить себе зверя. Пазы аккуратно вошли в "желоба", находящиеся внутри черепа робла; с этим я тоже не промахнулся. Подчинив себе животное, я ощутимо почувствовал, как внутри меня что-то задребезжало. По-другому это назвать невозможно. Образовался контакт между мной и зверем - зиала начала вытекать из меня. Рэмоны - "переходники", за счет них налаживается связь с животным. Я убедился в этом, подняв морду робла и заглянув в его пустые стеклянные глаза. Безвольные глаза.

  Зиала капает неумолимо, с быстротой молнии. Пора в путь. Но прежде я сплел Деструктурирование и направил его на камни под зверем. Налапники рассыпались с тихим хрустом. Чтобы не тратить энергию, корни я попросту перерезал кинжалом, чьей остроты хватило и на лед. Мой "скакун" оказался освобожденным, и я покрепче схватился за торчавшие из головы робла рукояти. Сядем поближе к шее, чтобы избежать какого-либо воздействия на его уязвимое место. Обхватив могучее тело ногами как можно крепче, я подтолкнул "рычаги" вперед. Со стремлением вольного ветра, царственно путешествующего по голым равнинам Мелиадиса, зверь рванул с места. Воздух сорвал с головы капюшон, как будто не желая выпускать меня из леса. Мое счастье, что я повязал плащ - развевайся он как парус, мне пришлось бы молиться всему Сиолирию, чтобы не улететь подброшенным листом пергамента. Давно нестриженные волосы пришли в бешеное шевеление, как огонь на ветру, а глаза немедленно заслезились.

  Я проделал все до того, как самка выпуталась из Оцепенения! И хорошо. Вести дела с двумя роблами - стезя исключительно анимага. Одиночке, подобному мне, с ними не сладить.

  По лесу несется ураган, не иначе. Но без добавления, например... Хм... Каменного Дождя описание моего передвижения вряд ли было бы хоть сколько-нибудь точным. Робл крушит на своем пути все, что попадается под его массивные копыта. Я чудом лавирую; деревья покрупнее приходится объезжать, а более мелкие я просто-напросто тараню. Они сминаются и ломаются как картонные декорации передвижного театра. Я выбрал необходимое направление и приготовился к скоростной поездке...

  Надо отдать должное моему наставнику - он передал мне солиднейший багаж знаний. Немногие, не то что из моих сверстников, но и людей постарше, могут похвастаться и половиной того, что доступно мне. Скажи я это кому, и меня немедленно возведут в ранг бессовестных и наглых хвастунов. Такое мнение ошибочно. Я действительно могу рассказать много чего интересного, однако эти знания, будучи для меня приоритетными, украли все свободное время. Именно поэтому учебники я читал по ночам и в дни отсутствия Михорана в стенах Академии. Единственное, что я не пропускал, это практические занятия. Необходимость легально использовать магию "взрослого" уровня высоко ценилась среди студентов. Но на последнем курсе эта надобность удовлетворялась больше наставниками, нежели преподавателями; они давали базовые знания, традиционные формы и тривиальные подходы. Всему этому можно обучиться и самому, имей человек желание и учебники. Михоран же использовал собственный подход, который я старался впитывать как губка. Ничего из этого не мешало мне найти дружбу с Тилмом и стать расхлябанным легкомысленным пройдохой. Впрочем, именно это знакомство, думается мне, определило мой стиль как жизни, так и использования магии... История, требующая камина, внимательного слушателя и теплого вина.

  Наставник более ста лет странствовал по миру, открывая для себя все новое и неизведанное, покрытое тайнами и секретами. Кто-то под впечатлением прозвал его лучшим другом Сондера [Сондер - бог мудрости и науки.]. Его склад полезных фактов, знаний и умений обогащался быстрее казны вороватого барона, ежемесячно дерущего налоги со своих людей. Одна из немногих загадок для меня - чем я мог обратить на себя внимание наставника. Повышенный интерес к моей персоне, индивидуальные занятия и порции уникальных знаний. К чему, для чего? В официальную и невинную версию о замечательном студенте, хорошем человеке и маге с большим будущим мне верится с трудом. Особенно оглядываясь назад, на последние курсы... Ума не приложу, как он исхитрился выяснить тайну роблов. Может, услышал от кого, может, сам обнаружил чисто случайно. Мне не так важно это как то, что незадолго до выпуска он поделился со мной такой ценностью.

  Оказывается, те самые отверстия за ушами, не заметные под густой шерстью, ведут внутрь черепа. По форме своей они напоминают ножны; предназначение их, в принципе, то же. Стенки продольных отверстий сплошь покрыты пазами, выемками и всяческими углублениями. Рэмоны вырезаются так, чтобы выпуклой формы узор смог зайти четко в пазы и впритык встать на место. Значительную и основную часть играет то, насколько искусно вырезан узор на кинжалах, его форма и контуры рисунка; чем он точнее, тем лучше совпадет с черепом. Это позволяет волшебнику затрачивать меньше магической энергии и налаживать эффективную и тесную связь со зверем. Приятный факт: узор не уникален и идентичен для любого робла, но, к сожалению, рэмоны не подлежат многократному использованию. Дело в том, что после первого же применения все магические свойства дерева испаряются, материал мертвеет и "высыхает". Действия правильно изготовленных кинжалов хватает на полтора-два часа при использовании магом среднего уровня. Если же маг слабый и объем его зиалиса мал, то долго такой горемыка не проскачет...

  Мы давно покинули лес и бежим по непаханной земле. Никакой дороги или намека на нее, вследствие чего передвижение получается не таким быстрым, каким могло быть при более благоприятных условиях.

  Небо наливается охрой - вечереет. Скачущий зверь начинает все чаще фыркать, мотать головой, а иногда позволяет себе не реагировать на мое управление. С минуты на минуту действие рэмонов должно иссякнуть, а это может повлечь нежелательные последствия. Например, животному никто не запретит разодрать меня в клочья. С зиалой ситуация более проблематична - от нее остались жалкие крохи, и те убегают, точно последние крупинки из верхней чаши песочных часов. Я не стал ждать момента, когда робл очнется. Потянув на себя рукоятки кинжалов, я отметил неприятный факт: животное меня не послушалось, однако все еще пребывало в трансе. Отвратительное развитие событий. Зато появился повод перекрыть зиалу и сохранить драгоценные остатки. Но им не суждено задержаться надолго - я уже плету Воздушную Подушку. Не без трудностей. Робл заметно оживился, его природный нрав оказывает все большее сопротивление. Мало изловчиться сплести заклинание при дикой тряске! Надо и за что-то держаться и балансировать, чтобы не свалиться. Последние запасы энергии я потратил на создание небольшого Ледяного Шара. Увесистый комок сперва обжег руку, но потом приятно захолодил ладонь. Вместе с Шаром ко мне пришло спокойствие - можно не бояться разборок со взбесившимся диким зверем. Я донельзя аккуратно сел на корточки, лишь бы не задеть слабое место зверя. Одно небрежное движение, и мы размажемся по холмам. Исход такой ситуации более чем очевиден.

  Я как следует оттолкнулся, прыгнул и кинул начинающий таять Шар в копчик животного. Лапы робла тут же обмякли, словно лишились костей, и уже мертвое тело кубарем покатилось по земле, взметая кучу пыли. Ликующий крик сам собой вырвался из груди - в глубине души я опасался повторения утренней ситуации, когда не мог попасть в птицу. Элдри встало на место, и я метнул заклинание себе под задницу. Приземление выдалось болезненным - сил не осталось на то, чтобы сплести что-то более-менее нормальное. Я опустел.