Три сердца, две сабли - Сергей Анатольевич Смирнов Страница 18

дом и выстроены были по подобию галерей. Так весь передний двор усадьбы напоминал собою внутренний двор римской виллы – перистиль. Здесь получалось каре, однако с одной открытой на въезд стороной. На открытой же стороне располагался неизменный при усадьбе пруд. Он был копаным, продолговатым по форме и занимал все пространство между службами. Как же подъехать к дому? А по мосту, перекинутому через тот пруд! Убери или разрушь мост – и не станет никакого подъезда к парадному фасаду усадьбы, только брод.

Имея от природы богатое воображение, я представил себе, как в случае опасности мост поднимается с помощью особого механизма подобно въездным мостам при древних замках. В случае опасности! Необычайная встреча, которой удостоила неприятельский эскадрон молодая хозяйка усадьбы, и вид самой усадьбы вдруг соединились в моем разумении в единое целое. Образ был не слишком ясен, но в уме вызвал подозрения, а в душе тревогу. Мне уж раз досталось от своих – и немало, а пуганая ворона куста боится… хотя, признаюсь, никогда я не видел себя в трусливом десятке.

– Верно же: не то форт, удобный для постоя гарнизона, не то просто-напросто весьма удобная ловушка, – проговорил Евгений, зорко приметив, как, взойдя на мост, я начал озабоченно вертеть головою. – Вы тоже так разумеете, как я погляжу?

Говорил он не то чтобы шепотом, потому как деревянный мост в те мгновения весь гудел и грохотал под копытами коней.

– Подобных усадеб в России немало, – прямо солгал я, думая, что Евгений в отрочестве сидел на Мойке безвылазно, да и при непрошеном своем вторжении на Русь не много усадеб успел повидать.

– Полагаю, сей обычай построек здесь утвержден со времен монгольского нашествия, – язвительно ответил Евгений.

Я остро глянул на него и смолчал, не желая вступать в перепалку. Евгений усмехнулся. Дуэль взглядов обошлась двумя единовременными выстрелами, не причинившими противникам никакого вреда.

Между тем произошла остановка, а следом за ней – короткая заминка. Я приметил слегка недоуменное лицо капитана, приметил и прятавшуюся у него под усами снисходительную улыбку. Капитан стал сдержанно командовать, как оказалось, уже исполняя приказы на правах младшего офицера. Немногим раньше, пред тем, как эскадрон встал, остановился его авангард – коляска с хозяйкой усадьбы. Полина Аристарховна подозвала капитана и… и всем распорядилась: сказала ему, где и как разместить в усадьбе нижние чины, где и как получить фураж и провиант, потом указала на окна второго этажа усадьбы, где уже была подготовлена комната для командира эскадрона. Указано было, где разместиться в доме и другим офицерам. Все было продумано загодя.

– Через час прошу всех господ офицеров к столу, – заключила хозяйка усадьбы перечень своих распоряжений по вражескому эскадрону. – С дороги позавтракаете– так, верно, добрее будете, и угроз от вас меньше ожидать придется.

Капитан только моргал удивленно, да усами, как рак, шевелил.

Отдав приказы своим, он наткнулся взглядом на нас и задумался. Особенно его смущал мой щегольской мундир императорского порученца.

– А с вами, господа офицеры, что прикажете в сем положении делать? – прямо и вполне простодушно вопросил он. – Под стражу и на запор в амбар сажать – позорно окажется для всей Великой Армии… На смех этим варварам.

– Зачем же под стражу, господин капитан? – явно сдерживая собственную снисходительную усмешку, стал успокаивать капитана Евгений. – Мы и так отсюда никуда деться не сможем. Тут кругом одни бородатые варвары с топорами и косами… А за их кругом, вероятно, казаки. Те еще свирепее. Вот императорский порученец подтвердит, он едва спасся от них. (Я кивнул, тоже кусая губы, чтобы подавить улыбку иного рода, вполне саркастическую.) Если вы полагаете, что у нас в мыслях побег, то, право, я тотчас же готов и вас на дуэль вызвать.

– Удивляюсь, Нантийоль, как вы до сих пор голову сносили, – вовсе без смеха, холодно проговорил капитан. – Выходит, слово даете?

– Безоговорочно, господин капитан! – тотчас же встрял я, заметив, что Евгений опять начинает закипать и вот-вот новую беду на себя некстати накличет.

Едва ли не всякий, нарушающий обычный порядок вещей, успевает стяжать свою минуту славы. Так капитану пришлось представлять нас хозяйке усадьбы на особый манер и к нашему вящему удовольствию.

– Вот, мадемуазель Верховская, вынужден представить вам двух офицеров, кои здесь будут находиться на особом положении.

Полина Аристарховна посмотрела на одного, посмотрела на другого… и зарделась. И право сказать, один был лучше другого, а какой кого лучше, пока неизвестно… Мундирами и видом своим мы оба сильно отличались от прочих гусар, чем особое внимание к нам уже было обеспечено. Мундир, сидевший на мне, был куда блистательнее егерской одёжи Евгения, зато тот был дьявольски красив: черты тонкие, глаз черен, волос врановый.

Мы с поклонами представились сами в известных подробностях.

– Трудность заключается в том, что есть необходимость разместить их как можно дальше друг от друга, – сказал вздохнув капитан.

Вот и загадка нам была теперь обеспечена, от чего уж не кто иной, включая престарелого капитана, не мог стать нам соперником в битве за сердце девицы, буде такая разыгралась бы… а дело к тому несомненно шло.

– Что же… – улыбнулась смущенная хозяйка усадьбы. – Неужели они взаимодействуют между собою подобно пороху и горящему фитилю?

« Прелюбопытно, кого из нас чем она определила?» – мелькнула у меня в голове веселая, но ревностная мысль.

– Меж ними тянется старая тяжба, о которой они сами вам расскажут, коли соизволят, – сообщил капитан просто, не выражая по поводу той таинственной тяжбы никаких чувств. – Их не стоит оставлять наедине, они начнут бесконечные споры и распри, забывая о воинском долге.

Я глянул искоса на Евгения: он сдерживал в себе разные дерзости. Видно было, что наш поединок стоит для него важнее прочих неприятностей.

– Но надеюсь, за одним столом вместе со всеми им позволено находиться? – Вот удивительно: Полина уже начала просить за нас!

– Разумеется, сударыня, – кивнул капитан и сказал с особым нажимом: – Они же не под арестом… Разве что на разных концах стола.

– Вот северный флигель, вот южный, – изящным жестом указала хозяйка усадьбы. – Между ними довольно ли станет расстояния, чтобы весь дом не загорелся от близости сих господ офицеров друг к другу?

Она вновь так мило зарделась, что все трое готовы были