Александр Белогоров - Большая книга ужасов. 18 : Черный фотограф. Бунт марионеток [повести] Страница 19

Войдя на территорию старого кладбища, ребята остановились у ворот в нерешительности. План, висящий у входа, показывал только номера участков, да еще места захоронения известного писателя и одного декабриста, сосланного в их город.

— Пойдем по пути дяди Семена, — предложил Антон. — Мне кажется, он знал, куда идти, и Алешка с ним согласился.

Вначале идти было легко: аллейки у входа содержались в порядке. Но вскоре в более старой части кладбища аллейки превратились в узкие проходы, а потом и вовсе пришлось протискиваться между оградами. Впрочем, Алешке это было даже на руку: можно было хвататься за ограды, которые порой с успехом заменяли костыли.

— Вот здесь лежал дядя Семен, — мрачно сказал Антон.

Алешка долго смотрел на это место, представляя, что же случилось здесь несколько дней назад. Сейчас о трагедии уже ничего не напоминало. Только неподалеку валялся кусочек кирпича, с которым дядя Семен, очевидно, и шел в свой последний прижизненный путь.

Ребята растерянно озирались по сторонам. Дальше шли довольно-таки заброшенные участки. На некоторых памятниках надписи уже стерлись, другие памятники и кресты и вовсе завалились. Многие участки заросли бурьяном. Но кое-где родственники содержали старые могилы в порядке, а на некоторых участках встречались и свежие захоронения. Народу здесь всегда было мало, а в этот час почему-то и вовсе не встретилось ни одного человека.

— Вот и пришли, — произнес Антон. — Куда же теперь? Эх, старичка бы сюда! Он наверняка знает что и где!

— Знает-то он в основном то, что в газетах, — проворчал Алешка. — Если много лет назад об этом писали, то тогда, может, и знает. — Но, на самом деле, и он не возражал бы, чтобы вместе с ними был кто-то еще.

— Ну, что? Постоишь здесь, а я пока поищу? — предложил Антон. Он испытывал некоторые угрызения совести, что потащил Алешку с собой.

— Я с тобой пойду. Вот только передохну немного, — ответил тот. — Думаю, по одному нам ходить не стоит.

Внезапно мальчишки почувствовали, что вокруг резко похолодало. Это было тем более странно, что светило яркое солнце, и Алешка так вообще весь вспотел, управляясь со своими костылями. Сейчас нога у него нестерпимо заныла, да так, что от этой боли хотелось плакать. Антон тоже вдруг схватился за забинтованную руку, и видно было, как он стиснул зубы.

— Похоже, начинается, — сказал Алешка, прерывающимся от волнения голосом.

— Да уж! — поежился Антон. — Надо было какую-нибудь куртку захватить!

Вполне возможно, что каждый из них по отдельности не выдержал бы и повернул назад, но сейчас они были вместе, и сдаваться было стыдно.

Алешка заметил, что левый бок у него почему-то мерзнет сильнее, чем правый. Когда он сказал об этом другу, тот признался, что ощущает то же самое.

— Значит, нам и надо налево! — решил Алешка.

— Точно! Я как-то не подумал! — согласился Антон.

На самом деле, почему им надо было идти в ту сторону, откуда шел холод, ребята объяснить не смогли бы. Тут скорее действовала интуиция.

По мере продвижения мороз все крепчал. Казалось, что неподалеку находится какая-то огромная морозилка. На боль мальчишки старались внимания не обращать, хотя с каждым шагом идти было все труднее и труднее. Наконец впереди замаячили несколько одинаковых памятников, поставленных в ряд. Холод, как ни странно, значительно ослаб. Как будто кто-то решил, что раз уж упрямцы добрались до цели, то теперь и незачем им мешать, а лучше поберечь силы.

Когда ребята подошли поближе, то они разглядели на каждом из памятников детскую фотографию. Даты смерти, выбитые на камнях, различались буквально на несколько дней. Стало очевидно, что они пришли именно туда, куда нужно. Фотографии детских лиц на памятниках, очевидно, были сделаны рукой мастера. Каждый из снимков был индивидуален, и мальчишки и девчонки на них выглядели как живые. Фотографии эти отличались от обычной фотокерамики на памятниках. Снимки смотрели из до боли знакомых рамок. Несмотря на долгий промежуток времени, они выглядели совсем свежими, как будто сделанными только что. Казалось, что время над ними абсолютно не властно. Очевидно, здесь применялся какой-то особый состав, способствующий долгому сохранению и устойчивости к непогоде.

Алешка и Антон долго молча смотрели на лица своих ровесников, читали их имена и фамилии, предполагали, какими они были и какими могли бы стать. Лица на снимках были настолько живыми, что, казалось, еще чуть-чуть, и они заговорят. Могилы тут выглядели ухоженными. Очевидно, еще оставались родственники, помнившие детей.

— Посмотри на даты смерти! — сказал Алешка.

— Ух ты! — в смятении воскликнул Антон. — Выходит, самая первая смерть датируется сегодняшним днем, только полсотни лет назад.

— Если мы ничего не предпримем, — взволнованно произнес Алешка. — То, быть может, сегодняшний день станет таким же.

— А что мы можем сделать? — спросил расстроенный Антон, прикидывая, кто же должен стать первой жертвой. — Ну, нашли мы эти памятники, убедились. И чего теперь?

Алешка и сам не знал, что они могут сделать. Он растерянно смотрел на памятники и как раз пытался это понять. Ему казалось, что уходить еще рано, что еще можно что-то узнать, что еще должно произойти хоть что-нибудь, что подтолкнет их к разгадке.

Ребята вдруг заметили, что в их сторону направляется довольно большая группа людей, человек пятнадцать. На этом старом кладбищенском участке такая большая делегация выглядела странновато. На всякий случай мальчишки отошли в сторону и принялись наблюдать.

Когда эти люди подошли поближе, стало заметно, что все они довольно пожилые, а в руках у многих цветы. Они молча положили цветы к памятникам. Кто-то из них достал бутылку, разлил спиртное по пластиковым стаканчикам, и собравшиеся так же молча выпили, очевидно, поминая покойных. Теперь они заговорили, и до ребят доносились обрывки фраз, имен. Только тут мальчишки поняли, что это пришли бывшие одноклассники умерших, не забывшие тех страшных событий.

— Может, надо бы их расспросить? — произнес Антон, готовый уже подойти поближе.

— Не надо пока! — удержал его за рукав Алешка. — Дай людям спокойно повспоминать! И потом: ты же помнишь, что с Вероникой Андреевной случилось! Того и гляди мы на них беду накличем!

— Это верно! Но как иначе мы можем что-то узнать? — спросил Антон.

Тем временем ветер переменился, и теперь разговор был слышен более отчетливо, почти целиком. В основном он не представлял для ребят никакого интереса: шли какие-то воспоминания, назывались имена людей, о которых ни Алешка, ни Антон не имели ни малейшего представления. Но потом разговор зашел о более современных делах, и тут уж они навострили уши.

— Говорят, и сейчас это снова началось, — сказал высокий бородатый мужчина.

— Да ну, ерунда! — ответил другой, нервно куривший чуть в стороне. — Теперь и условия лучше, и врачи другие…

— Началось, началось! — подтвердила одна из женщин. — У моей соседки внук сильно болеет. И она говорит, что в классе многие так же…

— Если разобраться, то никто так и не знает причин того, что было, — сказал дядька в очках, похожий на профессора.

— Ну, приехали! — воскликнул курильщик. — Ведь было расследование, виновных установили! Плюс еще несколько совпадений с несчастными случаями… Вот и пошли слухи! А сейчас медицина развалена! Вот и опять диагноз поставить толком не могут!

Спорщики говорили как-то лениво. Очевидно, подобные препирательства случались у них регулярно, и все аргументы они уже давно друг другу высказали. Только сейчас новые заболевания слегка подогрели интерес к этой теме.

— А какие все-таки фотографии замечательные! — сказала одна из женщин, стремясь, как видно, увести разговор от набившей оскомину темы. — Они там как живые! — Она аккуратно, чтобы не размазать косметику, вытерла в уголках глаз появившиеся слезы. У меня тоже такой снимок дома до сих пор хранится! Посмотришь, и вспомнишь молодость…

— А почему тогда фотографа разыскивали? — спросил бородач. — Наверное, с ним тоже было что-то нечисто.

— Почему разыскивали, понятно, — раздраженно ответил курильщик, отбрасывая в сторону окурок. — Надо было собирать свидетельские показания! К тому же он нигде зарегистрирован не был, снимал на свой страх и риск, подрабатывал, а по тем временам это, считай, преступление…

Еще немного поговорив, бывшие школьники направились обратно. Ребята решили их не догонять и ничего не спрашивать. Они только получили бы новые подтверждения тому, что уже и так знали.

— Ну, что, пойдем назад, что ли? — прервал молчание Антон.

— Скоро и наши памятники вот так же будут стоять… — словно не слыша его, пробормотал Алешка. Он был очень расстроен тем, что услышал. Если люди за много лет так ничего и не узнали, то как же им самим разобраться всего за день?!