P.M - боло-боло Страница 19

Ошибочно понимать уменьшение энергоснабжения как некий вид отказа от права пользования. (Что было сделано Джереми Рифкином в его «Энтропии», Нью-Йорк, 1980.) Использование энергии подразумевает наличие работы. Использование энергии в большом количестве не уменьшило объём работы, а только рационализировало рабочие процессы и транспонированные усилия в области психосенсорной работы. Только небольшая часть деятельности по использованию энергии уходит на то, чтобы заменить мышечную работу. (И даже мышечная работа, по сути, не лишена приятности, правда, только в тех случаях, когда она становится монотонной и односторонней. В спорте, например, это своего рода удовольствие.) За исключением транспортировки, только несколько удовольствий происходят от больших объёмов затрат энергии, производимой не человеком. По этой причине способы транспортировки людей будут ориентированы на приятные цели (см. Фази). Многие экологи с трудом представляют цивилизацию удовольствий, не требующих энергии, и воспринимают уменьшение потребления энергии как вид искупления своей вины (перед природой), даже как форму аскетизма, наказания за наш «гедонизм». Конечно, так бы оно и было, если бы мы приняли политику сохранения энергии и не настаивали на принятии новых способов жизнедеятельности, подразумевающих уменьшение работы и увеличение удовольствий. Неужели они забыли, что самые важные удовольствия, в которых нуждается большинство из нас, практически не требуют дополнительных производимых «железом» энергий? Любовь, танцы, песни, наркотики, еда, транс, медитация, отдых на пляже, мечтания, болтовня, игры, массаж, купание… Может быть культура массового потребления настолько их заворожила, что они проповедуют век отречения, дабы побороть своих внутренних демонов? На самом деле, экономия энергии становится моральной проблемой, при одновременном отсутствии критики социальных условий.

Промышленная энергия разрушает наши лучшие удовольствия, потому что высасывает наше время. Энергия пожирает время, которое требуется для её производства, её использования и контроля. Меньше (внешней) энергии — больше времени, внутренняя энергия для (старых и новых) удовольствий — больше любви днём, больше житейской мудрости, больше утончённости и контактов между людьми. Пророчества о жертвах зайдут в тупик: мы не будем наказаны за наши «грехи»; мы откроем дверь в рай с низким энергопотреблением со смоляно-чёрными (экологическими) душами. Так как общее потребление энергии для удовлетворения технических нужд будет очень низким, всегда будет достаточно энергии для поддержания тяжёлой работы, сельского хозяйства, машин. Сегодня сельское хозяйство использует только до 1%-3% энергоснабжения (т. е. актуальной промышленной механизированной формы сельского хозяйства).

Век тяжёлой и нудной работы не наступит.

Зуфу

Зуфу (снабжение и потребление воды), так же как и пали (снабжение и потребление энергии), зависит от нима (образа жизни). Сегодня вода потребляется в больших количествах, прежде всего, для мытья и канализации. Вода стала универсальным транспортным средством и потеряла своё истинное предназначение.

В наше время потребление воды для гигиены человека, стирки, мытья посуды и уборки имеет мало общего с хорошим самочувствием, с той радостью, которую может приносить вода. Принимая утром душ, человек не получает удовольствие от того, что вода течёт по его телу, а думает о том, что надо как можно скорее взбодриться, продезинфицироваться и повысить свою работоспособность. Это один из способов удержания на цепи А-рабочих Рабочей Машиной. Мытьё, каждодневная смена белья, белые рубашки — всё это ритуалы рабочей дисциплины, которые позволяют шефу контролировать «преданность» подчинённых. Смысл этих ритуалов отнюдь не гигиенический. Во время отпуска многие меньше моются, не бреются и не так часто меняют одежду. Частое мытьё, применение мыла, шампуней и т. д. даже вредят кожному покрову, то есть здоровью. Право быть «грязным» стало роскошью.

Сегодня распространены ярко выраженные невротические страхи перед «грязью». Люди делают вид, что чистота — объективное понятие, хотя на самом деле она обусловлена культурой. Повышенное внимание к личной гигиене — это вытесненный страх перед опасной «грязью», от которой не так легко отделаться (её можно или переработать, или куда-нибудь спихнуть). Это касается, прежде всего, радиоактивных или химических отходов. Поразительно, но при всеобщем помешательстве на чистоте риски, связанные с отходами, практически не доходят до сознания общества. Грязь, которая устраняется из домашнего хозяйства, появляется потом в водах, вперемешку с химическими моющими средствами. Она становится гораздо более вредной, хоть её и не видно. Поверхностная забота об экологической чистоте заставляет нас строить дорогие очистные сооружения, что в свою очередь требует больше стали, бетона и т. д. А это ведёт к увеличению промышленных отходов и ещё большему загрязнению окружающей среды. Вред, причиняемый преувеличенной страстью к чистоте, невозможно компенсировать мнимым комфортом, который мы получаем в результате постоянной чистки. Повсеместная уборка, помимо прочего, создаёт «грязь» в виде утомления и отвращения у тех, кто ею занимается. Когда уборкой будут заниматься непосредственно источники загрязнений, а не специально созданные для этого службы, тяга к разбрасыванию мусора будет пресечена в корне. Работа — одна из основных форм загрязнения окружающей среды, так как работой мы не только разрушаем самих себя, но также и природу.

В боло-боло не будет дисциплины и контроля при мытьё и уборке, а большая часть крупной промышленности исчезнет, поэтому мы легко сможем уменьшить потребление воды на одну треть или ещё больше, а также сократить связанную с водоснабжением работу. Собирая дождевую воду на крышах и в цистернах, некоторые боло смогут достичь самообеспечения водой. Но в целом будет лучше, если кварталы и города организуют снабжение водой в соответствии с потребностями.

На самом деле основной причиной «кризиса водоснабжения» является чрезмерная урбанизация, уничтожение традиционных сельскохозяйственных устоев, а также бесконтрольное продвижение «инновационных» технологий и продуктов. Доступность и использование воды должны диктоваться культурными традициями, а не промышленностью.

Гано

В боло-боло у ибу появится больше времени и места для развлечений. Магазины, гаражи, офисы, склады, улицы, фабричные помещения освободятся, и боло смогут их использовать, поскольку больше не будет собственности на землю, исчезнут ограничения, спекуляция и правила застройки. Боло смогут строить и перестраивать, разрисовывать и использовать постройки в соответствии со своими культурными особенностями (нима). Они смогут договориться между собой по поводу разделения площадей и построек в пределах района. Никто не имеет полномочий заявлять свои права на владение тем или иным зданием.

Для боло вопрос состоит не в том, чтобы развернуть новое строительство, а в том, чтобы поселиться в построенных домах и полностью использовать собранные строительные материалы. Так как гано является составной частью энергосистемы, использование современных, потребляющих много энергии бетонных построек и одноквартирных домов представляет для боло некоторые проблемы. В высотных домах могут быть устроены террасы, которые будут засажены и сверху покрыты стеклом, так что потребление энергии в них резко понизится. Северо-восточные стороны домов на зиму можно покрыть изолирующими материалами и использовать их не для жилья, а только как хранилища, склады и т. п. Между этажами могут быть устроены дополнительные лестничные переходы, которые создадут кана. Посёлки с одноквартирными домами могут быть связаны между собой дополнительными постройками, соединяющими переходами и т. п.

Каждое боло сможет выразить своё разнообразие в архитектуре, и нынешняя монотонность жилых кварталов исчезнет. Городские центры снова станут разнообразными и оживлёнными, будет устранено разделение между центром и окраинами. Некоторые ибу будут всегда находиться на улицах и во дворах, даже ночью и по воскресеньям (вероятно, в отдельных боло всё же сохранятся такие извращённые понятия, как «недели», «месяцы» и «годы»). Жизнь улиц не будет регламентироваться, как сейчас, ограниченными часами работы магазинов и кафе. Боло будут всегда «открытыми».

Удобство, разнообразие, потребность в непрерывной перестройке в соответствии с изменяющимся нима (образом жизни ибу) приведут к тому, что города будут выглядеть более «хаотичными», средневековыми или восточными, то есть «живыми». Импровизации, временные постройки всех видов, разнообразие материалов и стилей будут характеризовать строительство. Возвышающиеся над улицами переходы, башни, бараки, хижины, руины, крытые переходы между домами и т. д. будут встречаться очень часто, поскольку соседствующие боло будут связаны между собой множеством договоров об обмене, а ибу не захотят намочить ноги по пути от дома к дому, в столовую, в сауну, к мастерским. Огромные склады, учреждения и т. д. освободятся, и станет возможным общее использование площадей, домов, улиц. Получается, что для ибу будет больше пространства, чем сегодня. Каждое ибу найдёт место для своей мастерской, своего ателье, кабинета, лаборатории. Но распределение жилья не может быть установлено какими-то предписаниями (например, каждому полагается 40 кв. м), так как потребность определяется образом жизни. Один стиль жизни требует больших спален, другой — отдельную келью, третий — общие помещения и т. д. и т. п.