Флёри Юлия - Стервам слова не давали Страница 2

—Что это было, ты сейчас понял? – Усмехнулся мужчина, глядя сверху вниз на яйца, которые текли нарочито медленно, не желая покидать так полюбившееся им чёрное полотно.

—Кажется о яйцах она сожалела намного больше, чем о твоём внешнем виде. – Хохотнул его спутник, окидывая взглядом бело-жёлтую «красоту».

—Мне тоже так показалось.

 Мужчина, пытаясь не перепачкать ещё и костюм, снял пальто, свернул его в тугой валик, и кинул помощнику, ему же в руку сунул и купюру, которую до этого неуверенно мял пальцами.

—А кто это такая, лицо знакомое? – Вдруг спросил он, вспоминая забавную девчушку, улыбнулся своим мыслям, покачал головой, забавляясь комичности ситуации и тут же о своём вопросе забыл, не обращая внимания на то, как помощник дежурным тоном отрапортовал «выясним» и скрылся с глаз.

—Гоша, ну, ты едешь? – Влетел в кабинет хмурый, одетый с иголочки мужчина лет сорока, с возмущением глянул на копавшегося в бумагах друга и, по совместительству, компаньона, и тут же уселся на стол.

—Я же сказал, что не еду. Марат, не зли меня. – Ответил второй и, не отрывая взгляд от бумаг, товарища со стола столкнул.

—Вот, кстати, если тебе бумажки дороже живого человеческого общения, почитай ещё. Мазур передал.

 И перед мужчиной поверх бумаг плюхнулась тонкая папка.

—Что ещё?

—Сказал, что твоё поручение. – Пожав плечами ответил Марат и сам, не ожидая приглашения, сунул нос в эту самую папку, пока та не была безжалостно перехвачены широкой ладонью.

—Раньше смотреть нужно было, теперь нечего.

—У тебя явный недостаток ласки, Гош, давай вызову девочек, пусть плечи помнут, глядишь, и успокоишься, а то и озвереть недолго.

—Я тебе сейчас озверею. – Шутливо замахнулся Гоша, но тут же глянул в папку и нахмурился. – И что это такое?

 Тут же подтянул к себе телефон внутренней связи.

—Мазур, я не понял, что ты мне передал?

—...

—Я просил? А ты ничего не путаешь?

—...

—Ах, пальто, -- Гоша тихо рассмеялся, припоминая позавчерашний случай, -- тогда... почему так долго?

-- ...

-- Ладно, не гунди, всё.

 Глянул на Марата.

—Заняться им больше нечем!

 Швырнул папку на стол и тут же притянул её к себе обратно, всё же любопытство взяло верх.

—Так... – Скривил губы, улыбнулся, снова скривился. – Читаева Лариса Витальевна... А ничего так, симпатичная. – Посмотрел он критически на маленькое фото, как для отдела кадров, но снова улыбнулся, глядя на такую же улыбающуюся мордашку этой самой Ларисы.

—Как? Читаева? – Хмыкнул Марат. – Тогда факт симпатичности её единственное достоинство, с которым, кстати, тоже можно поспорить.

—Ты её знаешь?

—Имел неудовольствие общаться. К счастью это было всего один раз.

—Что? Так страшна в гневе?

—И, поверь, не только в гневе. Зверь, а не баба. Помнишь, к нам обращался Филимонов, ресторатор?

—Так это года два назад было. – Нахмурился Гоша, припоминая, и тут же вскинул на друга заинтересованный взгляд.

—Так вот, он тогда пытался отбить территорию у этой самой Читаевой. – Марата заметно передёрнуло, чему он рассмеялся. – Видишь, -- обратился к другу, -- меня до сих пор трясёт, как вспомню эту мегеру. И главное, ведь ничего такого не сказала, а меня осадила без шансов всплыть.

—Да, да, помню, этот Филимонов потом отказался от наших услуг. – Гоша напряжённо потёр виски.

—И это к счастью, иначе малой кровью мы бы не отделались. Эта коза тогда такие связи подняла, что Филимонов серьёзно подумывал из страны мигрировать.

—Что, такая блатная?

—Да нет, там люди-то не особо и влиятельные, но слишком конкретные и прямолинейные. С нами, конечно не тягаться, но Филимонов сдрейфил. Коза одним словом.

—Так, Лариса Витальевна, значит...

—И прекрати раз за разом называть её имя, оно меня раздражает. Бывают же такие отвратительные сочетания. – И натурально скривился.

—Мне кажется ты предвзято к ней относишься. – Рассмеялся мужчина.

—Да стерва она.

—Любую стерву можно приручить. Главное ласки, ласки побольше. – Широко улыбнулся Гоша, вкладывая в свой голос эту самую ласку. – И вообще, ты на встречу опаздываешь. Давай, топай.

—Что я им скажу? Всё и так ясно, сколько можно одно и то же перекладывать с полки на полку?

—А я им что скажу?! Ты мой заместитель или кто? Иди, замещай. – Нахмурился Гоша и грозно зыркнул на Марата, а тот громко рассмеялся этой грозности, отсалютовал ладонью, отдавая честь и скрылся за дверью.

—Лариса Витальевна, ты моего зама напугала, -- усмехнулся он фотографии. – Тридцать два года, сыну пятнадцать... Ого! Мужа нет, работа есть. Стандартная современная женщина. – Вздохнул. – Засунуть бы вашу самостоятельность туда, откуда вы её достали, Лариса Витальевна.

 Захлопнув тонкую папку, мужчина швырнул её в нижний ящик рабочего стола, как раз туда, где лежат все ненужные безделушки, коньячные бутылки, которые утаились от уборщицы и пепельница с чьими-то окурками.

—Что?! Аня! – Крикнул он по коммутатору. – Какая тварь курила в моём кабинете?!

—Марат Сергеевич.

—... Понятно. Как приедет скажешь.

 Только расстроился он не из-за того, что кто-то, в принципе, курил, а оттого, что сам-то он бросил, а вот такая провокация заставляет его нервничать и вспоминать о пагубном пристрастии, но удержался, перетерпел злость, обиду, за такую подставу от лучшего друга, отдышался.

 --Аня! – Крикнул на весь кабинет и дверь из приёмной тут же распахнулась. – Убери здесь срач, я приеду через час, чтобы даже запаха не было.

 Аня понимающе покивала, молча посочувствовала и тут же вызвала уборщицу, у которой как раз и припасён отличный освежитель воздуха, спасающий вот от таких форс-мажоров.

 Не люблю жару! И дождь не люблю, и мороз. Но жару больше, потому что всё вокруг плавиться, излучая ещё большее, но уже переработанное тепло. Я по-настоящему мучилась душой и телом, пока добиралась от машины до спасительной прохлады ресторана, и совсем не важно, что там пройти-то всего ничего, не люблю и всё. Вошла, тут же нахмурилась, так как не увидела должной имитации трудовой деятельности, а мои сотрудники висели на барной стойке как сонные мухи, будто не я, а они только что с этого пекла. На мои хмурые брови даже не отреагировали, и внутри у меня подскочила температура, в разы превышающая ту, что я только что перенесла.

—Какого чёрта?!

 Скорее возмутилась, чем крикнула я, шмякнула сумочкой о ближайший столик, скрестила руки на груди и приняла угрожающую на мой вид позу. Но, видимо, она была не такая уж и угрожающая, потому что эти «мухи» не то, что не испугались, они даже не пошевелились! И не то, чтобы они должны пугаться, этого я никогда не добивалась, у меня другие методы, но хоть уважать могли бы и более наглядно, по крайней мере, раньше справлялись.

—Лариса Витальевна, нас закрыли. – Вымучено пискнула администратор Аллочка, милейшая особа, от одного вида на которую у большинства клиентов пропадают претензии, причём как у мужчин, так и у женщин.

—Что значит закрыли, почему?! – Не меняя позы я выделила себе жертву.

—Приходил инспектор пожарной охраны, только не тот, который обычно приходит, а самый главный. Помните, тот, который с усами, только он сейчас без усов, но всё такой же придирчивый и...

—Стоп! При чём здесь вообще усы?! Что он хотел, у нас масштабная проверка была две недели назад.

—Я ему так и сказала, а он говорит, внеплановая. Прошёлся по помещениям, черканул что-то пару раз в своём блокнотике, от кофе отказался, от воды тоже, выписал какие-то квитанции и сказал, что мы закрыты до исправления несоответствий.

—Что значит несоответствий?! У меня всё по последнему слову техники! Почему не позвонили? Где Лёня?! – Метнулась в сторону кабинета директора, но вовремя осеклась.

—Леонид Михайлович с женой на курорте. Уже неделю как. – Заговорщицким шёпотом уточнила Аллочка, чем меня смутила, словно я в их постель влезла.

—Нет, а, подлец! – Махнула разом целый стакан воды, который Аллочка, подходя ко мне, предусмотрительно держала в руках, села на стул, который, видимо, так же, именно для меня стоял посреди зала, тут же огляделась, подхалимы! Наизусть меня знают.

—Он с документами приходил, всё по правилам. – Снова пискнула Аллочка, но под моим взглядом смолкла.

—Да я про Лёню! Почему у него три отпуска в году, а у меня ни одного? И как всегда не вовремя.

—Потому что нам без вас край, Ларисочка Витальевна.

—Подхалимы! – Озвучила я свои мысли, бурча куда-то в пол, решительно подскочила, бегло оглядела присутствующих, которые теперь осознали весь масштаб катастрофы и повжимали головы в плечи.

—Лариса Витальевна, вот, что он оставил.

 Мне протянули какие-то писульки с корявками на них, которые некто наивно приравнивает к буквам. Но я прочла и даже поняла, что от меня требуют. Брови поползли вверх от удивления и я зло погримасничала над бумажками в своих руках.