Валерий Афанасьев - Тарси Страница 2

  - Да-да, - согласно закивал мужчина, наклоняясь надо мной. - Голова болит? Слабость в теле? Может немного подташнивает?

   Подташнивало меня от чрезмерно заботливого тона доктора, но говорить такое в лицо пожилому человеку, было неприлично.

  - Где я? - задаю более насущный для меня вопрос, с большим трудом приводя свое тело в полусидящее состояние.

  - Вы ничего не помните? - удивился мужчина, а молодой парнишка, аж листочки из рук выпустил.

  Проводив листопад из бумаги до самого ковра, прикрываю глаза и откидываюсь на подушку, старательно пропуская мимо сознания еще пару сотен вопросов от врача.

  Дико болела голова, на что я тут же пожаловалась, но врачеватель вместо того, чтобы предложить таблеточку, продолжил атаковать вопросами.

  Внутри начал разрастаться большой черный клубок раздражения. Со мной так часто бывает - стоит понервничать или если что-то болит, как тут же возникает это неконтролируемое чувство. Аська говорит, что это защитная реакция, а я склонна доверять более начитанной в этом плане подруге.

  - Вы ничего не помните? - в очередной раз спросил врач.

  Глубоко вздохнув, крепко сжимаю зажатый в правой руке стакан:

  - Почему это ничего! - стараюсь не показывать своего раздражения, начинаю объяснять: - Помню, что шла с Майклом точки над буквами расставляла, а потом... в люк упала.

  Молодой парнишка, который, наконец, собрал рассыпанные по полу бумаги, вновь почему-то выпустил папку из рук.

  - Все правильно! - почему-то счастливо заулыбался врач в белом халате и с аккуратной бородкой, так будто я ему от щедрот души новенький феррари презентовала. - Шли, потом упали в колодец и ударились головой.

  Мужчина повернулся и подмигнул кому-то. Это меня удивило еще больше:

  - Доктор, хватит медсестер клеить! - не выдержала я, старательно пытаясь подавить разросшуюся боль в височной области, и задала главный вопрос всех пациентов российских больниц: - Скоро меня выпишут?

  - Да, да! - спохватился мужчина и повернулся к помощнику. - Сеня, мальчик мой, запиши: 'принцессе нужен покой и сон в ближайшие пару... ммм... тройку дней'.

  Услышанное меня удивило. И не потому, что чужие люди называют меня детским прозвищем 'принцесса'.

  Нет! Больше всего мой энергичный непоседливый организм поразили слова 'покой' в сочетании с 'пару тройкой дней'. Такого допустить я никак не могла.

  - Какой покой! - откидываю с себя одеяло с намеренье встать и сбежать из палаты. - Меня Аська ждет!

  Тут же крепкие руки толкнули меня в плечо, заставляя опять вернуться на подушку:

  - Сначала еще немного попейте и успокойтесь, - заботливо сказал доктор, кивая на зажатый в руке стакан.

  Пришлось сделать пару глотков, после чего пустую емкость отобрал добрый доктор и принялся заботливо укрывать меня одеялом.

  - Между прочим нам контрошу Церберу сдавать, - не оставляю попыток объяснить всю сложность своего положения, - а я шпоры в глаза не видела. Мне бы их хоть мельком пробежать!

  - Тише... - положил мне на голову свои высушенные временем руки мужчина. - Сейчас вам надо спать. Все остальное завтра.

  Первый зевок из приличия я еще попыталась подавить. Все-таки не зря родители столько лет вдалбливали в мою не слишком светлую голову манеры. Безуспешно, правда, но старались же люди...

  Подавить второй зевок ни сил, ни воспитанности, увы, не хватило, поэтому продемонстрировав всем присутствующим тридцать два зуба с пятью пломбами, я свернулась калачиком и, послав всех оправдываться перед Цербером за мою неявку, с чистой совестью уснула.

  Снилась мне исключительно Церберша, бегающая по аудитории за контрольной. Та почему-то отрастила себе маленькие черные крылышки и парила под потолком, презрев все законы логики.

  И ничего удивительного - у человека все-таки сотрясение!

  ***

  - Небо... как же плохо... - прошипела я, приходя в себя и хватаясь за гудящую голову. - Ничего себе отметили вчера!

  В ответ раздался глухой звук, как от удара мешка картошки о землю.

  Неужели мы опять отмечали на стройке?

  Зарекались же, с этим делом покончит. Помню даже, как на первом томе атласа Синельникова дружно клялись. И на тебе - опять те же грабли!

  Открыв глаза и осмотревшись, я радостно выдохнула. Все-таки приятно обнаружить себя на кровати, в которой засыпала накануне, а не с друзьями в чужой квартире где-то за МКАДом.

  Правда, при свете дня интерьерчик оказался не так прост, как мерещилось накануне. Кровать, на которую меня положили, оказалась размером с небольшой теннисный корт. Вдобавок ко всему сверху над головой висел девчачий балдахин. Чуть поодаль застыли изящные старинные кресла с шелковой обивкой и старинный комод, но больше всего поверг в шок канделябр со свечами.

  Что это за палата такая?

  Рядом кто-то скорбно застонал, привлекая мое внимание.

  Съедаемая любопытством, я подползла к краю громадных размеров кровати и свесила голову вниз.

  - Ты в поряде?

  Лежащая на полу полненькая девушка, с рыжими вьющимися волосами и россыпью веснушек, робко улыбнулась, после чего попыталась встать с четверенек.

  - Простите, - прошептала она, голоском испуганной птички. - Наверное, голова закружилась...

  Понимающе киваю и на всякий случай уточняю итак очевидное:

   - Ты моя соседка по палате?

  Девушка растерянно моргнула и начала нервно теребить край платья.

  Сделав неутешительные выводы о соседке, я, решительно дернув край одеяла, вскочила с кровати и босиком побежала к окну. Благо это всего пара метров, а пол застелен мягким ковром, а не холодным кафелем, как везде.

  Вот сейчас выгляну из окошка, и быстренько сориентируюсь, в какую больничку меня запихнули. Не зря же мы с Аськой в прошлом году столько практики возложили на свои плечи!

  Резко дернув плотную штору, я на миг зажмурилась от яркого солнечного света.

  Тааак...

  Что-то не припомню, чтобы синоптики обещали бабье лето в ноябре. Да и деревья в листве! В синей листве!!!

  - Твою мать! - сделал неутешительный вывод о местонахождении больницы я.

  Сзади послышался грохот падающего тела.

  Растерянно глянув через плечо на пребывающую в отключке рыженькую девушку, возвращаюсь к разглядыванию пейзажа за окошком. По всей видимости, сердобольные родители решили отправить меня в самую лучшую клинику, т.е. за границу.

  Вопрос почему, в какую именно страну и... за что?

  Так как моя новая знакомая ушла в затяжной обморок и выходить из него в ближайшее время не собиралась, то мозг предложил замечательную идею - провести разведку боем.

  Быстренько стянув через голову сорочку, в которую меня кто-то заботливо переодел (вот и гадай теперь - искупалась или не искупалась в продуктах канализационной системы), натягиваю лежащее невдалеке платье.

  Сверху платье было вроде по размеру, а вот снизу чересчур уж длинным. На ноги пришлось натянуть стоящие рядом с креслом черные балетки из мягкой кожи.

  Походив еще немного по комнате, и не найдя ничего более удобного в качестве одежды, я плюнула на свой внешний вид и решительно распахнула незапертую дверь.

  - Доброе утро, Принцесса! - гаркнул кто-то мне в ухо. - Как ваше здоровье?

  - С каждой секундой оно все больше подвергается панике и стрессу, - проворчала я, пытаясь мизинцем выковырять воздушную пробку в оглохшем ухе.

  - Так может вам полежать? - заботливо предложил неизвестный.

  Я повернулась, чтобы пожелать горластому кретину долгой дороги темные дыры физиологии, но слова сами собой застряли где-то на подходе и нырнули обратно в пищевод.

  Передо мной счастливо улыбаясь, стоял всамделишный рыцарь! В латах, с поднятым забралом, щитом, мечом и трогательным пушистым красным перышком на голове.

  И как он только при такой жаре еще не сварился?

  Или может это новый метод лечения-мучения?

  На что только люди не пойдут, лишь бы инновации на рынок пропихнуть и бабки заработать, а не пациентов лечить! Еще и название, наверняка, для клиентов броское придумали - 'Рыцарь-табака', 'Мужик в собственном соку'...

  Тут же вспоминаю, как Аська возбужденно что-то рассказывала о западной новинке глубокого погружения. Типа создаем вокруг больного обстановку почти полностью соответствующую его бредовому состоянию и постепенно пытаемся вылечить.

  Боже! Значит, меня по ошибки отправили лечиться в сумасшедший дом, и доктор Пилюлькин интересовавшийся спутанностью моих мыслей на самом деле психиатр.

   Но если я после падения двинулась умом, то где смирительная рубашка, таблеточки, шоковая терапия? Где, я спрашиваю, стены, оббитые мягкими матрасами?

  - И много тут вас таких? - с трудом сглатывая ком в горле, осторожно полюбопытствовала я, стараясь не слишком глубоко дышать, ибо рыцарь 'благоухал'.

  - Напарник сменяется, - все также радостно улыбаясь, признался пахучий рыцарь, помахивая рукой в металлической перчатке. - Остальные в казарме.