Казакевич Максим - Алекс [СИ] Страница 2

С каждой строкой читать письмо становилось все сложнее, почерк изменился до неузнаваемости. Раза два или три отец возвращался на линкор на дозаправку, и пока она шла, он писал. Под конец письма он посетовал на жаркий бой с флотом команиксов и высказал мысль, что следующий его вылет может быть последним. Так оно и оказалось, письмо обрывалось на середине мысли, а сам край плотного листа был запачкан кровью.

От письма у Алекса остались неприятные ощущения. В свое время, когда отец покинул семью, он был нелицеприятного мнения о нем, и сейчас это забытое чувство проснулось вновь. Проснулось и тут же затухло, вспомнил, что он все-таки был родным отцом и из семьи он ушел только ради заработка. Целых пять лет мать Алекса получала от него солидные денежные переводы, что позволяло семье из четырех человек жить по крайней мере не нищенствуя.

После прочтения письма Алекс еще долго сидел потрясенный на скамье и был в неком ступоре. Мимо вразвалочку прохаживались курсанты из разных взводов и как всегда болтали о чем-то своем. На них Алекс совсем не обращал внимания, было не до этого.

Из ступора его вывели два звонких голоса сестричек:

— Ну, и что тебе написали? Небось, от девушки?

Алекс поднял на них взгляд и ответил:

— Если бы…. От отца письмо получил.

— А второе от кого?

Аня с Яной настырно лезли не в свое дело, но Алекс ничего им ответил. Он удрученно распечатал второе официальное письмо и достал два листа бумаги. Быстро пробежал глазами по одному и угрюмо сообщил:

— Это свидетельство о смерти. Мой отец скончался в госпитале две недели назад.

Девушки моментально переменились в лице.

— Ой, Алекс, извини. Мы не знали, — сказали они прибито.

— За что «извини»? — сказал Алексей и махнул на них рукой. — Вы же действительно не знали….

Он посмотрел на второй лист из письма. Это оказался чек от правительства на сумму почти в тридцать тысяч марок, так сказать компенсация за геройскую смерть и отданный родиной долг. Почему-то остаток дня перед Алексеем прокатился серым фоном, и он его почти не запомнил.

2

На утренней побудке Алекс еле смог продрать глаза. Этой ночью он почти не спал, все думал о письме отца, и потому заснул только под утро. Казалось, только закрыл глаза, повернулся на другой бок и уже через мгновение его безмилосердно скидывают с кровати сокурсники.

Техник-лейтенант Юстов горланил во весь голос, объявляя подъем всему взводу. Тех, кто просыпался, он направлял на выход, а остальных поднимал пинками и пинками же выгонял на улицу. Алексу тоже достался весомый пинок под зад, и он моментально проснулся и выкатился на утреннюю прохладу.

Там уже вовсю командовал Джексон, старший их взвода. Он быстро построил курсантов в колонну и Юстов только определил режим пробежки:

— Три круга по периметру.

Старший взвода козырнул, и тринадцатый взвод вышел на шестикилометровую дистанцию.

К утренним пробежкам уже все привыкли, так что финишировал взвод в полном составе. После финиша последовали водные процедуры и завтрак.

В столовой за столик к Алексу как обычно подсели две сестрички.

— Ну, как? — спросила одна из них. — Ты выглядишь уставшим.

— Почти всю ночь не спал, — признался Алекс.

— Что так?

— Это из-за письма. Я про отца уже и думать забыл, а тут в один день пришло письмо от него и похоронка.

— Да, это ужасно.

Аня и Яна почему-то выглядели неловко, и Алекс это видел. Но он не стал забивать этим себе голову и продолжил завтрак.

Девушки сидели, и вяло ковырялись вилками в каше. Есть им не хотелось.

Сестры были поразительно похожи друг на друга, одно слово — близняшки. Обе были чуть курносы, с правильными овалами лиц. Светлые, мягкие волосы были заплетены в пары косичек, и те словно намагниченные всегда стояли торчком. Ростом они были одинаковы, чуть пониже Алекса. Единственным различием была маленькая, еле заметная родинка под бровью у Ани, и именно по ней Алекс различал сестер.

— Э-эх, — вздохнула Яна, устав гонять крупинки каши по краю тарелки. — А нас вчера Юстов отправил на кухню картошку чистить. До двух ночи там вкалывали.

— Ага, — поддержала сестра, — все руки себе изрезали. Не понимаю, зачем ее чистить вручную, когда есть комбайны. Так же удобнее и быстрее.

— А ему не надо «быстрее», — вставил Алекс, — ему надо было «нуднее».

— Ну, тогда это ему удалось. Но зато мы там так объелись!

— Чем, картошкой что ли?

— Нет, мы там нашли контейнер с сублимированными фруктами. Ты не представляешь, что у нас потом в животах творилось, — ответила довольно Яна и, откинувшись на спинку стула, хлопнула себя по животу.

— Почему же, представляю, — усмехнулся Алекс. — Последний раз, когда их ел, я несколько часов из сортира не вылезал. Пузо аж наизнанку вывернуло.

Сестрички весело хохотнули.

— Ну, мы, слава богу, до этого не дошли.

В столовой было полно народу, все курсанты летной академии ускоренными темпами набивали желудки, что б потом отправиться познавать летную науку.

Вообще, график обучения в академии был очень плотным, сказывалась неожиданно вспыхнувшая война с команиксами. В первые месяцы сражений люди понесли ощутимые потери — второй космический флот был практически уничтожен, и от него осталось только несколько потрепанных судов. В том числе и линкор «Могучий», на котором, как выяснилось, служил отец Алекса. Сейчас потрепанное судно стояло на приколе в доке и ремонтировалось. Алекс уже прикинул в уме и выяснил, что ремонт линкора может закончиться не раньше чем через пару лет. Как раз к тому времени и он должен закончить обучение в академии.

— Ну, ладно, — девушки неожиданно отодвинули от себя завтрак и встали из-за стола. — Нам идти пора. Вон, Юстов уже стоит, свидание с половыми тряпками хочет нам назначить.

Сестры ушли на отработку полученного внеочередного наряда, а Алекс быстро уничтожил свою кашу, запил ее кофе и умчался на занятия. Ничего хорошего в том, что близняшки пропускали занятия, не было. Потом им все равно придется догонять свой взвод по учебной программе и на них ляжет двойная нагрузка.

На пятичасовое построение весь тринадцатый взвод собрался до единого человека. Аня с Яной как обычно стояли в конце шеренги и выглядели очень устало.

После переклички и раздачи замечаний техник-лейтенант распустил вверенный ему взвод, и у курсантов наступило так называемое личное время. С полшестого до десяти вечера они были абсолютно свободны и даже могли поехать в город. Что многие и сделали.

Алекс тоже собрался в город. Ему надо было обналичить похоронный чек.

От ворот академии в это время отходили несколько автобусов и Алекс сел в один из них. И туда же сели близняшки. Как обычно они примостились рядом с Алексом.

— А вы что тут делаете? — спросил он у них с легким раздражением. Иногда такая навязчивость со стороны этих двух особ его действовала на нервы.

— А нам Юстов разрешил. Сказал, что занятия с нами начнет с завтрашнего дня. Так что мы сегодня свободны. Ты куда едешь?

— В банк, — нехотя ответил Алекс. — Чек надо обналичить.

— Здорово, тогда мы с тобой, — заявили сестры, и Алекс мысленно махнул на них рукой. Пускай едут куда хотят.

Через полчаса автобус пришел в город и еще через двадцать минут они втроем зашли в отделение национального банка. Алекс подошел к одному из пузатых охранников и спросил:

— Извините, а где здесь можно чек обналичить?

— Третье окно, — сухо ответил пожилой охранник и отвернулся, важно топорща поседевшие усы.

Алекс подошел к указанному окну. Молодой клерк при виде клиента расплылся дежурной улыбкой, отложил в сторону посеребренную ручку и выжидательно уставился на молодого курсанта.

— Здравствуйте, я бы хотел получить по нему все деньги, — Алекс просунул чек в окно.

Клерк принял его, внимательно рассмотрел, проверил на подлинность и набил номер чека на клавиатуре. Потом считал с него голограмму и уставился не несколько секунд в монитор.

— Извините, ваш стат-жетон и свидетельство о смерти вашего отца при вас? — почему-то спросил он.

— Да.

— Можно мне взглянуть?

Алекс не возражал. Он достал из нагрудного кармана кителя свидетельство о смерти, оттуда же выудил красный с желтой поперечной полосой стат-жетон и все это протянул служащему банка. Тот их принял и стал что-то проверять через свои базы данных.

— Минуточку, пожалуйста, — попросил он.

Он долго что-то смотрел, проверял, вводил запросы и, наконец, сообщил:

— Хорошие новости, мистер Дронин. Кроме полагающихся вам по чеку двадцати девяти тысяч семисот трех марок вам в наследство достается дом на Гане, оцененный на сегодняшний день в сто семьдесят шесть тысяч, денежная сумма на счетах в количестве ста тридцати семи тысяч шестиста тридцати шести марок и акций, по сегодняшним котировкам более чем на пятьдесят тысяч марок. Итого все в сумме вам достается более трехсот шестидесяти трех тысяч марок. Как желаете ими распорядиться?