Максим Дубровин - Сыщики. Город Озо Страница 2

— Зашей мою одежду, — тихо сказал жрец.

— С радостью, Великий! — Гимирра схватила балахон и устроилась с ним в уголке шатра. Сноровисто работая иглой, она безмятежно напевала Поэму Начала.

Морадита лежал на спине и слушал, перебирая звенья своего необычного ожерелья. Он давно не пользовался человеческой памятью, полагаясь на способности жреца, и его удивляло, как простая девушка могла запомнить эту почти бесконечную песнь.

— Откуда ты знаешь ее?

— Что?

— Песнь о Морадите и Золотом Драконе.

— Ее знали все в нашем квартале, — улыбнулась Гимирра. — Мама пела мне ее в детстве, когда я боялась духов. Она говорила, что само имя Дракона отпугнет любого духа. И поэтому я научилась петь ее себе сама.

«Я совсем не похож на них! — думал Морадита, и немыслимый в прежние времена страх черной змеей вползал в изъеденную сомнениями душу. — На Амхару — ловкого, как никто другой; на Гимирру — чья память могла бы поспорить с моей; на Йорубу — сильного и храброго и без помощи драконьего наследства... На Харари, Канури и Зулу... Я не смогу нести эту ношу за всех. Я должен разделить ее хоть с кем-то».

Могущественный Морадита в который раз ощутил себя рабом ожерелья. Слабость, невесть как пробравшаяся в неуязвимое и бессмертное тело жреца, буквально раздавила его. Эта слабость была родом из страха. Морадита повернулся к Гимирре спиной, чтобы она не смогла прочесть мысли по его лицу, и незаметно, убаюканный ее тихим голосом, уснул и проспал до самого утра.

Когда назавтра жрец вышел к своим людям, его горделивый лик вновь был невозмутим. Лемурийцы продолжили свой путь вслед за солнцем. Впереди, как и прежде, — Амхара, за ним Морадита, следом остальные. Их ждали Лунные Горы.

В течение трех дней отряд продвигался через джунгли, никем не потревоженный. На четвертый день стена леса расступилась, и взору Морадиты открылась саванна. А вдалеке, у самого горизонта, вставали Лунные Горы.

Жрец даже не замедлил шаг. Все его существо стремилось туда, к конечной цели долгого и трудного пути. Тело Морадиты не знало усталости, и разум был свеж. Но остальные лемурийцы не могли жить в таком ритме. Его догнал Йоруба.

— Великий, сжалься над своими слугами! — сказал он самым смиренным тоном, но Морадита почувствовал в нем былую твердость. — Люди устали. Им нужен отдых.

Йоруба считался лучшим тысячником некогда могущественной армии Лемурии. И в том, что она сократилась до жалких сорока человек, не было его вины. Йоруба оставался военачальником даже сейчас, когда над всеми ними господствовала почти божественная воля Морадиты.

— Мы близко! — вместо ответа сказал жрец, стараясь голосом не выдать муку нетерпения.

— Уже вечер, жрец. Люди идут с рассвета без остановки. Нужно найти воду и пищу.

— Скоро будет вода. И пища. Вперед.

Морадита пошел дальше, не оглядываясь. Йоруба отступился. Усталый отряд безропотно следовал за предводителем.

На юге собирались грозовые тучи. Солнце склонялось к западу. До заката оставался час, когда жрец объявил привал. Отряд расположился под раскидистым могучим баобабом, одиноко стоящим в саванне. У корней дерева бил родник, образуя крошечное озерцо. В очередной раз Йоруба поразился, насколько безошибочно Морадита привел их к воде.

А вскоре к лагерю приблизился огромный буйвол. Он подошел и лег у берега озера, даже не взглянув на людей. Харари убил животное точным ударом меча и с двумя помощниками быстро разделал тушу. Но не успели запылать костры, как с тревожной вестью вернулся из дозора Амхара.

— С юга надвигается странная буря, Великий! — сказал он взволнованно. — Это не просто ураган. Туча, которую он гонит, темнее самой ночи! Может, ее послали сами боги?!

Морадита вышел из шатра. Его люди, бросив свои дела, все как один смотрели на юг. Туча была действительно странной. Не черная, а скорее бурая, она шла прямо на лагерь, издавая низкий непрерывный гул, словно вращающийся где-то вдалеке гигантский жернов.

Внезапно позади и чуть в стороне от странной тучи сверкнула молния. Гром последовал через несколько мгновений. Морадита быстро соотнес молнию и гром и подсчитал расстояние до бури. Вышло совсем немного, но буря должна была пройти стороной, почти не задев стоянку. В то же время зловещая туча двигалась прямо на лагерь, как будто стремилась уйти от урагана. Неужели действительно послание богов?

Тем временем туча приближалась. Что же это такое? Морадита притронулся к ожерелью. Холод металла наполнял тело едва заметной, но почти непрерывной дрожью.

Неожиданно что-то небольшое ударило в грудь жреца и завозилось, запутавшись в складках одежды. Морадита опустил глаза. По серебряной ткани карабкался, осторожно перебирая длинными суставчатыми лапками, бурый кузнечик с крупной пучеглазой головой. Расправленные крылышки насекомого трепетали на ветру. С тихим шелестом еще двое кузнечиков опустились на одеяние жреца, а один запутался в волосах.

На лагерь надвигалась туча саранчи! Птицы метались над головой, стараясь быстрее набить желудки неожиданным подарком судьбы. Их крики вывели лагерь из оцепенения. Йоруба зычно отдал приказ прятаться в палатки, но это было бесполезно. В считаные минуты лагерь буквально затопило мириадами бурых кузнечиков. Насекомые лезли в уши и рты лемурийцев, забирались в одежду, тысячами рассаживались на ветвях старого баобаба. Рой устраивался на ночлег. Буквально сразу хруст миллионов жвал возвестил о начале вечерней трапезы.

Но и Морадита не терял времени даром. Силой разума он потянулся к урагану, пригнавшему рой, и вскоре привычно нащупал незримые нити движущих его сил. Оставалось лишь немного изменить направление бури. Жрец потянул нити на себя, преодолевая сопротивление природы, и грозовая туча послушно повернула к лагерю.

Земля была сплошь покрыта шевелящимся ковром из насекомых, когда укрощенные порывы ветра принесли первые капли дождя. Морадита, словно верховое животное за поводья, тянул и тянул ураган на себя. Ветер крепчал с каждым ударом сердца. Струи дождя сбивали еще летящих насекомых на землю, чтобы очередной шквал тут же поднял их в воздух. Саранчу сдувало прочь от стоянки лемурийцев.

Жрец распростерся на земле, когда его самого сбил с ног сильный порыв урагана. Его люди уже давно лежали, вцепившись друг в друга. Одну из палаток, закрепленную недостаточно прочно, сорвало с места, и она улетела в темноту, словно огромная всполошенная птица.

Вскоре все было кончено. Буря ушла, унеся с собой обреченный рой и сотни несчастных птиц. Вымокшие до нитки лемурийцы принялись восстанавливать разрушенный лагерь. Морадита снял промокшую одежду и уселся под деревом, опершись на него спиной. О костре не могло быть и речи — в округе не нашлось ни одной хоть сколько-нибудь сухой ветки.

Гимирра принесла размокших сухарей и почтительно подала их жрецу. Тот покачал головой:

— Я буду спать. Устал.

Это была ложь. Девушка исчезла.

Морадита закрыл глаза и притворился спящим. Он совсем не устал, но в эту минуту чувствовал себя беспомощным. За все путешествие не было дня, чтобы жрец не прибег к заемной силе. Сможет ли он когда-нибудь вновь стать самим собой?

Рассвет отряд встретил в пути. Морадита поднял своих людей затемно и даже не дал времени подкрепиться. Голодные доедали на ходу, сонные досыпали, плетясь в конце маленькой колонны. Не роптал никто.

Вскоре после восхода солнца им встретилось семейство львов. Огромные кошки нежились в первых лучах солнца, распластавшись на гигантских покатых валунах, принесенных сюда ледником миллионы лет назад. Львы проводили отряд равнодушными взглядами, но сами лемурийцы с интересом косились на диковинных кошек. Лишь Морадита не повернул головы. Его глаза, как и всегда, смотрели вперед. Шаг за шагом он приближался к Лунным Горам.

Вечером один из воинов наступил на змею, и разъяренная рептилия укусила обидчика за ногу. Такое случалось почти каждый день. Пришлось делать привал. Морадита исцелил укушенного и обвел тяжелым взглядом остальных.

— Кому еще нужна помощь — говорите сейчас.

Ослушаться не посмели. Хадза, вялый, с потухшим взором, приблизился к предводителю. Уже несколько дней он еле брел в хвосте, не решаясь просить о помощи.

— Что у тебя?

Воин повернулся спиной. На лопатке наливалась кровью огромная язва. Хадза стоял, пошатываясь, и, казалось, спал на ходу.

— Откуда это?

— Несколько дней назад укусила какая-то муха. Думал, пройдет...

Морадита положил руку на язву. Воин вздрогнул, но не двинулся с места. Жрец закрыл глаза. Никаких усилий. Просто стоять и ждать, пока сила перетечет из его бездонной чаши в маленький сосуд Хадзы. Времени нужно немного.

Когда все закончилось, Морадита небрежно стряхнул мертвый струп с кожи воина. Под ним не осталось и следа язвы. Хадза облегченно выдохнул и упал на колени:

— Спасибо, Великий!