Сара Кроссан - Пойманные под стеклом Страница 2

Когда я приближаюсь к месту с деревом, от которого ведет желтая тропинка, нагибаюсь и

ползу дальше. Никто не обращает на меня внимание, когда я встаю и проскальзываю к

Аделю, он оборачивается ко мне и улыбается, слегка отдаляясь от толпы.

Наконец мы следуем за последней группой туристов, через вращающуюся дверь в темный

тоннель, который связывает биосферный заповедник с куполом. Воздух сразу же меняется:

больше не пахнет свежестью и зеленью, а скорее пластиком. Когда мы достигаем конца

туннеля, то двигаемся подчеркнуто спокойно и расслаблено, предусмотрительно не превышая

скорости трех миль в час. Не хватало еще, чтобы радар зафиксировал нас.

Мы находимся в зоне 1 с их чистыми улицами и зеркальными зданиями. Прохожие

безупречно одеты. Сплошь самодовольные лица под масками для дыхания. Здесь все без

исключения премиум-граждане, которые, когда видят нас, отворачиваются. По возможности

незаметно, конечно.

Мы двигаемся дальше и дальше в сторону центра купола, и несмотря на то, что нет никакой

стены или электрического забора, которые отделяли бы зоны друг от друга, граница между

областью привилегированных и зоной 2 видны сразу: вместо зеркальных зданий и

аккуратных семейных домов нас окружают стоящие близко друг к другу блочные высотки, и

широкие бульвары сменяются узкими улицами. Больше не попадаются те, кто носит

костюмы, зато все вокруг наполнено надсмотрщиками, распорядителями и силовиками,

которые владеют здесь квартирами. Инстинктивно, мы опускаем головы.

Вскоре после этого мы достигаем зоны 3. Жилые небоскребы, в каждой из которых живет

тысяча человек, возносятся вверх к куполу, и внизу на узких улочках совершенно темно,

потому что единственный свет поглощают бетонные гиганты.

Мы заходим в мрачный переулок между двумя зданиями. Что за безликий контраст по

сравнению с деревьями-великанами окружает нас!

Абель потирает руки и никак не может остановиться, потому что слишком возбужден.

- Нам удалось! Мы достали их! Ты же все достала, что хотела? Можно мне

посмотреть? Если хочешь, я могу их понести. Давай, давай сюда.

Не вопрос, он снова такой же как раньше.

-Я срезала сразу несколько черенков.

-Ты была такой крутой! - Абель кладет мне руку на талию и притягивает к себе. Он улыбается

и стоит так близко ко мне, что кончики наших носов практически соприкасаются. В шутку

отталкиваю его. Я еще не решаюсь, пуститься во что-то, что начинается с поцелуев.

-Почему я? Это ведь ты бросил камень и отвлек людей. Я очень рада, Абель, что Петра нашла

тебя. Ты будешь нам очень полезен, - не знаю, почему я сопротивляюсь нашим отношениям.

Почему не могу просто сказать, что счастлива, когда мы вместе, все равно делаем мы работу

или нет.

-Итак мы несем черенки в общество повстанцев? - спрашивает он.

-Да. Ты хочешь пойти со мной?

Его лицо светится. -Конечно, это же логично!

Мы возвращаемся назад на дорогу и Абель кладет руку мне на плечо. Ноги сразу становятся

ватными, и бабочки начинают порхать в животе.

-Ты доверяешь мне? - спрашивает он, его пальцы щекотят мою шею.

-О чем ты говоришь, Абель! Мы сражаемся на одной стороне, мы - соратники, не

влюбленные, - говорю я четко и с надеждой, что он прервет меня и скажет, что он не может

без меня жить.

Но он не делает этого. Просто улыбается. А я... я скидываю его руку, но не улыбаюсь.

Десять кандидатов сидят вокруг огромного стеклянного стола. Большинство нервно

крутятся. Одна девочка грызет ноготь и выплевывает маленькие кусочки на стол. Юноша

прикусил губу. Я пытаюсь быть максимально спокойной и казаться обычной. Когда смотрю на

Квинна, который сидит на против меня, он улыбается. Вероятно, он хочет показать мне, что

беспокоится не только о себе, но и обо мне тоже. Он расслаблен как и всегда, даже

откидывается на спинку и скрещивает руки.

Мы ждем профессора, чтобы уже наконец начать дискуссию. Все мы пахали целый год,

чтобы показать, как можем превзойти друг друга в аргументах. Все другие выглядят как

птенцы, только что вылупленные из гнезда: лучше сказать набитые чучела премиум-

молодежи. Я чувствую себя мелкой в их присутствии. Квинн - единственное исключение,

который не показывает ни капли снобства. По нему невозможно понять, что он из числа

премиум, это заметно только, если стоять прямо перед ним: тогда видна маленькая татуировка

в виде круга на мочке уха.

Как и Квинн, все остальные участники подготовки обладают татуировкой. Поэтому им

не составит особого труда размазать меня по стене. Когда, наконец, профессор заходит в

комнату, он даже не смотрит в нашу сторону. Он поворачивается к нам спиной, как будто

совершенно не замечает нашего присутствия. Мы сидим ровно и смотрим прямо на него, пока

он включает экран. Когда он наконец открывает рот, его голос отдаёт металлом.

-Экзамен, который предстоит вам сегодня пройти, проверка устойчивости вашего духа

и потребует от вас максимальной концентрации. Те из вас, кто уже принимал участие в этом и

провалились, - он осматривается вокруг и смотрит на типа со вспотевшим затылком, -

вспомнят, что речь не идет о том, чтобы выбрать определенный ответ. Нет, мы ищем

определенные мнения. Выраженную силу аргументов. Мы ищем людей, которые обладают

интеллектуальными способностями, а также упорством и силой воли, чтобы перенять

определенную роль в куполе. Вы, которые сидите здесь, были выбраны, потому что

предыдущие тесты вы написали необычно прекрасно. По правде дискуссии в этих тестах

были только симулированы. И действительно выразительные результаты содержатся только в

настоящих дебатах с настоящими членами дискуссий, в дебатах как эти. Оставляйте на по

следок что сказать, так как государственные чиновники и участники руководства "Бриз",

спонсоры проведения данной программы, будут следить за вашей дискуссией.

Взгляд Квинна направлен на зеркальную стену. Вероятно, он спрашивает себя, сидит

ли его отец, главнейший зверь "Бриз", за зеркалом.

-Об этом собственно и будут дебаты. Как только вы будете готовы, вы можете

посмотреть рейтинг в вашем IPad. Я скажу сразу, что мы сможем взять только двоих из вас.

Но может быть такое, что мы не выберем никого в этом раунде.

Дебаты не будут простыми: две группы с разными мнениями, где представители сидят

друг против друга. Мы все будем сидеть вокруг конференц-стола, почти как на заседании

правления, и нападать во всех возможных направлениях или отходить на дистанцию, в

зависимости от того совпадают наши мнения или нет. В любой момент профессор может

исключить одного из кандидатов дискуссии, если посчитает, что он слишком агрессивен,

спокоен или нелогичен. Искусство состоит из того, чтобы не погорячиться, непрерывно

оставаться в игре и перетянуть других на свою сторону.

Профессор занимает стул с высокой спинкой во главе стола в начале комнаты и

называет нам номера, которыми мы должны называть друг друга.

-Дается ситуация, тему которой вы согласовываете между собой. Выирывает те из вас ,

кто наберут больше пунктов, которые ускользнут в роли адвоката дьявола. Я не буду сейчас

вам объяснять, что это означает, в конце концов, вы все выдержали отборочный тест.

Затем поворачивает монитор к себе и нажимает на пульт. На стене высвечивается

высказывание:

"Деревья больше не важны для нашего выживания и развития."

Конечно! Извечная тема! О чем еще мы должны говорить?

Парень в белоснежной рубашке первый начинает раунд: - В прошлом деревья были

жизненно важны, это верно. Но сейчас они мертвы и мы обходимся без них очень успешно.

Нужно просто прогуляться по куполу, чтобы увидеть, как счастливы и здоровы люди.

Ну конечно. Премиум считают Купол настоящим раем. Но этот тип говорит все что

взбредет в голову, не обдумывая свои аргументы до конца. Он никогда не сможет отстаивать

свою позицию в течение всего часа.

-Я другого мнения, - встреваю я. - Мы вторые не можем позволить себе

дополнительный кислород, чтобы, например, заниматься спортом. Как тогда мы должны

оставаться здоровыми?

Это выстрел стартёра. Мы начинаем дебаты, обнажаем зубы и говорим все громче.

Скоро показывают слабость первые кандидаты и вылетают. Остальные продолжают. И в

конце часа остаются только двое: Квинн и я.

-О каком развитии ты говоришь, собственно? - спрашиваю я. - Мы чем-то счастливее,

чем люди до перелома?