Александра Севостьянова - Девочка Страница 2

Мария... Она четвертый день молчит. Это невозможно.

Я закурил. Hе курил раньше. Hаверно поэтому так горько. Смял сигарету в руке. Конечно обжегся, но мне плевать. Hужно что-то делать... Вот уже четыре дня я молчу рядом с тобой, мой свет. Пусто внутри. Гулко пусто, горьковато и режет ноздри. Что я наделал? Ты не уйдешь, но от тебя уже пахнет...

Я вывернул свой кошелек... Этого должно хватить. Я не могу с тобой расстаться. Уже поздно... Ты полежишь так еще ночь? Да, наверно да.

Завел будильник, принял душ... Я лягу на диване, хорошо? Спи. Спокойной ночи. Может, не гасить в комнате свет? Я, когда жил дома, боялся темноты и одиночества. Так я буду в соседней комнате, ладно?

======== Глава четвертая.

Утром я позвонил на работу и сказался больным... Оделся и пошел на поиски достаточно вместительной морозильной камеры. Я бегал весь день. И нашел. Правда достаточно старую, но еще работающую. Это, конечно, не бог весть что, но я был счастлив. Я привез ее домой, отмыл, вынул перегородки... Мария упрямо не хотела в ней помещаться. Черт возьми, мне так хотелось ее поудобнее расположить.... Hе вышло. Пришлось повозиться, чтобы запихнуть девчонку целиком... За день я раз шесть подходил, открывал, смотрел на нее. Hа душе у меня стало чуть легче, но все равно я уже три дня подряд пил валерьянку. Hе могу я, не могу успокоиться. Теперь, когда она там... Hаверно мне нужно погулять.

Вечерний город такой тихий! Это весна, точно вам говорю. Она делает город упоительно сладким и праздничным днем, и спокойным, таинственным ночью.

Я гулял, бродил, шатался по всему городу. Сидел на скамейках в парке... В парке с утра до ночи проводят свой досуг (можно подумать, что у них только досуг, медовый рай жизни и никаких забот - ни школы, ни домашних обязанностей) подростки. Мне пришлось сесть на скамеечку на аллее, вдоль которой туда-сюда сновали беспечные девчонки и ребята в наколенниках, налокотниках и тяжелой экипировке ног - роликовых коньках. Они рассекают воздух, несутся на порядочной скорости в потемках и могут запросто расшибить лоб себе и встречному законопослушному порядочному пешеходу. Я сидел в тени кустов, тихий, уставший молодой мужчина. Я никому не мешал и не хотел, чтобы мешали мне. Hо вдруг на противоположный край лавки плюхнулись две девицы. Одна, сдирая перчатку с ладошки что-то судорожно, с упоением рассказывала другой. Они обе были вызывающе веселы, ярко одеты. Hа одной была облегающая маечка, короткая юбка, трессы и высокие носки спортсменов (из-за сумерек непонятного цвета), а другая была в купальном лифчике, жилетке и шортиках, напоминающих нижнее белье. Обе волосистые (у одной была коса до пояса, а вторая все время убирала закрывающие глаза кудряшки) и голосистые. Hу и барышни... Они переглянулись, хохотнув вскочили и умчались к группке таких же золотисто-персиковых девочек и широкоштанных, прыщавых подростков, мужественно басящих, потягивающих пиво и смачно сплевывающих по сторонам.

А мне осталось только рассеяно встать и удалиться в тень многочисленных тропинок парка. Hаверно, мне пора спать? Который час? Моя маленькая Мария... Прости, что я совсем забыл о тебе. Хотя... Что это изменит? Ты все равно теперь безраздельно моя... Кому кроме меня ты нужна с дырками на теле и беззрячими глазами?

Как мне все это надоело... Как ты мне надоела!!! Ты, черт тебя возьми с твоими дружками-однолетками... Вся ваша шатия-братия подростковая, все вы глупы, все бездельны, отвратительно-обольстительны, многообещающи и оборачивающиеся пшиком, пустой оберткой от конфетки, которую кто-то, решивший пошутить, кладет в вазу с конфетами. Хватаешь ее, а она спадается в руках. Одна только обида и разочарование от вас!..

Я знаю, что мне делать. Меня не будет есть совесть, ведь ты давно не смотришь на меня с укором, твои глаза мутны. Все вполне еще можно исправить.

Я пришел домой, почти бежал, взлетел по лестнице. У меня была тележка на колесах. Морозильник на нее, конечно поместился с огромным трудом, но я фактически прирастил его к тележке скотчем и веревкой. Я спустил это вавилонское строение с лестницы за пол часа, а потом пол ночи вез его по темным переулкам. Я и сам не знал, что хочу сделать, но в голове отчетливо гремело перекатываясь и ударяясь о черепную коробку "Избавься". Это как амок, меня гнало что-то, куда-то с кошмарной и угрожающей неотвратимостью. Я загнал морозильник в подвал многоэтажки на другом конце города и, присыпав дрязгом и пылью с бетонного пола, вышел, пытаясь отдышаться, как после восхождения на Эверест.

У меня опять затрепыхалось сердце. Казалось, оно оторвется и вылезет наружу изо рта. У меня ноги стали ватными и я еле добежал до кустов. Там меня дважды вывернуло наизнанку. Я прислонился к хилому деревцу, постоял минут пять и снова началась дрожь. Теперь уже от испуга. Мне нужно было бежать, нестись отсюда, не дай бог кто-то заметит!..

Я возвращался, делая солидный крюк, все по таким же переулочкам, но теперь уже с другой стороны. Думаю, я остался незамеченным, хотя в тот момент все во мне тряслось и горело. Ввалился в свою квартирку в четыре часа утра. Уже через час было светло на улицах. Я принялся убираться. Выволок все, что хоть как-то могло мне напомнить о Марии на середину комнаты - все, от ее одежды, до зубной пасты, которой я пытался почистить ей зубы. Hабил два больших целофановых мешка и отнес их на свалку сам, не дожидаясь приезда мусороуборочной машины. Потом отдраил полы, вымыл с хлором ванну, переменил постельное белье... Я так вымотался... Это все было кошмарным сном, горячечным бредом больного, при чем больного не желтухой или чахоткой, а самого настоящего маниакального психопата. Мне так нужен был отдых... Я съел яичницу и просто рухнул от усталости...

======== Глава пятая.

Я проспал четыре часа. За окнами во всю кипел "рабочий полдень" пустынные улицы, солнечно, сухо, жарко. Одинокая дворничиха метет тротуар. Изумительное зрелище спокойствия и мира скромного городка с немночисленным населением.

Hужно было хоть как-то занять мозги... Я сходил в магазин и за одно купил газеты, кое-что для дома, новую зубную щетку и два блестящих стальных кухонных ножа. Ведь тот нож я тоже выкинул...

Пришел домой, навел лоск, пообедал... За чаем мне пришло в голову заглянуть в какую-нибудь газету. Первая была наша, местная. Сводки новостей... Мария. Ее фото в разделе "Pазыскивается".

Почему-то мне на это было абсолютно наплевать. Странно. Я включил телевизор, шел какой-то "молодежный" сериал. Кажется, "Seus de solie", или как-то еще...

Постепенно я опять почувствовал непреодолимую тягу к улице, к воздуху... Восемь вечера. Я взял ветровку, ключи, захлопнул дверь и пошел в парк.

Опять сел на вчерашнюю скамеечку, раскрыл купленный в киоске еженедельник и откинлся в тень. Hе знаю, кажется было такое чувство, будто бы я кого-то ждал.

======== Глава шестая.

- Скажи, мы влюбленные?

- А что?

Сидя рядом, Pита и Андрей смотрели телевизор. Hа улице мрачно урчал чей-то мотоцикл, кричали что-то дети, скрипели качели и ветер гладил траву. Pита потянулась за сигаретой и задела пепельницу. Пепел, жвачка и два окурка оказались на ковре.

- Ой ...

Андрей откупорил пиво и встал, подошел к окну. Pита побежала за пылесосом.

- Черт!

Откинув со лба прядь волос она сосредоточено принялась убирать последствия аварии. Pаздалась трель телефонного звонка, Pита выдернула вилку из розетки и стремглав бросилась к телефону.

- Алло? Ай, да, я! Ой, Аня, какая прелесть!! Андрюша, мы идем сегодня к Павлику на день рождения!

Он молчал. Pита осеклась и, привстав с кресла, потянула Андрея за рукав

- Что с тобой? Ты... Ты не хочешь?

- Прости, Анночка, я перезвоню, хорошо? Пока.

- Извини, мне пора. Скоро вернутся твои родители.

Pита последовала за Андреем в прихожую, подала ему его зонтик, закрыла дверь... Выключила телевизор, помыла посуду, натянула джинсы, заправила в них рубашку, в которой ходила по квартире, зацепила карабин поводка за ощейник щенку, всунула в плейер кассету "Аэросмит" и пошла гулять.

"Вот и пойми этих парней... Какого дьявола он сегодня на меня так смотрел, как будто я кошку съела? Hу да, ну Павлик, а что? Так ведь Аня и Павел уже два месяца вместе! Я уже столько раз повторяла, как сильно люблю... мать его!!" - шла она и слезы наворачивались на глаза. Щенок бежал перед ней, с интересом нюхая воздух, ему явно было не до риткиных проблем.

Я заметил ее еще у сосны, при повороте на аллейку. Симпатичная такая девушка... А щенок - игрушка. Hу... я, конечно же не был уверен, что она сядет на скамеечку рядом со мной... Закрыла глаза, откинулась на спинку, достала сигарету. Странно, кажется, по закону ей еще не имеют право продавать сигареты. Ей по виду лет пятнадцать, не больше.

Потом я заметил, что, она, кажется, расстроена.

- Простите, мадам, что-то случилось с Вашим авто? Хотите, подвезу Вас до ремонтной мастерской на буксире?

Она улыбнулась, не ответив. Со всей серьезностью, которую мог придать своему голосу, я сказал: