Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский Страница 2

- Пристанешь? – Кричит он капитану.

Тот кивает головой:

- Прямо под тем обрывом.

Инженер кивает головой: добро. Начинает одеваться. Ему предстоит нелёгкая работёнка.

Напрягая, и так дымящийся двигатель, лодка с разворота, на предельных оборотах, маневрируя против течения подходит к удобному участку берега. Капитан всё выравнивает и выравнивает её, пока она не упирается носом в песок. Рогоза на этой стороне почти нет, не вырос, видно берег недавно менялся. Это хорошо. Пыльца не будет ежеминутно забивать респиратор, когда придётся копать.

Горохов уже закутался в пыльник, а голову, вместе с фуражкой, замотал большим платком, мало того, что уже перевалило за пятьдесят, так ему ещё в этой жаре предстояло работать. Физически работать. Он уже выволок из трюма на палубу кое-что: один не большой, но тяжеленный ящик, один ящик лёгкий, двадцатилитровую канистру с рыбьим жиром, двадцатилитровую канистру с водой, упаковку с едой, кукурузные галеты, чипсы из дрофы, вяленое мясо варана и упаковку - шесть литровых банок с консервированными персиками. Редкий и дорогой деликатес, в эти края привезённый с далёкого севера. Дальше кофр с отличной шестизарядной семимиллиметровой винтовкой-полуавтоматом Т-6, новый дробовик, девятимиллиметровый восьмизарядный пистолет. И последнее, два тяжеленых баллона по двадцать литров. Баллоны стальные, на кранах заглушки и пломбы на проволоке. Они покрашены в унылый зелёный цвет. Ни единой буквы, ни цифры. Что в баллонах по внешнему виду не понятно. И именно они заинтересовали Жупана, он вышел на палубу без маски и без очков, лишь шляпу натянул на затылок и теперь рассматривал вещи инженера:

- А это чё? – Жупан катает подошвой ботинка один из баллонов по палубе.

- Убери ногу, - говорит ему инженер, - с огнём играешь. Бахнет, так от твоего корыта даже мусора не останется. Не говоря уже про нас с тобой.

- А, взрывчатка, - догадывается капитан.

- А что ты ещё хотел найти у горного инженера? Самогон? – Говорит Горохов, берёт лопату и спрыгивает с носа лодки на песок.

- Просто странно это: взрывчатка в баллонах, - продолжает Жупан.

- А что тут странного? Ты знаешь про омуты на реке и про бегемотов, а я знаю перевозить взрывчатку. – Инженер отходит от лодки, осматривается.

Место хорошее, клык скалы крепкий, не обвалится. Всё, можно закапывать тут, вещи не засыпет песком при обвале стены. Он втыкает лопату в грунт и начинает перетаскивать вещи с носа лодки подальше от воды. Жупан ему помогает, подаёт их сверху. Пятнадцать метров чуть в верх по песку и с небольшим грузом. Казалось бы ерунда, но это не тогда, когда на термометре за пятьдесят и ты закутан от жары в тряпки и дышишь через респиратор. Пока несколько раз сходил от лодки до нужного места, пока всё перенёс - весь взмок. Остановился передохнуть, перевести дух, стянул респиратор и показав лопату Жупану крикнул:

- Не хочешь помочь?

- Я капитан, мне по рангу не положено, - ответил тот и пошёл в рубку.

- А, ну да, конечно… - Горохов натянул маску и стал копать.

Три удара лопатой – остановка. Передых. Снова три удара. Грунт мягкий, влажный, но пятьдесят три градуса и в респираторе… Это не просто. Наконец яма была готова, он сложил туда вещи, и присыпал землёй наполовину. Эту землю как следует утрамбовал. Это хорошо, что Жупан ушёл в рубку. Горохов оглянулся на лодку, всё в порядке, Жупана не видно. Он достал из-за спины, из-за пояса, твёрдый прямоугольный брус величиной чуть больше ладони замотанный изолентой. С одной стороны бруса кусок железного листа, с другой стороны замысловатая скоба с пружиной. Инженер очень аккуратно взводит пружину до щелчка и кладёт этот брусок на утрамбованную землю. Дальше неспеша, и руками, а не лопатой, начинает насыпать на брусок землю. И лишь присыпав его он снова берётся за лопату. Через пять минут всё закончено. Потом, там же, в паре метров от схрона, он присыпает и лопату. Инженер устал так, что еле влез на раскалённую палубу лодки. Как только он влез, сразу затарахтел мотор, зашумел бурун под кормой, винты стягивают лодку назад. Горохов успевает достать небольшой секстан. Смотрит на солнце, на часы. И шепчет:

- Пятьдесят восемь, сорок шесть. Пятьдесят шесть, сорок.

Он запоминает эти цифры и идёт в рубку, ему очень нужно раздеться, остыть. И выпить воды, конечно.

Всё, доплыли без лишних приключений. Горохов стоит рядом с

Жупаном, он бы вздохнул спокойно, Полазна уже видна в горячем мареве уходящего дня, час хода и можно будет швартоваться, но река заметно обмелела. Проплешины песчаных банок всё чаще и чаще виднеются в рыжей воде. Как бы не сесть на одну такую. Жупан тут бывал не раз, но река часто меняется, по сути, меняется после каждых дождей, после каждой песчаной бури. Так что никогда не угадаешь, где под отравленной амёбами водой, прячется песчаная отмель. Инженер смотрит по сторонам, молчит, старается не мешать. Капитан сосредоточен, держит малый ход, всё время маневрирует. Уже не шутит и ведёт лодку то увеличивая, то уменьшая обороты двигателя. Проходит час, прежде чем они, минуя банки и отмели, входят в почти стоячую воду бухты. Горохов внимательно рассматривает всё вокруг. Бетонные пирсы? Сразу видно - древние, под облупившимся бетоном настоящее железо. Сейчас никто не будет тратить железо так бездумно.

У пирсов две лодки и баржа. Дальше за причалами дома. Настоящие дома из бетона. Ого, мачты ветротурбин! Солнечные панели. Место оживлённое. С некоторых пор. Ещё пять лет назад эта бухта была всего на всего последней удобной, укреплённой точкой, базой для старателей, что шли в Пермь за добычей. А теперь, погляди-ка, целый город.

Мужик машет им рукой с одного из свободных причалов. Жупан рулит к нему. Подходит, развернувшись боротом, и сразу на корму ему прыгает человек, хватает швартов, начинает швартовать лодку.

- Всё, приехали, - говорит капитан и глушит двигатель.

Тишина. После двенадцати часов непрерывного тарахтения двигателя и стука редуктора - это удовольствие. Горохов открывает дверь рубки, выходит на палубу, тут у реки респиратор лучше не снимать. Везде у кромки воды растёт рогоз, весь сплошь усеян красным грибком. В воздухе при каждом порыве вечернего ветра повисает облако красной пыльцы. Грибы - верная смерть. Только не быстрая. При вдыхании селится в лёгких и разрастаясь там