Титан империи 8 - Константин Зубов Страница 2

Тут она права. С утра я едва-едва успел выцепить пару чебуреков между разъездами. А вернувшись в усадьбу, бегал со звонками до самого вечера, а еда и впрямь выглядит до одури аппетитно…

И она реально готовила все это в одиночку? Даже представить не могу ее у плиты…

— Сначала я подумал, что у нас на кухне Прорыв, — вздохнул Василий. — Но госпожа Амальгама просто придерживается несколько… экстравагантных методов готовки. Даже Марфуша с Глашей не выдержали ее стиля.

— То есть? — спросил я.

— Мне помогали, — загадочно покачала головой Гама.

Заскрипели передвигаемые стулья, и вскоре мы с девушками, прихватив еще и горничных, расселись за моим рабочим столом. Зубр деликатно отказался ужинать — мол, не в его правилах набивать пузо, когда этим занимается начальство.

— Да брось, Василий, что за глупости? — сказал я, наполняя ему бокал красным вином. — Ты тоже член семьи. И ты, Гама, присаживайся!

Маша вскочила со своего места и пододвинула нексонианке еще один стул, а потом они с Настей решительно усадили за стол сначала «повариху», а потом и дворецкого.

Снова зажурчало вино, и бокал оказался в руках у Амальгамы.

— Раз вы приказываете мне пить за господским столом, то я выпью, хозяин.

— Мы все выпьем, — кивнул я и посмотрел на Зубра. — Василий, сегодня ты не мой слуга, а друг. Бери бокал, не обижай меня… Ну, за победу!

Виолетта Димитрова открыла глаза и увидела дощатый потолок. Она лежала на чистой постели в маленькой темной комнатке и чувствовала себя так, будто ее переехал каток. Вопросы роились в голове, словно рой ос, и у каждой жало с палец.

Где она? Что стряслось? Сколько времени прошло⁈

Ди попыталась приподняться, но ей было больно даже пошевелить пальцем. С большим трудом она коснулась груди — ее крест-накрест перекрывали бинты. Очень захотелось порвать их в клочья и полюбоваться на очередной шрам, но Ди пересилила себя. Нет, это глупо — просто очередной шрам в ее коллекции, чего особенного? Стреляли в нее не одну сотню раз, и десять пуль точно нашли цель. Два шрама — подарок инквизиторов. Еще один — Сергея.

Так, стоп… А где сам Сергей? Последний раз она видела мужа, когда он без ноги пытался оттащить ее от конструкта. А дальше…

Дальше Ди сама подхватила его, обернувшись воронами, и пустила стаю прочь. А потом — как отрезало.

Она закрыла глаза и попыталась вспомнить, но только увидела мешанину из разных образов и мест. Похоже, птички разлетелись, кто куда, и только чудом нашли друг друга.

Со стороны входа послышались шаги, и Ди попыталась нащупать хоть какое-то оружие.

Дверь раскрылась, и на пороге выросла девочка в очках. Ди закрыла глаза и сделала вид, что спит. Послышались шаги, а затем скрип раздвигающихся штор. Она слегка приподняла веки — за окном алел закат.

— Ты ее еще не уморил, дурачок? — сказала девочка и, подхватив со столика книжку, шлепнула ею по лбу мальчика лет десяти, который дремал в кресле.

— Я… нет, — буркнул парень и встрепенулся. — Я что, опять уснул?

— Иди уже, страж хренов! Никуда твоя спящая красавица не убежит от тебя!

Мальчик покраснел и выбрался из кресла.

— Стой, — он посмотрел прямо на Ди. — Ты слышишь?

— Что?

— Она больше не стонет… И не зовет этого Сергея… Кажется…

Ди открыла глаза.

— Вы кто? — настороженно спросила она, распаляя в себе Искру.

Энергии в ней с горсть, но если эти двое закричат, обернуться воронами и свалить она еще сможет. Боль будет адская, но в своей прежней жизни на Нексусе Дизраэль терпела и не такую.

Снова придется слоняться по безлюдным местам, как загнанный зверь? Что ж, не в первый раз. Она все же некс — чудовище для этого несчастного мира.

— Я Коля, — отозвался мальчуган. — А она Даша.

— Где я?

— Вы в нашей усадьбе, на земле рода Кречетовых-Герасимовых.

Кречетовы-Герасимовы? Никогда не приходилось слышать. Но, может это и хорошо, лишь бы подальше от лап инквизиции.

— Я, пойду, скажу маме, — сказала Даша и, поклонившись Ди, покинула комнату.

Коля присел на краешек кресла. На гостью он старался не глядеть, и был красным как помидор.

— Простите… — спросил мальчишка отчего-то тихим голосом. — Вам плохо?

— Нет, — соврала Ди. — Лучше скажи, что произошло?

— Вас нашел одноглазый лесник. Вы были ранены, и он остановил кровотечение. Потом сообщил нам, и мы забрали вас к себе. Вы лежите у нас уже третий день.

— Вы? Ты имеешь в виду меня, или со мной еще был кто-то…

Прежде чем Коля ответил, Ди зажмурилась. Если она услышит «одну», сердце само разорвется в клочья. Никакая пуля не способна ранить ее сильней, чем одна вскользь брошенная фраза…

Одна. Снова одна.

— Не знаю. Лесник отдал нам только вас, — пожал плечами Коля. — А что, с вами был еще кто-то?..

Ди сжала зубы и попыталась не разрыдаться. Нет, только не перед ребенком… Бедный Сергей…

Тут в коридоре вновь раздались шаги, и в комнату вошел престарелый мужчина во фраке и с моноклем. Следом за ним появилась красивая черноволосая женщина.

— Коля, кыш, — произнесла она, едва войдя в комнату. Мальчик поклонился Ди и выскочил наружу. Дверь плотно закрылась за ним.

Женщина присела на его место, а ее спутник встал за спинкой кресла.

— Очень надеюсь, что вы выздоравливаете, — сказала она. — Меня зовут Анна Павловна Герасимова-Кречетова, и вы находитесь на территории поместья моего рода.

— Спасибо… за спасение… — выдавила из себя Ди, стараясь загнать слезы подальше.

Уж