Страж Кодекса. Книга IX - Илья Романов Страница 2

Впрочем, этот вопрос скоро будет решен. По словам Герцога за Эдвардом отправят Чистильщика, а значит скоро мальчишка умрёт, после чего коалиция вернётся к подготовке вторжения. Лучше бы, конечно, начать уже сейчас, пока в Российской Империи идёт разлад сил. Не все приняли власть Михаила, сына Александра, но по данным разведки, три из пяти родов, что выказали протест, уже изменили своё решение. Возможно, это опять работа инквизиторов, но Томсон думал, что дело не только в них. Во всяком случае он получал доклад о замеченных в Москве Безликих, а также каком-то волкоподобном существе, устроившем бойню в поместье Аскархановых и убившем главу этого рода. Тварь уже ищут Охотники, но по всей информации это лишь имитация поисков.

Совещание заняло порядком четырёх часов, а когда оно было закончено и все собравшиеся покинули свои места, проследовав к выходу, Герцог обратился к Томсону:

— Мистер Томсон, останьтесь.

Мужчина, уже встававший со стула, замер и сел обратно. Некоторые члены совета обернулись в некотором недоумении, но вскоре потеряли интерес и покинули зал.

— Для начала, я хотел бы выразить вам свои соболезнования по потери сына, — спокойно заговорил Герцог, смотря в глаза собеседнику.

— Благодарю, — вздохнул Томсон, сжав кулаки и вспомнив Белова. Ублюдок, который убил его сына на турнире в Японии.

— Скажите, информация о Дмитрии Белове, — слегка наклонил голову Герцог. — Насколько она полна и точна?

Подобный вопрос удивил Томсона. Неужели Герцог сомневается в его работе? Если так, то это плохо. Незаменимых людей не бывает, а значит…

— Успокойтесь, мистер Томсон, — приподнялись уголки губ мужчины. — Вы полезны и никто не собирается вас устранять.

Как именно Герцог понял, что именно в голове у Томсона загадка и для него самого. Он будто прочитал его мысли, видя насквозь. Опасный человек, а от взгляда его белесых глаз хотелось скрыться подальше.

— Информация полна, ваше благородие, — слегка расслабил галстук Томсон. — Это всё, что нашли мои люди по Белову.

Несколько секунд посверлив взглядом собеседника, Герцог в конечно итоге кивнул и начал выбивать лёгкий ритм пальцами по столу.

— Я бы хотел настоятельно попросить вас взять род Беловых на контроль, — произнёс он спустя несколько секунд. — Отправьте больше агентов. Если потребуется, то возьмите с собой Ищеек.

— В этом есть какая-то нужда, ваше благородие? — спросил Томсон, который и так собирался взяться за этот род. Месть никто не отменял и он лично отрежет Белову голову.

— Скажем так, — откинулся Герцог на стуле и сложил пальцы в замок. — Глава этого рода меня заинтересовал, — его белесые глаза на долю мгновения вспыхнули тёмно-зелёным светом. Всё произошло так быстро, что Томсону показалось, будто это наваждение. — Считайте, что у вас карт-бланш на любые действия. Я хочу знать о Дмитрии Белове всё, мистер Томсон. Все его уязвимости, слабости…

— Как вам будет угодно, ваше благородие, — сидя поклонился Томсон, внутренне улыбаясь.

Одно дело браться за месть своими силами и достать ублюдка в Российской Империи, а другое при поддержке Герцога. Теперь Белову точно конец и уж об этом Томсон позаботиться.

— В таком случае, вы свободны.

Поднявшись со своего места, Томсон быстрым шагом покинул зал, закрыв за собой дверь.

В зале воцарилась тишина, а Герцог продолжал сидеть за столом. Его взгляд был устремлен в сторону панорамного окна, откуда открывался прекрасный вид на Нью-Йорк, столицу Амерской Империи.

В таком положении, будто замерев и перестав дышать, он просидел порядком двадцати минут и направился в подвал здания, пребывая в своих мыслях и раздумья, крутящихся вокруг Белова. Сомнений быть недолжно и Томсон найдёт всё, что требуется. Необходимо убедиться, что догадка не просто догадка, а нечто большее, что может помешать планам господина.

Махнув рукой двум стоявшим у артефактной двери бойцам, Герцог отпустил их и приложил ладонь к панели. Устройство проверило его отпечатки, пискнуло и дверь в небольшую комнату открылась. Полностью исписанная кровавыми символами, слабо светящимися тёмно-зелёным светом, она являла собой тюрьму. Клетку для одного единственного заключенного, сидевшего на полу на коленях.

Это был полуголый и грязный мужчина, крепкое тело которого испещряли шрамы от пыток. Длинные и грязные светлые волосы закрывали его лицо, руки были растянуты и зафиксированы цепями из чёрного железа с такими же письменами, а от шеи до груди и плеч тянулись татуировки с письменами на языке, который этот мир никогда не знал.

Хищно улыбнувшись, Герцог зашёл в помещение, обошёл накрепко зафиксированного пленника и оказался возле железного стола, на котором лежали окровавленные белоснежные крылья. Он бросил взгляд на спину заключённого и полюбовался уродливыми шрамами, оставленными после того, как он лично вырвал эти крылья.

— Как твоё самочувствие, Азраил? — с обманчивой любезностью заговорил Герцог.

— Избавь меня от кандалов и узнаешь, — хрипло ответил заключённый, не сдвинувшись ни на миллиметр.

Герцог улыбнулся, вновь провёл ладонью по приятным на ощупь крыльям, почувствовав в них неудержимую силу Света. Сейчас эта мощь спала и была неопасна, но никуда не делась.

— Двести лет, Азраил, — наиграно вздохнул мужчина. — Пора бы уже перестать бороться. Ты знаешь, что мне нужно. Дай мне это и я облегчу твои страдания. Дарую лёгкую смерть…

Заключённый хрипло засмеялся, а его смех чем-то походил на карканье ворона.

— Ты знаешь мой ответ, ничтожество, — дёрнул цепями пленник, отчего символы на них вспыхнули и всё его тело пронзила агония. Но он не издал ни единого крика.

Скривившись, Герцог взял со стола кривой чёрный кинжал и, подойдя к пленнику, схватил того за волосы. Резко дёрнув, он посмотрел в волевое лицо того, кого так и не смог сломить за двести лет. Посмотрел в полыхающие белым светом глаза, в которых была непокорность.

Сталь коснулась щеки, оставив порез. Тёмно-зелёная энергия впилась в тело пленника и принесла в собой невыносимую боль. Вот только Герцог вновь не услышал ни единого крика или вопля. Вместо этого он видел лишь сжатые крепко зубы и всё тот же непокорный взгляд.

— К чему это упрямство, Азраил, — покрутив кинжал в руке, заключил Герцог. — Ты достойно держался. Двести лет пыток и боли… Скажи мне то, что нужно и…

— Пошёл нахрен, — перебил его пленник, нагло улыбнувшись. — И своему господину передай то же самое.

Закипев от злости, Герцог принялся за пытки, в последствии которых всё тело заключённого превратилось в живое месиво. Порезы,