Ямской приказ. Том 1. Хаб - Владимир Прягин Страница 2

— Анекдотический? — переспросил я. — Да вот буквально только что, пятнадцать минут назад. Ехал по Комсомольской в сторону Ярославки, а там знак воткнули — разводной мост. Понятно, что по ошибке, но всё равно забавно. За два квартала отсюда. Хотя это ерунда, конечно, пустяк малоинтересный. А вот весной…

— Погодите, Рябцев, — сказал декан. — На Комсомольской, за два квартала? Я утром там проезжал, ничего такого не видел. Знаки обычные.

— Да? Ну, значит, ближе к обеду выставили. Я сфотографировал, кстати. Если хотите, могу даже показать.

— Я бы взглянул, — сказал Павлов. — Будьте добры.

Достав телефон, я вызвал фотоархив. Картинки выстраивались в ряды, и я машинально нажал на ту, что стояла крайней. Но почему-то открылось фото недельной давности — я, Максим и Артём на фоне перегрузочной центрифуги. Ну да, после двенадцати «жэ» щёлкнулись на память…

Свернув картинку, я задал сортировку по дате — так, чтобы сегодняшний снимок оказался в начале списка. Однако он там не появился. Красно-чёрный значок вроде бы мелькнул где-то ниже, уползая за край экрана. Я быстро пролистал каталог, но так и не выловил искомую фотку, она бесследно исчезла. Как в воду канула — в ту самую, вероятно, где паромная переправа или разводной мост…

— Ну, что там, Рябцев? — спросил декан.

— Извините. Похоже, глюк — картинка не сохранилась.

— Ничего страшного, — сказал Павлов. — Современная электроника не всегда работает идеально — будь она хоть советская, хоть американская, хоть японская. Обойдёмся без иллюстраций, вашего рассказа достаточно. А если в общем и целом — как у вас настроение перед практикой, Тимофей?

— Жду её с нетерпением. Это я без иронии — действительно жду.

— Нисколько не сомневаюсь. Молодёжь просто бредит космосом, а уж студенты Академии — и подавно… А вне учёбы? Как складывается общение с друзьями или в кругу семьи? Вы, кстати, давно общались с родителями? Они ведь, если не ошибаюсь, живут далеко отсюда…

— На Сахалине. Но мы буквально на днях созванивались, у них всё по-прежнему. С друзьями — тоже окей. Без драк.

— И на том спасибо. — Павлов негромко хмыкнул. — Драки между будущими асами Космофлота — это не то, что нужно прогрессивному человечеству… Ну, и коль скоро мы рассуждаем о психологии, давайте чуть добавим наглядности. Я вам тоже хочу показать картинки — только без всякой техники, по-простому, вы уж не обессудьте…

Павлов достал из папки несколько квадратных картонок и выложил их на тумбочку рядом с креслом. На карточках были геометрические фигуры — круг, трапеция, ромб, овал, пара симметричных многоугольников и хитрая загогулина, похожая на растолстевшую букву «м».

— Пожалуйста, — сказал Павлов, — выберите что-то одно.

Я покосился на него с недоверием. Это выглядело как розыгрыш — полудетские тесты на собеседовании, от которого зависела моя практика (а может, и вся карьера вообще). Но Павлов встретил мой взгляд всё с той же безмятежной улыбкой.

Ещё раз оглядев карточки, я задумался на секунду-другую.

Никакого подтекста в этой шараде я не усматривал. Судить о моих психологических склонностях на подобном материале — попросту глупо. Особенно после всех предыдущих тестов, по-настоящему мозголомных. Круг или загогулина — пофиг. Таким идиотским способом можно проверить разве что, как долго я буду колебаться…

Взяв наугад одну из картонок, я показал её Павлову.

— Замечательно, — сказал он, переглянувшись с деканом. — Восьмиугольник, иначе говоря — октагон. Выбор зафиксирован. Давайте теперь усложним задачу.

Он сгрёб картонки с тумбочки, положил вместо них другие. Эти выглядели солиднее — уже не фигуры, а цветные рисунки, довольно сложные.

— Не спешите, присмотритесь как следует. Скорость реакции в данном случае неважна. Выберите тот элемент, который вам понравится больше. Критерии оценки — любые, на ваше усмотрение. Смысловые, эстетические, ассоциативные. Прошу, Тимофей.

Я принялся изучать рисунки. Изображались металлические предметы — украшения, древние научные инструменты, посуда.

Кубок из серебра с узорчатой гравировкой. Армиллярная сфера из тусклой меди. Маятник Ньютона — четыре шарика в ряд, подвешенные на нитях, плюс один, отведённый в сторону. Золотая заколка в виде бабочки с инкрустацией. Монета с орнаментом из зубчатых листьев и стилизованной единицей. Аптекарские весы…

Всего я насчитал десять карточек. Прорисовка была на уровне, до мельчайших деталей, в едином стиле. Но чаще всего я цеплялся взглядом за два изображённых предмета. Один из них был похож на розу ветров — звезда с восемью лучами. Другой — цветок, лепестки которого завивались, как рукава спиральной галактики.

«Галактический» цветок я и выбрал. Потянулся к нему, но в последний миг неожиданно для себя передумал — и взял картонку с розой ветров. Поднёс её к глазам, изучил подробнее.

Да, художник постарался на славу. На металлической звезде просматривались даже царапины. На поверхность ложились блики и тени — так натурально, будто это был не рисунок, а фотография.

Остроконечные лучи-стрелки были изготовлены из двух разных металлов. Те, что обозначали основные стороны света, имели серо-стальной оттенок, а промежуточные — жёлто-латунный.

Я поднял взгляд на Павлова. Тот следил за мной на удивление пристально — даже перестал улыбаться и чуть подался вперёд. Декан и вовсе напрягся, как охотничий пёс, выследивший добычу.

— Что ж, — кивнул Павлов, — теперь мы, пожалуй, сможем принять решение.

— Ладно, — растерянно сказал я. — А когда будут результаты? Вы позвоните? Или мне самому в деканат зайти?

— Ждать не придётся, Рябцев, — сказал декан. — Решение мы сообщим вам здесь и сейчас, а до конца дня оформим официально. Нынешний разговор — лишь вершина айсберга, образно выражаясь. Предпосылки накапливались все последние месяцы, складываясь в картину, которая теперь окончательно прояснилась.

— Именно так, — согласился Павлов. — И позвольте отдать вам должное, Тимофей. Вы тренировались с полной самоотдачей, мы это ценим. Но…

Вздохнув, он развёл руками. Декан же проговорил:

— Сожалею, Рябцев, но по ряду параметров вы не подходите для дальнейшего обучения в Академии Космофлота. Я вынужден инициировать процедуру вашего отчисления. Документы, повторюсь, будут готовы быстро. Благодарю вас за добросовестную учёбу и желаю удачи. Знания и навыки, полученные у нас за четыре года, вы наверняка сумеете применить в профессиональной деятельности, пусть даже она не будет напрямую связана с пилотированием космических аппаратов.

Весь этот бред я выслушал спокойно, даже несколько отстранённо — просто не воспринял всерьёз. Когда декан замолчал, я вежливо спросил:

— Это тоже часть собеседования? Тест на психологическую устойчивость?