Город тысячи богов - Олег Кожин Страница 20

напился, хотя голову изрядно штормило. Отключился прямо в кресле, что случалось не так уж редко. Под утро, когда настырный рассвет отразился в стеклах домов через дорогу, мне приснилось, что Егор не спит. Стоит, нависая надо мной, бессловесный, сгорбившийся, безвольные руки по швам. Сверлит мой сон глазами, что спрятались, утонув в тени надбровных дуг. Я узнал этот взгляд, этот силуэт из прошлого, эту длинную косу. Узнал, и мелко затрясся. Сонный паралич зловещим демоном стиснул мою грудную клетку, а я все никак не мог сбросить его. Проклятые стандартные настройки… И почему-то именно во сне до меня, наконец, дошло, что Егор даже не спросил, откуда я знаю его мать, и почему я его спас. Точно все это он уже знал, и это укладывалось в некий, неизвестный мне, план.

***

Пробуждение оказалось тягостным, потому я, не дожидаясь, пока похмелье меня прикончит, вывел токсины из организма. Егор просыпаться не собирался, лежал неподвижно, сложив руки на груди, как покойник. Ему, молодому, здоровому, такая доза – что слону дробина, но я все же почистил и его. Время передышек кончилось. Кто бы ни затеял эту опасную игру, он уже наверняка заготовил следующий ход.

Проспект Якова Брюса толкался в пробке, объезжая застывшего тролля. Это утро прикончило настоящего гиганта, добрых метров ста. Когда такси проезжало под округлым, похожим на шипастую палицу кулаком, внутри меня все сжималось, и я невольно творил щиты, зная, что толк от них вряд ли будет. Гор, в обнимку с большим ведром «Кентуккийских цыплят» жадно обгладывал куриную ножку, под неодобрительными взглядами водителя.

- Вот уж не думал, что и здесь они есть, - он облизнул пальцы, кинул кость в ведро, но тут же вытащил еще одну ножку. Молодой, растущий организм, блин.

- Эти везде есть. Когда человечество высадится на Марсе, то первым делом построит жилой модуль, а вторым – ресторан быстрого питания.

Гор не улыбнулся даже глазами. С хрустом разгрыз кость, высасывая мозг. Переодеваться он отказался, так и остался в походном костюме. Даже умываться не стал. Как мне показалось, только чтобы вновь проверить пределы моего терпения. Ну что ж, я ему не мамочка.

- А почему на машине? Взял бы, как вчера, поколдовал, или как там это делается? Прыг, и на месте!

Пальцы с куриной костью описали дугу предполагаемого прыжка. А ведь большая заноза этот Егор! И с людьми играть умеет. Вроде жует, по сторонам пялится, ни дать ни взять – сельский пастушок в большом городе, а сам за реакцией поглядывает. Улыбается, заметив, как водитель с жадным интересом навострил уши.

- Потому что, Егор, нормальный человек не станет летать на вертолете в магазин за сигаретами. Есть повседневная магия, да, но такое, как… ну, вот как вчера, оно к ней не относятся.

Человеку с зачаточным чувством такта этого бы хватило, но Егор воодушевился вниманием таксиста, начал выспрашивать про черных вурдалаков, о том, стоит ли куда заявить о смерти трех местных и трех туристов. Глаза водителя в зеркале заднего вида становились все колючее, и мне это не нравилось. Не люблю, когда посторонние люди вникают в проблемы, в которых я еще сам до конца не разобрался.

- Останови-ка, - кивнул я таксисту. – Через дворы срежем, быстрее будет.

Я расплатился, и мы нырнули в мешанину домов, построенных, как боги на душу положили. В такие моменты начинаю вспоминать, для чего в нормальных городах существует должность главного архитектора. Петляя по узким улочкам, где строгая готика соседствовала с осыпающимся советским ампиром, где асфальт вдруг превращался в булыжную мостовую, а посреди дворов вырастали частные дома с печным отоплением, где среди акаций и тополей мог затесаться лохматый ствол пальмы, я, на самом деле, преследовал еще одну цель. Напротив чайханы «Караван», на самом углу улице Туле, на мизинец мне мягко легла путеводная нить, а глаза изнутри кольнуло сообщение:

выходи потолкуем

Потолковать – словечко из лексикона последователей славянских богов. Все эти сварожьи внуки никак не могут смириться, что живут в двадцать первом веке. Но никто из них не осмелился бы вот так панибратски накинуть на меня Ариадну, да еще и подергивать, мол, шевели копытами! От всего этого за километр несло бомжем. Поэтому, когда за очередным поворотом мы нос к носу столкнулись с Беззубым, я ничуть не удивился.

Низкорослый, сутулый, он одевался в потрясающие обноски, так, что издалека мог сойти за представителя богемы, художника, или поэта. Боярская борода его внушала уважение сварожичам и хипстерам, а гноящиеся глаза вызывали жалость у туристов, охотно подающих на бедность. Когда он говорил, можно было разглядеть одинокий клык, сиротливо торчащий из нижней челюсти. Он должен был шепелявить, как баба-яга из сказок, однако речь у него хотя и безмерно истеричная, но чистая – подарочек от Владыки. Беззубый был профессиональным нищим. А еще – лучшим в Бограде прорицателем.

- Влад, все плохо! Полный финиш, Влад!

Он всегда начинает разговор так, с его состоянием рассудка на «здравствуйте» времени нет. Когда-то я смеялся над этим. Поначалу многие потешались над Беззубым. Те, кто выжил, не смеются, а жадно ловят каждое его слово. Лично мне его путанные пророчества пару раз спасали шкуру.

- День добрый! Я Гор!

Егор протянул Беззубому руку. Несколько секунд тот разглядывал ее, точно силясь понять, что же ему подсовывают. Вновь повернулся ко мне, схватил за грудки, затряс, шибая в нос вонью грязной одежды, мочи и рыбьих потрохов. Я покорно захлопал по карманам, в поисках кошелька. Так, должно быть, ястреб хватает когтями зайца – грязные пальцы Беззубого вцепились в черную кожу, выскребая наличность. Он вытряхнул все, до последней драхмы, даже отдел с мелочью, оставил только пластиковую карту.

- Влад, ты не представляешь, как все плохо! Пацан в городе, это ж беды не миновать! Я тебе говорил когда? Давно тебе говорил, все плохо!

- Ты лучше скажи, чего я не знаю, Кирилл - буркнул я.

Гор отошел на пару шагов, недоверчиво принюхиваясь. Кажется, пытался понять, действительно ли это запах человека, или дохлого козла?

Опустевший кошелек перекочевал обратно в мой карман. Беззубый распихал наличность по складкам своего одеяния, двумя руками хлопнул меня по плечам и зашептал, драматично закатывая глаза.

- Я сейчас скажу, как все плохо, чтобы ты понял! Ты глупый, Влад, тебе храбрость мозги разъела! А надо острожным быть, надо тише воды быть, потому что сегодня кто-то умрет, скоро умрет, и ты умрешь, если