Диана Килина - Колибри Страница 21

Не сломана, но без тебя жила

Не сломана, я всё тебе дала

Откуда же порезы на губах

Откуда мы в тысячи шагах

Июль выдался на редкость жарким. Можно смело сказать, что в Эстонию пришло лето. Сейчас, в самый разгар дня температура воздуха была градусов тридцать, не меньше. Влажный воздух обволакивал горячей волной и словно лип к моему телу. Я зашагала медленнее, чувствуя, что привычный быстрый темп в такую жару даётся нелегко. Тео вообще лежал в коляске в одном подгузнике и футболке и всё равно его щёки были красными.

Я почти дошла до обелиска, который все именуют «Мечта импотента», как впереди замаячил до боли знакомый силуэт. В руках у него были два стаканчика кофе из Статоила.

– Привет, – сказал Саша, приблизившись.

– Привет, – ответила я, – А ты что здесь делаешь?

– Решил прогуляться и выпить кофе, – он протянул мне длинный стакан, – Держи.

– Спасибо, – я отпила глоток.

Двойной латте. Мой любимый.

– Как ты узнал, что я здесь? – вопрошаю я, но довольная улыбка не сползает с моего лица.

– Ты сама говорила, что обычно идёшь на променад, – пожал плечами Саша, и подошёл ближе.

На ходу он чмокнул меня в щёку. Градус моего удовольствия подскочил ещё выше.

– Но на самом деле, я установил в твой мобильник программу, которая отслеживает передвижения по GPS, – он гордо ухмыльнулся, а я не могла разглядеть его глаз за зеркальными очками.

В их отражении моё лицо вытянулось, и я взвизгнула:

– Ты, что?!

– Тише ты, ребёнка разбудишь, – хохотнул он, укладывая свободную руку мне на плечо.

Я возмущённо засопела и прошипела:

– Надеюсь, ты пошутил. Я не поклонница Кристиана Грея.

– Кого? – он нахмурился

– «Пятьдесят оттенков серого» не читал? – он покачал головой, и я закатила глаза, – Блин, Саша, ты вообще в каком времени живёшь. Это же бестселлер.

– Я не люблю сопливые романы, – он поморщился, но с его губ не сползала лёгкая ухмылка.

– Это не сопливый роман, – буркнула я, а он потёрся носом о мой висок.

– Так что там о Грее?

– О, он просто маниакально преследовал главную героиню. Прям таки, как ты. И имел склонность бить её флоггером.

Саша рассмеялся, правда не так громко, как он обычно это делал, чтобы не разбудить ребёнка.

– Я теперь понял, откуда у тебя такой богатый лексикон. Флоггер?

– Это такая плётка с кисточками… – начала я, но быстро осеклась.

Саша нахмурился и притянул меня ближе. Признаюсь, идти вот так, и толкать коляску было не очень удобно. Но зато приятно.

– Мне не нравятся плети. И вообще вся эта муть с подчинением не для меня, – сказал он.

– Звучит так, как–будто ты в теме.

– Немного.

Я подавилась кофе, и его рука с плеча переместилась мне между лопаток. Он постучал мне по спине пару раз, пока я не восстановила дыхание.

– Наверное, мне не стоило знать таких подробностей, – пробурчала я.

– Почему? – он вскинул брови, очки не смогли этого спрятать, – Я о тебе всё знаю.

Экхм, хм. Ну да. И это странно.

Тут Тео спас положение. Ну, точнее, он заплакал. Я остановилась, всунула свой кофе боссу, опустила козырёк коляски и расстегнула ремни безопасности. Саша довольно наблюдал за мной, когда я брала сына на руки.

– Ненавижу жару, – пробубнила я, когда Тео перестал плакать и вцепился дёснами в свой кулак, – И зубы. В совокупности – это ад кромешный.

– Опять плохо спит?

Я закатила глаза:

– Если это вообще можно назвать сном, – выдала я, покачивая Тео.

Это не сработало, и он уставился на меня своими синими глазищами с неподдельным интересом. Здорово, теперь придётся тащить его домой на своём горбу. Точнее, на руках.

– Может, тебе отпуск взять? – неожиданно предлагает Саша, и я хмурюсь.

– А мне разве положено? Я работаю всего два месяца.

– Ну, ты можешь взять не оплачиваемый отпуск в любое время.

– Ага, и жить на одну мамину зарплату. Нет уж, спасибо за предложение.

– Я буду давать тебе деньги, – говорит он, пристально разглядывая меня.

Ну, то есть, я не вижу его глаз, а только своё отражение в солнечных очках, но я физически ощущаю его взгляд. Странное ощущение, правда, сейчас оно стало привычным и иногда мне даже нравилось.

– Столько, сколько надо, – добавляет он.

Я молчу, по инерции качаю ребёнка, и перевариваю информацию. Предложение звучит немного двусмысленно. Нас ничего не связывает, кроме работы и секса. И он предлагает мне платить. За секс?

– Нет, – отвечаю я, собравшись с духом, – Если будет совсем тяжко, возьму больничный.

Я уже приготовилась к горячему спору, но он только пожал плечами и ответил:

– Как знаешь. Пойдём, я отвезу вас домой.

– У тебя автокресла нет, а с ним на руках ездить нельзя.

– Пошли, я сказал.

Снова командный тон, он разворачивает коляску, и везёт её впереди себя, ловя взгляды прохожих. Наверное, его узнают, потому что он в последнее время часто мелькает на страницах светской хроники. Я тоже разок засветилась в газете, на фотографии с открытия клуба. В тот день он как раз лапал меня в кабинете. Но на фото, слава богу, этого не видно. Там я стою за стойкой, задумчиво глядя куда–то вдаль. Наверное, я нашла на стене невидимую точку и изучала её. Это помогало мне думать. О чём я думала, когда сделали этот кадр, я не знаю, но лицо у меня было грустное.

Мы добираемся до крошечной парковки на пять машин, и я узнаю серебристого друга. Машина приветствует меня фарами, и я едва сдерживаю улыбку. У Бентли очень смешные фары, и вообще весь её перед очень потешный. Как она могла стать машиной представительского класса? Не понимаю. Она больше похожа на какого–нибудь мультяшного героя с маленькими глазками в здоровенных очках.

Саша подходит к машине, ставит на крышу два стаканчика с кофе, открывает заднюю дверь за пассажирским сиденьем и жестом зовёт меня к себе. Когда я подхожу к нему, я чуть не выронила ребёнка, а заодно и челюсть.

– Что это? – вырывается у меня.

– Автокресло, – довольно хмыкает босс, – В магазине сказали, что оно признано самым безопасным по всем крэш–тестам.

Я–то это знаю. Я как раз хотела купить такое, но нам не хватило на него денег и пришлось довольствоваться моделью попроще. Мама успокаивала меня тем, что мы очень редко ездим с ребёнком на машине куда–либо, чтобы переживать за безопасность.

Я удивлённо хлопала глазами, пока Саша забирал у меня Тео. Тот радостно поприветствовал его улыбкой и гулением. Босс быстро усадил его в кресло, зафиксировал защитный столик и пристегнул ремень безопасности. Потом он так же ловко справился с коляской, и уложил её в багажник. Откуда у него столько навыков, ума не приложу.

– Садись, – скомандовал он, открывая мне пассажирскую дверь и протягивая стаканчики.

Я послушно скользнула на кожаное сиденье и, поставив на дно машины кофе, пристегнулась. Обернувшись, я посмотрела на Тео. Он, похоже, был счастлив, и не отрывал глаз от окна. Водительская дверь открылась, и в салон сел Саша. Я перевела взгляд на него, любуясь силой и грацией, с которой он устроился на сиденье. Он завёл мотор, пристегнулся и спросил:

– Мой кофе?

Я подняла стаканчики с пола и протянула ему один из них. Он тронулся с места и, потягивая ароматный напиток, быстро вклинился в поток машин. Впереди ремонтировали дорогу, поэтому нам пришлось стоять в небольшой пробке. Саша включил приёмник и из колонок донеслись знакомые мне аккорды. Я глотнула свой латте, поморгала от удивления, а потом растянулась в широченной улыбке.

Настроение ноль, кругом голова.

Выключается день, а я сейчас сойду с ума

Я сейчас сойду с ума.

– Серьёзно? – вырывается у меня.

Саша, улыбаясь, потягивает кофе.

– У меня с этой песней связаны приятные воспоминания, – вещает он, и я заливаюсь краской, – Те несколько секунд, когда ты танцевала, были лучшим зрелищем, что я видел в своей жизни.

Он делает музыку погромче, и я ловлю себя на том, что невольно подпеваю и потряхиваю головой в такт.

Ты мой героин, от тебя улетаю

Ночами не сплю, без тебя погибаю

Ломает любовь, разрываюсь на части

Я в твоей власти, ты в моей власти

Песня, как всегда, быстро заканчивается. Я давлю в себе желание поставить этот трек ещё раз, как начинает играть новая. Мне она не знакома, но это снова Барских. Я вопросительно вскидываю бровь и смотрю на Сашу.

– Я купил диск, когда ездил в Питер, – он пожимает плечами, – Парень талантлив. Послушай:

Посмотри в глаза, молчанье одолей

Ничего вернуть назад, увы, нельзя

В кругу своих друзей неправды нет ничего сильней

Того, что уже сделано.

Слова завораживают меня, и я слушаю, позабыв о своём кофе.