Руслан Бирюшев - Ветер с Востока Страница 22

Стражники тем временем распахнули узорчатые створки и отступили, пропуская гостей во двор. Слуга вновь повёл капитана за собой. По ту сторону ограды обнаружился пышный и ухоженный фруктовый сад, а от ворот вглубь тянулась песчаная дорожка, в лунном свете почти белая. Напротив входа, сквозь редкую, только начавшую завязываться листву, виднелся высокий дом, по левую руку маячили какие-то мелкие постройки - наверняка подсобные. Но спутник Дронова сразу же повернул направо, сойдя с тропинки. Капитан постарался идти за ним след в след, не отставая, и шагов через двадцать очутился на круглой поляне, в центре которой горел жаркий костёр, выбрасывающий в ночное небо целые снопы золотых искр. Глиняную изгородь здесь скрывали кроны персиков и яблонь, так что могло показаться, будто вокруг просторный парк или даже настоящая роща. Именно на поляне, у огня, их ждали - сложив ноги по-восточному, за богато накрытым столиком-достарханом сидели двое мужчин.

- Ассалом алейкум! – Приветствовал русского офицера первый из них – тучный узбек или таджик, облачённый в богатый халат китайского шёлка. Чему-то улыбаясь, он с хитрым прищуром оглаживал короткую чёрную бородку.

- Мир вам. – На чистом русском повторил второй, одетый куда скромнее. По его виду Дронов решил, что перед ним татарин, выполняющий роль толмача.

- Ва алейкум салам. – Сдержанно ответил Николай, глядя только на человека в шёлковом халате. Проводник тем временем тихо скрылся с глаз, будто его и не было. – И вам мир, почтенные.

- Мой господин, благородный серкер Джабаль-бек, сын Назим-бека, приглашает вас сесть с ним за стол и быть гостем. – Перевёл толмач следующую фразу тучного. – Имя ваше нам уже известно от юзбаши Маниаза.

- Благодарю за приглашение. – Николай опустился на свободный пуфик, про себя отметив, что Саша, вероятно, была права. Серкер – это ханский чиновник, сборщик податей и налогов. В богатом торговом городе он должен обладать огромным влиянием. И неприятности способен учинить изрядные, это как пить дать. Но на кой ему предмет из иного мира? Если б это понять – глядишь, удалось бы найти общий язык.

- Примите наше угощенье, прежде чем говорить о делах. Юзбаши поведал нам о славном деле, в котором вы бились бок о бок, и о том, что ваш отряд проделал долгий путь.

- Ещё раз благодарю. – Капитан взял с фарфоровой тарелки кисть винограда и сорвал с неё пару ягод. Понятно было, что его сюда не пировать позвали, однако таков уж обычай. Нельзя сразу заводить речь о деле, нужно сперва проявить гостеприимство. Что ж, будем соответствовать.

- Хорошо, очень хорошо! Раз вы утолили голод, побеседуем о той битве, где вы столь ловко разбили подлых грабителей. – Продолжил Джабаль-бек. Татарин теперь переводил его речь напрямую, говоря от первого лица. – Маниаз хвалил вашу смелость, а ведь он и сам храбрец из первейших, его слово многого стоит.

- Я польщён. – Сохраняя формально-вежливый, чуть суховатый тон, кивнул Дронов. – Благородный серкер желает послушать мой рассказ о той схватке?

- Безусловно. – Сборщик податей улыбнулся, на его круглом лице отразилась искренняя заинтересованность – хотя все детали боя он наверняка уже знал. Едва ли юзбаши по возвращении отделался общими фразами в духе: «А остальное сами у русского вызнаете».

- Что ж… - Капитан отложил виноградную кисть и начал – сразу с ночного нападения. Чиновник слушал его внимательно, иногда кивая, и Дронов без труда догадался, к чему подводит весь этот разговор. Чтобы ускорить дело, он решил легонько подтолкнуть рассказ в нужную сторону.

-…и таким образом у нас возник небольшой спор о трофеях. – Николай кашлянул в кулак, прочистил горло. – Наш государь, великий император Александр IV, очень интересуется вещами вроде той… эм-м…. диковины, что мы нашли у убитого разбойника, и велит собирать их по всему свету. Посему мы решили из всех трофеев взять лишь её, уступив прочие богатства, награбленные шайкой у купцов, воинам хана. Мы странствуем не ради шелков и золота, а для выполнения долга.

Сказанное весьма условно отражало реальное положение дел, однако офицер пошёл на упрощение сознательно. Не объяснять же незнакомому азиату про Шестую Экспедицию и её «клиентов»? А вот оригинальные причуды правителя должны быть подданному Хокандского престола очень даже понятны.

- Да. Вы поступили как благородный воин. Это несомненно. – Джабаль-бек вновь огладил бородку, перестав улыбаться. – Выполнять волю владыки – истинное призвание любого, кто носит оружие. Но скажите, капитан, ведь ныне вы отправились в путь не ради поиска… диковин для государя? Вы едете в Ташкент, как я узнал, и дело у вас спешное. Верно?

- Верно. – Неохотно согласился Дронов. – Однако указ императора о таких вещах действует постоянно, и я должен повиноваться ему. У меня просто нет выбора.

- Понимаю, понимаю… - Покивал хокандец. – Но что делать – вещь, которую вы забрали, была куплена одним важным человеком, моим другом. У нас тоже есть те, кто интересуется… - тут переводчик запнулся, подбирая удачный оборот -  …странными предметами. Однако по пути сюда диковину случайно похитили подлые грабители, не ведавшие даже, что это такое. Мы надеялись, что отряд Маниаза накажет негодяев и вернёт столь ценный товар, но… - Серкер всплеснул руками.

- На всё воля Господня. – Философски заметил Николай. – Такие удивительные случайности следует понимать как знак, как решение Всевышнего.

- И Всевышний решил, что эта вещь стоит больше, чем за неё было уплачено. – Улыбка вернулась на лицо ханского чиновника. – Я выкуплю её у вас ради моего друга. Дам две её прежних цены чистым золотом.

- Я же говорил, что дело не в деньгах… - Покачал головой Дронов. – Чужое золото мне ни к чему.

- Я ни в коем случае не желал оскорбить столь благородного воина, заподозрив его в корысти. – Улыбка Джабаль-бека сделалась очень хитрой, как у заправского торгаша, убеждающего клиента купить дырявые сапоги, потому что в них летом прохладно. – Но вы хорошо понимаете, что такое обязательства и чувство долга. Поймите и меня. Я обязался доставить эту вещь покупателю. Отдав её мне, вы спасёте меня от позора. А моё золото раздайте своим людям, они заслужили награду отвагой в бою. Вам же я, в знак уважения к вашей доблести, преподнесу отличного арабского коня. Или прекрасную саблю, выкованную в самом Дамаске. И… с вами, как мне доложили, едет юная девушка, разбирающаяся в чудесах и тайнах? Это ведь она узнала в трофее диковину? От моего имени вы подарите ей индийские украшения из золота и драгоценных камней, столь изысканные, что они могли бы храниться в сокровищнице самого Халифа или китайского Сына Неба. А ещё – я сделаю вашу дорогу до Ташкента лёгкой и быстрой, и в самом городе вы найдёте помощь от моих друзей, каково бы ни было ваше дело там. Так вы исполните волю вашего государя… а о находке можете просто не сообщать. Ваши люди вас не выдадут, верно?

Николай помедлил с ответом – он всерьёз колебался. Разумеется, дорогие «подарки» его не интересовали, но вот предложение помощи в путешествии… Капитан даже мимолётно пожалел о том, что не взял с собой Александру. Ученица сыщицы, при всей её неопытности, наверняка смогла бы лучше «прочесть» этого скользкого типа, решить, насколько ему можно верить. Да и кто, кроме неё, мог сказать, стоит ли помощь в путешествии и расследовании такой платы? Дронов ведь и не представлял толком, сколь велика ценность их случайной находки. Быть может, она даже важнее главной миссии отряда? Вряд ли, конечно, но… Сколь заманчиво – получить поддержку от такого влиятельного человека!

С другой стороны, ответственность за артефакт лежит на хрупких плечах Александры, и офицер понимал, что решать тут за неё – не в его праве. Если он сейчас согласится, а девушка потом  - нет? Откажется отдавать этот «ноутбук» - и не забирать же его силой? Да и кто знает, какие последствия её ждут при утере находки? Не выгонят ли с позором из Третьего отделения? Нет уж, он пришёл не торговаться, а объясниться. Окончательно решившись, Дронов вздохнул – даже с некоторым облегчением:

- Прошу прощения, почтенный серкер, однако воспользоваться вашей щедростью не могу. – Офицер покачал головой, стараясь придать лицу скорбное выражение. – Но если хотите, то можете написать письмо моему императору, а я его передам. Объясните ему, в чём дело. Попросите  вернуть вашу собственность, и рассчитывайте на справедливость моего владыки. А он мудр и благороден.

Теперь настала очередь Джабаль-бека молчать, в задумчивости обхватив подбородок ладонью. С минуту поразмыслив, он поднялся, расправляя халат. Жестом остановил Николая, который дёрнулся было встать следом:

- Сидите и наслаждайтесь трапезой. Я последую вашему совету и напишу письмо. Ждите здесь.

Серкер и его переводчик покинули поляну, оставив русского гостя наедине с костром и яствами. Однако Дронов, успевший изрядно проголодаться, к еде даже не прикоснулся. Больше хотелось спать, и офицер всё-таки встал с пуфика, чтобы размять ноги да проветриться. Лёгкость, с которой сборщик налогов отказался от борьбы, настораживала – сперва он сулил золотые горы, а после первого же, по сути, отказа, принял очевидную отговорку насчёт письма царю. Расслабляться явно было рано, и сон из головы стоило прогнать. Голод здесь только помогал.