Бут Таркингтон - Великолепные Эмберсоны Страница 22

- По-моему, это справедливо, - сказал Джордж. - Конечно, если он собирался включить их в завещание.

- Это понятно, Джорджи. Отец давно рассказал нам, что в завещании: треть им, треть брату Джорджу и треть нам.

Сын быстро просчитал всё в уме. Дядя Джордж холостяк и жениться вроде не собирается, у Сидни с Амелией детей нет. Единственный внук Майора, кажется, унаследует всё имущество, и неважно, отдаст Майор треть Сидни сейчас или нет. Джорджу даже удалось на мгновение представить, как он, в трауре, приезжает принимать права на старинную флорентийскую виллу: вот он бредет по обсаженной кипарисами аллее, видит вдали резные каменные колонны, а слуги в черных ливреях приветствуют нового сеньора.

- Ну, это дело деда. Как он захочет, так и будет. Не понимаю, почему он так задумался.

- Кажется, всё это сильно смущает и печалит его, - сказала Изабель. - По-моему, не надо его торопить. Джордж говорит, если отдать треть, дела сильно пострадают, а Сидни с Амелией ведут себя по-свински. - Она засмеялась и продолжила: - Конечно, я не буду этого утверждать, потому что и сама понимаю в делах не больше, чем поросенок с фермы! Но я в любом случае на стороне Джорджа, так было с детства, и Сидни с Амелией, боюсь, обижены на меня из-за этого. С Джорджем они вообще не разговаривают. Бедный отец! В его-то годы видеть такие ссоры.

Джордж задумался. Если Сидни и Амелия ведут себя по-свински, значит, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Дядя Сидни и тетя Амелия могут прожить чертовски долго, подумалось ему, к тому же не все люди оставляют свое состояние родне. Наверно, сначала умрет Сидни, оставив имущество вдове, а там, во Флоренции, ее окрутит кудрявый итальянский авантюрист, а она по дурости выскочит за него замуж - или даже кого-нибудь усыновит!

Он всё глубже и глубже погружался в размышления, позабыв о намерении дразнить тетю Фанни, а час спустя прогулялся до деда, желая получить объяснения, потому что считал себя лицом правомерно заинтересованным.

Однако его планам не было суждено воплотиться. Зайдя в большой особняк с бокового крыльца, он узнал, что Майор наверху со своими сыновьями, Джорджем и Сидни, и совещание в самом разгаре.

- Можно постоять тута, прям на лесенке, - сообщил ему Старый Сэм, дряхлый негр, - и отсюды слыхать, что туды лезть не надоть. Мистер Сидни и мистер Жордж орут так, что и глухой услышит! Грызня тама, милок, воистину грызня!

- Хорошо, - кратко ответил Джордж. - Иди к себе и помалкивай. Понял?

- Угу, угу, - промычал Сэм и поплелся прочь. - Тута и без Сэма все болтают! Угу!

Джордж подошел к основанию огромной лестницы. Ему были слышны злые голоса, принадлежавшие дядьям, и печальный тихий голос деда, успокаивающего их. Стало ясно, что лучше туда не ходить, и Джордж решил подождать до конца разговора. Сделал он это не из робости и не из чуткой деликатности. Просто почувствовал, что если ворвется к деду прямо сейчас, посреди ссоры, то кто-нибудь из джентльменов может, забывшись, сорваться и на него, а Джорджу вовсе не хотелось терять достоинство, подвергаясь чьим-либо нападкам. Поэтому он не поднялся по лестнице, а тихо прошел в библиотеку, взял журнал - но так и не открыл его, потому что услышал голос тети Амелии в соседней комнате. Дверь была приоткрыта, и Джордж различал каждое слово.

- Ждать от Изабель? От Изабель! - громко и пронзительно воскликнула она. - Вот только не надо мне рассказывать про Изабель Минафер, милый мой старина Фрэнк Бронсон! Я знаю ее получше вас.

Джордж услышал голос мистера Бронсона - он тут же узнал его, потому что мистер Бронсон был лучшим другом и главным поверенным деда. Они с Майором были ровесниками, перешагнувшими порог семидесятилетия, а во время войны три года служили в одном полку. И вот Амелия язвительно обращается к этому человеку "милый мой старина Фрэнк Бронсон", хотя в семье Эмберсонов (без малейшей усмешки) почти и не называли его иначе. Это был бодрый, сухощавый, очень высокий старик, до сих пор ходивший с прямой спиной.

- Вряд ли вы так близко знаете Изабель, - сухо ответил он. - А злитесь на нее потому, что она поддерживает Джорджа, а не вас с мужем.

- Фи! - в сердцах бросила тетя Амелия. - Вы прекрасно понимаете, что тут у нас творится, Фрэнк Бронсон!

- Даже не представляю, о чем вы.

- Вот как! Вам ли не знать, что Изабель на стороне Джорджа только потому, что тот дружит с Юджином Морганом?

- По-моему, это чистые домыслы, - отрезал Бронсон. - Я надеюсь, что чистые, а не грязные.

Амелия заголосила:

- Я считала вас культурным человеком, и не говорите, что вы слепы! Вот уже два года Изабель притворяется, что сводит Фанни Минафер с Юджином, а на самом деле дурочка Фанни только предлог для ее собственных встреч с ним! Изабель понимает, что в этих обстоятельствах Фанни вполне себе достойное прикрытие, к тому же ей хочется подольститься к братцу Джорджу, ведь она считает, что люди станут болтать меньше, если увидят, что и брату это дело по душе. Сплетни! Сохранить лицо! Она только и думает о том, что скажут люди! Она...

Амелия замолкла и в ужасе уставилась на дверь: на пороге застыл племянник.

Замерев, она несколько секунд смотрела на его побледневшее лицо, но очнулась, отвела взгляд и пожала плечами.

- Не думала, что ты услышишь это, Джордж, - тихо сказала женщина. - Но раз уж...

- Да, раз уж я услышал.

- Ладно! - Она опять пожала плечами. - Теперь, пожалуй, всё равно.

Он подошел к ней.

- Ты... ты... - просипел он. - По-моему... по-моему, ты... ты такая сплетница!

Амелия попытался показать, что его слова ее не касаются, равнодушно рассмеявшись, но смех получился отрывистым и натужным. Она обмахивалась веером и смотрела в распахнутое окно.

- Конечно, если хочешь подлить масла в огонь, хоть у нас и без этого проблем достаточно, Джордж, можешь идти и доложить, что ты тут наподслушивал...

Старик Бронсон в сердцах поднялся с кресла.

- Твоя тетя говорила глупости, потому что расстроилась из-за дел, Джордж, - сказал он. - Не понимает, что говорит, да и сама она, как и все вокруг, не верит в эту ерунду - никто в это не верит!

Джордж сглотнул, и вдруг его глаза повлажнели.

- Никто... никто и не должен верить! - сказал он, вышел из комнаты и покинул дом. Он тяжело ступал по каменной лестнице парадного входа, но, спустившись, вдруг остановился, моргая от ослепительного солнечного света.

Перед воротами его дома, за широким газоном особняка деда, Изабель садилась в коляску, в которой уже были тетя Фанни и Люси Морган. Картинка казалась вырезанной из журнала мод: три нарядных леди под кружевными зонтиками; очертания экипажа изящны, как скрипка; пара гнедых в блистающей серебром сбруе; серьезный черный кучер, которого Изабель, будучи одной из Эмберсонов, не постеснялась даже в этом городке обрядить в черную ливрею, высокие сапоги, белые бриджи и треуголку с кокардой. Коляска со перезвоном тронулась, и, заметив Джорджа на лужайке Майора, Люси помахала ему рукой, а Изабель послала воздушный поцелуй.

Но Джордж вздрогнул и притворился, что не заметил их, делая вид, что что-то ищет в траве, и не поднимал головы, пока коляску не перестало быть слышно. Через десять минут из особняка выскочил рассерженный Джордж Эмберсон и отмахнулся от бледного племянника, кинувшегося к нему:

- Некогда болтать, Джорджи.

- Нет, есть. Лучше поговорим!

- Ну, в чем дело?

Юный тезка утянул его подальше от дома.

- Хочу рассказать, что только что услышал от тети Амелии.

- Даже не начинай, - сказал Эмберсон. - Я и так в последнее время наслушался от этой тети Амелии.

- Она говорит, что мама поддерживает тебя, потому что ты лучший друг Юджина Моргана.

- Черт побери, какое отношение это имеет к нашим отношениям с твоей мамой?

- Она говорит... - Тут Джордж сглотнул. - Она говорит... - И замялся.

- Ты не заболел? - спросил дядя со смешком. - Но если это из-за слов Амелии, то неудивительно! Что еще она сказала?

Джордж, почувствовав подступающую тошноту, вновь сглотнул, но при поддержке дяди всё же сумел продолжить:

- Она говорит, что маме надо, чтобы ты поддерживал ее в отношениях с Юджином Морганом. Говорит, тетя Фанни всего лишь прикрытие для этого.

Эмберсон презрительно усмехнулся.

- Это чудо, до какой дряни может додуматься разозленная женщина! Надеюсь, ты и сам понял, что это ее собственные глупые выдумки?

- Понял.

- Так в чем же дело?

- Она говорит... - Джордж опять умолк. - Говорит... намекает, что люди уже... уже сплетничают про это.

- Что за чушь! - воскликнул дядя. Джордж измученно посмотрел на него:

- Точно не сплетничают?

- Ерунда! Твоя мама на моей стороне, потому что знает, что Сидни свинья и всегда был свиньей, как и его злобная женушка. Я пытаюсь защитить имущество твоей мамы и свое собственное, понимаешь? Видишь ли, они негодуют, потому что Сидни всегда из отца веревки вил, но тут вмешалась твоя мать, и им известно, что вмешалась она по моей просьбе. Они продолжают упорствовать и злятся... а Амелия никогда не умела следить за языком! В этом-то и дело.