IRINKA - i 4ef67cd308a69e3f Страница 22

приливом крови мое сопротивление подавляется все сильнее, трещины в защитных

баррикадах становятся все шире. И вдруг сквозь эту паутину трещин начинает просачиваться

свет Датч. Напряжение нарастает заново, и вместе со следующим ослепительным взрывом

она сносящей все на своем пути волной проливается в меня.

Я тону в ее свете.

Дрожу с ног до головы так сильно, что больше не могу держаться на ногах, и мы

падаем на пол. С губ Датч срывается тихий вздох. Вспомнит ли она обо всем этом утром?

Вспомнит ли меня? Поймет ли, что натворила?

Глава 23

Эти сны продолжаются больше месяца. В каждом раскрывается новая сторона

характера Датч. То она дикая и непредсказуемая, то смешливая и застенчивая. Смеется и

рычит, целует и кусает. Доводит меня до оргазма, а потом, в самый нужный момент,

отступает. Упивается моими муками.

Поиски не приносят плодов, и с каждым днем я злюсь все сильнее и сильнее. Зато

знаю, что меня ждет ночью. Точнее кто меня ждет.

Где-то глубоко-глубоко в душе мне любопытно, почему это происходит именно

сейчас. Раньше Датч никогда не затягивала меня в свои сны. Мы никогда и близко не

подходили к сексу. Хотя, в целом, мне плевать. Я просто наслаждаюсь тем, что есть. Однако

упрямство, живущее во мне, хочет большего. Хочет живую Датч, из плоти и крови. Хочет ее

руки, губы, хочет видеть ее подо мной. Хочет всю Датч целиком, до последней капли. И

тело, и душу. Что ж, упрямству придется смириться. Датч мне не заполучить. А даже если бы

до этого дошло, то, узнав обо мне правду, узнав о моих грязных секретах, она сбежала бы в

ту же секунду.

Поэтому я радуюсь тому, что есть. Смакую минуты нашей близости.

Когда не прочесываю подворотни всех городов в штате, я присматриваю за своей

девочкой. Она работает над очередным делом с Ангелом, мертвым пацаном, которого когда-

то подобрала на улице, и Куки, помощницей и лучшей подругой. Дело опасное. Трех

адвокатов уже убили, поэтому несколько дней я постоянно рядом.

Кроме того, Датч занимается еще одним делом. Моим. Начинает складывать

картинку. Подозревает, что мужчина, которого она затаскивает в свои сны каждую ночь, и

фигура в плаще, следовавшая за ней попятам с самого рождения, один и тот же человек. И

все же ко мне ее это не приведет.

Я направляюсь в больницу для хроников, куда меня положили. Что-то происходит.

Смотрю, как врачи разговаривают с начальником тюрьмы. Нил Госсет тоже здесь. Он

расстроен. Хочет потянуть время.

У меня нет родственников. Некому подать в суд прошение о том, чтобы меня

продолжали держать на аппарате искусственного жизнеобеспечения, поэтому через

несколько дней аппарат отключат. Врачи говорят, надежды на выздоровление нет. Мой мозг

мертв.

Понять их можно. Видимо, я перестарался, разыгрывая кому. Итак, у меня есть три

дня до того, как вилку выдернут из розетки. Три дня, чтобы придумать, как прикинуться

мертвым и при этом не оказаться погребенным заживо или даже кремированным.

Может быть, стоит попросить Амадора выкрасть мое тело. Вряд ли это так уж

сложно. Вот только Амадор не знает правды. У меня не было времени его предупредить. А в

52

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

нематериальном виде я ничего не смогу ему объяснить. То есть, конечно, смогу, но Амадор

не видит мир сверхъестественного, поэтому толку не будет. К тому же, когда он приезжал в

больницу, медсестра ни на шаг от него не отходила, и я просто-напросто не мог взять и

волшебным образом очнуться. Потому что еще не все успел.

Я как раз собираюсь проверить очередную зацепку, когда меня притягивает к Датч.

На этот раз она не спит, а принимает душ. Я стою у нее за спиной в чем мать родила.

Повсюду пар. Делаю шаг вперед, прижимаюсь к Датч, провожу руками вверх по ее ногам и

останавливаюсь на бедрах.

Она тихо вздыхает. К члену мигом приливает кровь. Я крепче прижимаю Датч к себе,

и она, заведя назад руку, проводит пальцами по моей заднице. Датч скользкая и горячая.

Больше всего на свете мне хочется раствориться внутри нее. Попросить для меня не

проблема, но, кажется, мы с Датч думаем об одном и том же. Она просовывает между нами

руку, проводит ладонью по моему животу и обхватывает член. Я сквозь зубы резко втягиваю

воздух и чуть не кончаю. Еще рано. Слишком рано.

Обеими руками прижимаю Датч к себе, чтобы лишить ее возможности шевелиться.

Чтобы она перестала двигать рукой. Справившись с реакцией собственного тела, я

наклоняюсь, провожу губами по уху Датч и шепчу ее имя.

На долю секунды она замирает, а потом открывает глаза и разворачивается ко мне

лицом. Но меня уже нет. Как последний кретин, я испортил волшебный момент.

Через несколько секунд я возвращаюсь в ванную, чтобы убедиться, что с Датч все в

порядке. Она потрясена. Отодвигает занавеску и прячет под полотенцем восхитительное

тело. Я давно научился скрываться. В нематериальном виде меня может заметить всего

горстка людей, но теперь я умею прятаться и от них. Даже от Датч, если нужно. Хотя,

похоже, она как-то чувствует, когда я рядом.

Чтобы не расстраивать ее, я оставляю послание. Пишу на запотевшем зеркале

«ДАТЧ» и ухожу. Приглядываю за ней. Не шпионю и не надоедаю, пока она сама меня не

зовет, но остаюсь поблизости.

Новая зацепка, как и все остальные, приводит в тупик. Я словно гонюсь за тем, чего

нет. Начинаю думать, что ошибся.

Вдруг слышу стук ботинок вокруг моего физического тела и одним прыжком

возвращаюсь в больницу. Датч разговаривает с О’Коннелом, которого приставили ко мне в

качестве охраны. Она здесь. Во плоти. Как, черт возьми, она меня нашла? Как узнала, кто я

такой?

Совершенно офонарев, я возвращаюсь в тело. Оно жмет. Похоже, меня

недокармливают. Я чувствую, как Датч смотрит на меня, и возникает ощущение, будто жюри

присяжных ушло на обсуждение и теперь моя судьба решается голосованием.

Узнаёт ли меня Датч? Нравится ли ей то, что она видит?

Она подходит ближе. Ее тепло и красота опьяняют. Я чувствую, как в ней растет

любопытство и вспыхивает желание. Бедром она задевает мою руку, а потом проводит

пальцами мне по плечу.

- Рейес Фэрроу, - начинает Датч срывающимся от волнения голосом, - прошу тебя,

проснись. Если ты не очнешься, тебя отключат от аппарата. Понимаешь? Ты меня слышишь?

У нас осталось всего три дня.

Она наклоняется ближе, и я чувствую запах кокосового шампуня и едва заметный

шлейф духов. А под всем этим – аромат истинной женственности. Мысленно выругавшись, я

пытаюсь побороть разгулявшуюся под простыней кровь. Твою мать! У меня встает от одного

ее запаха.

А потом все становится еще хуже – я почти теряю способность управлять

собственным членом. Датч опускает голову и целует меня. Ее губы мягкие и теплые. Между

нами молнией проносится ток, и в мыслях возникают образы. Понятия не имею, в чьей они

голове – в моей или в ее. В этих образах – весь последний месяц, все наши ночи.

Невообразимое наслаждение. Ощущение нереальности происходящего.

53

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

Внезапно я вспоминаю ту далекую ночь, когда меня избил Эрл. На долю секунды я

потерял сознание, а когда пришел в себя, заметил Датч и разозлился. Взбесился от того, что

кто-то видит правду, высвеченную яркими и резкими огнями.

А потом я вижу Датч совсем близко. Вижу ее золотистые глаза, мягкий изгиб губ. Я

поражен, что она настоящая.

Датч вот-вот потеряет сознание. Но я никак не могу ей помочь, не выдав себя. Я

чувствую, как слабеют ее руки и ноги, как открывается ее разум. Меня поглощает свет.

Впитывается внутрь. Озаряет каждый темный уголок моей души. И внезапно одним мощным

ярким потоком ко мне возвращается память. Я вспоминаю абсолютно все.

С первой встречи. Я вижу искристый свет в бесконечном черном полотне вселенной.

Сколько веков прошло с тех пор? Сколько я ее ждал? Она оборачивается, улыбается мне, и я

забываю обо всем на свете.

Отрекаюсь от возложенной на меня миссии. Я должен был увидеть, как она рождается

на земле человеком. Должен был убить этот драгоценный сосуд и пленить ее душу, ее свет –

прямой путь на небеса, ни с чем не сравнимую силу, которой обладают такие, как она.

Я должен был завернуть ее душу в подарочную обертку и положить к ногам отца. Не

того вонючего отброса, который притворялся моим отцом, а настоящего. Того, кто послал