Опасные игры с реальностью 1 - Эрли Моури Страница 22

А⁈ Каково сказано! Признаться, сам не ожидал, что умею так повернуть.

— Но, Серж, вы, зная язык и культуру древних аштумов, наверное, недостаточно хорошо знакомы с культурой и традициями Леадора, — проговорила Элиан, освободив свою ладонь из моей и не сводя глаз с кольца. Затем добавила: — На этот палец не следовало надевать мне кольцо, тем более с голубым камнем. Это бриллиант?

— Нет, светлейшая госпожа, это не бриллиант, но еще более редкий камень. Имя ему — фианит, — торжественно сказал я. И заметьте, я не соврал вовсе: откуда фианитам взяться на Флагруме. Я дарил эльфийке величайшую редкость. А вот то, что она сказала… Мол, не следовало надевать кольцо именно на этот палец, здесь я почувствовал некую неловкость. Не знаю, чем именно продиктованы ее слова. Возможно, по незнанию, я нарушил какое-то эльфийское правило или традицию. Ведь их так много, вряд ли все знают сами леадорцы.

— Раз вы можете позволить такие подарки, значит вы — очень богатый человек, — сказала Элиан отступая от меня, и трогая колечко. — Теперь понимаю, почему плата за переводы свитков вас не слишком интересует. Раз так, не будем обсуждать денежные нюансы. Перейдем сразу к делу. Работать вам придется в нашей библиотеке: ее открытой части, иногда закрытой. Направлять вас будет, как вы догадались наш мастер тайных книг Олгел, иногда я. Но прежде всего, вы должны пройти небольшое испытание.

— И это важно, — оживился эльф-старик, — у нас нет желания знакомить со свитками переводчиков недостаточно опытных. Если вы готовы, то прямо сейчас я провожу вас в библиотеку и предложу для перевода не слишком сложный текст. Если не готовы, то можно это сделать завтра.

— Прямо сейчас к вашим услугам, светлейшая госпожа, — я лишь кивнул Олгелу, и тут же вернул взгляд к Элиан, как бы давая понять, что во всем предпочитаю иметь дело с ней. Тут же коснулся важнейшей для нас со Ставровым темы: — Мне будет позволено забирать свитки для работы на дом?

— Разумеется нет! — тут же всполошился Олгел. — Вы будете заниматься переводом только в стенах библиотеки! Даже я не имею права выносить многие свитки за пределы миссии.

— Это несколько осложняет дело… — я с надеждой покосился на Элиан. — Вы же понимаете, перевод столь сложного языка, завязанного на образах и не слишком подчиняющегося логике — дело не простое. Мне придется обращаться к справочной литературе, использовать методики, которые невозможно воспроизвести здесь.

— Нет, мастер Серж Орлов, выносить свитки из библиотеки запрещено, — с некоторым сожалением подтвердила Элиан. — Если вас это не устраивает, то нам придется отказаться от ваших услуг.

Вот такой поворот. Интересно, на что рассчитывали эти идиоты из братства «Сыны Велеса». Допущение, что леадорцы позволят выносить из миссии древние писания, пусть даже не несущие какой-либо тайны, мне сразу показалось глупым. И мы обсуждали со Ставровым такой поворот. Нельзя сказать, что это тупик, но факт довольно неприятный. Теперь мне придется или перерисовывать фрагменты данного свитка — если, конечно, будет такая возможность, что тоже сомнительно, или запоминать его, пользуясь особой методикой Ильи Васильевича. Но что поделаешь, приходилось принять условия эльфов.

— Хорошо, могу делать это и в вашей библиотеке, только это значительно затянет процесс, — сказал я.

— Нам некуда спешить. Тем более вы обещали еще ни раз удивить меня. Если так, ваше общество может оказаться интересным, — шелковым голосом произнесла Элиан.

Ох, неужели это комплимент в мою честь. Мне снова захотелось прикоснуться к ней. Хотя бы к ее руке. Взгляд с татуировки на плече эльфийки соскользнул на глубокое декольте, открывающее ее нежно-розовое тело почти до живота. Неужели, я когда-нибудь трахну эту неземную прелесть? Я должен это сделать. Я очень постараюсь! Насколько я ненавидел эльфов, настолько… — нет, это настолько следует умножить на два или не три — вот настолько я любил эльфиек. Далеко не все они красивы, но Элиан божественна. Моему члену стало тесно в штанах, и я отвел взгляд от груди главы миссии «Око Наирлесс». Только бы не провалить испытание и не вылететь отсюда, до того, как… Как доберусь до карты? Нет — это лишь цель номер два. Цель номер один стояла передо мной во всей неземной красоте.

— Прошу следовать за мной, — сухо произнес Олгел, обрывая мои мысли.

— Светлейшая госпожа Элиан, я могу рассчитывать на недолгое общение лично с вами после того, как пройду испытание? — спросил я, прежде чем направиться за великовозрастным леадорцем.

— Да, мастер Серж. Я вовсе не против пообщаться с вами еще, — она одарила меня улыбкой.

В качестве испытания Олгел предложил мне какой-то огрызок свитка. Очень старого, судя по состоянию пергамента и по тому, что пиктограммы местами едва читались. Приходилось лишь догадываться об их прежних начертаниях. Я расположился в кресле за огромным столом, освещенным несколькими лампадами. В библиотеке окон не имелось, отчего высокие книжные шкафы и огромные полки проступали из полумрака, разбавленного огнями эльфийских светильников. Мешала мне сосредоточиться возня трех молодых леадорцев, перебиравших книги по соседству и издававших шорохи, словно там возились огромные мыши.

Склонившись над свитком, я закрыл ладонями уши и уставился на пиктограммы. По методике Ставрова изначально требовалось добиться пустоты ума, оборвать внутренний диалог, и это я умел делать неплохо. Первые дни я недоумевал, почему эльфы сами не научатся переводить с древне-аштумского. Зачем обращаться за помощью к «вятичевским», а тем более к нурмийцам, или как их часто называли, черным людям? Это казалось, как бы нелепым. Причину этого мне объяснил Ставров: сознание эльфов устроено особым образом и очень плохо воспринимает мрачные и абстрактные образы, на которых строится письменность прародителей степняков и тем более нурмийцев. А вот мы, люди, как бы живем между двух противоположных культур и вполне воспринимаем такое.

Вот и я сосредоточился, воспринял, построил связи и начал переносить на бумагу перевод какой-то мутной истории похождений аштумского торговца. Справился примерно за час. Нерасшифрованными остались лишь три полустертых пиктограммы. Но и без них я вполне уловил суть. Записал все и подозвал Олгела. Длинноухий довольно долго изучал мой перевод, сверяясь с другой бумагой, почесывая седовласый затылок и явно пытаясь найти хоть в чем-то изъян. Но не нашел — хвала наставнику Ставрову!

— Вроде все правильно, — неохотно признал леадорец. — Но для окончательного решения мне требуется посоветоваться со светлейшей госпожой Элиан.

— Мне тоже хотелось бы с ней переговорить. Она сказала, что не против уделить немного времени моей персоне, — напомнил я.

Мы вместе поднялись на второй этаж. Эльф оставил меня у двери под надзором двух воинов порядка, придирчивым взором наблюдавших за мной. Сам скрылся за высокой дверью, украшенной тонкой резбой. Как я догадывался за этой дверью находился рабочий кабинет Элиан или даже не кабинет, а ее покои. Вышел Олгел минут через пять и небрежным жестом позволил мне войти.

— Мы, Серж Орлов, довольны вашим мастерством. К завтрашнему дню приготовим первые свитки и будем ждать вас в первой половине дня, — известила меня глава миссии, сидя в кресле за столом. — О чем вы хотели со мной поговорить?

— О моей нечаянной ошибке, светлейшая госпожа, — я мельком оглядел зал, пытаясь понять назначение этого помещения и ища взглядом сейф. Он мог вообще не находиться в ее кабинете, а быть где-то в библиотечных запасниках, хотя Ставров советовал обратить особое внимание именно на ее кабинет.

Увы, сейф пока мне на глаза не попадался, но стало ясно, что это помещение — рабочий кабинет Элиан, судя по столу, заваленному книгами и свитками, книжным полкам на простенке справа и статуе самой Наирлесс, сжимавшей Жезл Твердых Решений.

— Поговорить о вашей ошибке? — она прищурилась.

— Я надел кольцо на ваш средний палец и понял, что вам это не понравилось. Значит, я каким-то образом нарушил леадорские правила, что, конечно же, было моей ошибкой. Хочу извиниться за это и услышать от вас, в чем я был неправ, — сказал я, поглядывая то на нее, то на двери, ведущие в другие комнаты: их имелось еще три. Вывод: скорее всего здесь располагался не только рабочий кабинет, но и ее покои.

— Людям такие ошибки простительны, Серж. Вы не можете знать все наши правила и тысячелетние традиции. Вы надели кольцо с голубым камнем на средний палец левой руки. Сядьте, пожалуйста, —