Цареградский оборотень - Сергей Анатольевич Смирнов Страница 22

На глаз эту тайную дорожку и вовсе нельзя было различить. Только земля под ногой показалась княжичу чуть мягче, чем в стороне от нее. Он так привык ходить по каменной тверди, ровной и гладкой, что еще на слободском лугу его слегка покачивало, и даже чудилось ему там, что идет он не по земле, а по мягким тюфякам дворцового гинекея.

Тропа сначала спускалась в глубокую балку, так что град ненадолго пропадал с глаз, потом, вновь выведя "лазутчиков" наверх, начинала замысловато петлять среди ольховых зарослей, пока наконец не выпрямлялась прямо у зерновых амбаров перед градом.

Родные запахи и звуки, особенно глухой перестук в кузнях, и горьковатый дух тянущегося из кузен дыма, тревожили и волновали княжича, и он все норовил соступить с тайной тропы. Брога едва успевал вовремя схватить его позади рукой и вернуть на свой след:

-- Приметят, княжич. Испортишь всю охоту,-- укорял он шепотом.

Тропа так и продолжала вести -- от амбара к амбару. Охотники перебегали от сруба к срубу, вжимались в темные бревна, пахшие старым обжигом. В одном месте княжич провел рукой по седым лохмотьям мха, торчавшим между бревнами. Мох рассыпался и дымком соскользнул вниз, под ноги.

"Дерево истлеет,-- вновь подумал княжич.-- Придет век, когда никто уже не вспомнит о Туровом роде... Теперь я знаю. Я привезу из Царьграда настоящего летописца."

Кто-то из Туровых, тем временем, проходил мимо, кто-то поблизости хлопотал у овинов, не замечая пришельцев. Брога все чаще оглядывался, хвалясь слободской тропою, и хитро подмигивал.

Наконец тропа вывела прямо под самую высокую, угловую вежу кремника. Вал у подножия деревянной башни был усеян яблочным огрызками.

Брога вдруг замер и, подняв руку, растопырил пятерню:

-- Княжич! Дальше -- поворот. Можно по тропе идти прямо в кремник. Что велишь?

Стимар растерялся и стал озираться по сторонам. Место было открытым, не считая плетня козьего загона. У малых только бы макушки над плетнем сверкали, а Броге и княжичу плетень приходился по пояс. Рядом не было никого, но те Туровы, что ходили стороной по своим делам, даже их собаки, -- все словно нарочно отводили от "лазутчиков" глаза. Добро была заговорена слободская тропа.

-- Глянь, кто там, на веже, яблоки грызет,-- не придумал ничего более важного княжич.

Брога оставил тропу, быстро взбежал на вал кремника и, задрав голову, стал приглядываться под облам, в длинную щель-бойницу под нависавшим выступом сруба в верхней части вежи.

Из той бойницы, предназначенной для стрельбы в подошву стен, вылетело цельное яблоко и едва не угодило Броге в лоб.

-- Рат! -- в полный голос кликнул слобожанин того, кто "стерег" вежу.

Княжич затаил дыхание: Брога назвал не чужое имя. Рат приходился ему племянником. Когда княжича забирали к себе ромеи, Рату шел девятый год.

-- Чего тебе, Слобода? -- донеслось сверху.-- Шустро подобрался.

-- Да вот думаю Турову яблоньку обтрясти.-- И Брога крепко уперся руками в вежу.

-- Гляди, вчерашний дождичек стрясешь...

Брога успел спрыгнуть с вала, едва не попав под "дождик" веселого Рата, любившего, как и Уврат, всякие злые каверзы.

-- Ромеев, небось, уже видал,-- донесся голос с башни,-- раз давно мышкуешь.

-- Как же, видал,-- важно усмехнулся Брога, подмигнув княжичу.-- Два рогатых да три кудлатых...

-- А шесток -- ты без порток! -- опередили с башни.

-- Теперь-то что, велишь, княжич? -- растерянно зашептал Брога.

-- Зови его за раками,-- велел Стимар, вспомнив, что для Рата в давние времена то была самая любимая охота.-- На Свиной Омут... Скажи, что княжич зовет.

Брога передал.

-- Какой княжич? -- удивилась вежа.

Сердце у Стимара вдруг гулко застучало, словно молот в ближайшей кузне, и он не выдержал -- вышел из защиты слободской тропы и твердым шагом подступил к веже.

-- Слезай, Рат! -- крикнул он, довольный, что ошеломит родича.-- Стимар тебя зовет! Или у тебя с твоими раками уже договор на меже?

Брога гоготнул позади.

На башне затихли. И вдруг в ее утробе загремело что-то, будто котел уронили на лестнице.

-- Княжич?! -- донесся сверху чей-то испуганный голос, не Ратов.

-- Он! -- изумленно подтвердил Рат.-- Выколи мне глаз, он!

Снова гулко, еще громче загремело внутри вежи, и сама вежа будто покачнулась из стороны в сторону.

-- Княжич Стимар! -- раздался крик уже внизу, за стеной кремника.-- Княжич Стимар вернулся! Встречайте!

Весь град внезапно зашумел, как людное торжище. Во все стороны сорвались со стен и тына сороки да галки.

Первой к княжичу подскочила под ноги собака, но, поджав хвост, залилась испуганным лаем и попятилась.

Брога, почуствовав, что праздник чужого рода не для него, тоже стал отступать и, когда княжич поднял на него глаза, только развел руками и рассеянно пробормотал:

-- Гляди-ка, все признали, а эта холопка не признала.

Лай донесся и до ушей старого жреца Богита, и до ушей силенциария Филиппа Феора, и оба насторожились. Богит увидел над градом кроваво-алую радугу и пуще устрашился того, что уже ничем не предотвратит беду, грядущую вместе с княжичем в кремник. Силенциарий же вспомнил, как однажды из цареградской ночи донесся подобный этому лай а потом, спустя много дней, ему рассказали, что собака лаяла перед воротами на человека, принесшего в город чуму.

-- Ничего. Скоро признает,-- надеялся княжич Стимар, радуясь заклубившейся вокруг него суете.

На