Мастер темных Арканов 4 - Сергей Витальевич Карелин Страница 22

— Вот как, — понимающе кивнул мой собеседник, — это похвально, похвально… Только вот у нас имеется несколько другая информация.

— Интересно послушать.

— Дело в том, уважаемый, что мы досконально изучили несколько происшествий в городе Владимире. И все они совпали с вашим выздоровлением. Правда, после допроса целительницы… — он демонстративно взял в руки один из документов, разложенных на столе, — некой Ксении Лопухиной, оказалось, что оно получилось поистине чудесным и невероятным.

— Допустим, — саркастически хмыкнул я. — По-вашему, этот факт должен меня расстроить?

— Нет, ни в колем случае! — горячо заверил меня Метров. — Дело в том, уважаемый Павел, что ваша болезнь, увы, считалась неизлечимой…

— Ну и что? Все когда-то было неизлечимым. А вообще, я предпочитаю верить, что здесь не обошлось без божественного вмешательства.

Даже интересно, что он на это скажет. Вот не знаю, почему, но именно Метрова я как угрозу совершенно не воспринимал. Он казался мне каким-то беззубым, что ли. Впрочем, вряд ли такую должность занимают тюфяки, так что приходилось заставлять себя быть с ним крайне внимательным.

— Божественное вмешательство — это прекрасно, — Метров и глазом не моргнул, — но давайте будем реалистами. Может, вы всё-таки поведаете мне, как именно произошло ваше «чудесное» исцеление?

— Да нечего там рассказывать, — пожал я плечами. — Сам не заметил, как это случилось.

— Неужели подозрения никакие не закрались? — прищурился инквизитор.

— Я очень обрадовался, — доверительно сообщил я ему, чуть наклонившись вперед. — И все эмоции были связаны именно с этим. Так что уж извините.

— А вы не думали, князь, — как-то осторожно произнес Метров, — что ваш недуг отступил не просто так? И что вам кто-то… помог? — он впился в меня глазами.

Ну уж нет… В такие игры я и сам неплохо играю — изобразил на лице невинное выражение и добавил во взгляд растерянности.

— Не знаю, на что вы намекаете, господин старший инквизитор!

— Я говорю о том, что вы — темный маг Викентий Черногряжский!

Вот честно, если бы я не знал обо всех этих подозрениях со стороны инквизиторов, точно бы спалился. Сейчас же такой резкий поворот меня нисколько не смутил.

— Вы о чем вообще, старший инквизитор? — в моем голосе звучало неподдельное возмущение. — Вы шутите, что ли?

Меня самого восхитили внезапно открывшиеся во мне актёрские способности. Надеюсь, Станиславский в этом случае сказал бы своё непререкаемое «верю». Увы, Афанасий Метров не поверил. Но оценил мое возмущение. Расстроился. Это было заметно невооруженным взглядом. Нет, а чего он, собственно, хотел? Надеялся раскрыть вторую личность Павла Черногряжского? Странные здесь инквизиторы какие-то. Следаки из них никудышние. Да, сдаётся мне, что тот самый Викентий на подобные обвинения совершенно не отреагировал бы. Нервы-то у него точно покрепче моих будут.

— Никаких шуток! — твердо заявил мой собеседник. — Не прикидывайтесь, Викентий! Мы вас раскрыли. Так что если не хотите окончить жизнь в лабораториях Инквизиции, советую признать, что именно вы захватили тело Павла Черногряжского. И тогда мы продолжим наш разговор более предметно. У нас есть, что вам предложить…

— Еще раз повторюсь, господин старший инквизитор, — холодно отчеканил я. — Никто меня не захватывал. Я — князь Павел Черногряжский. Оставьте ваши непонятные домыслы. И да… Я уже устал повторять, что именно Викентий Черногряжский очернил мой род и превратил нас изгоев.

— Тогда не соблаговолите ли вы положить вашу ладонь на этот камень, — вдруг совершенно спокойно произнес хозяин кабинета и выложил на стол небольшой камень кроваво-красного цвета.

Присмотревшись к артефакту, я практически не ощутил в нём магии. Так, едва заметная аура. Странно…

— Зачем? — тем не менее поинтересовался я у дознавателя.

— Это будет проверка. Поверьте, я не шучу. Мы уверены, что вы — Викентий Черногряжский. Молчите… — Афанасий остановил мое очередное возмущение. — Итак, небольшой опыт может помочь разобраться, так это или нет. Вы можете отказаться, — он недобро прищурился, — тогда, сами понимаете, нам придется сделать определенные выводы.

Вспомнив слова Ефграфа о том, что через трое суток после переноса никто не сможет определить захват чужого тела, я решился. В любом случае, я-то всё равно не Викентий…

С замиранием сердца я положил ладонь на камень. Инквизитор буквально впился в меня своим цепким взглядом.

Камень оказался теплым на ощупь. По коже пронеслось и тут же пропало легкое покалывание.

— Снимайте руку, князь, — Метров выглядел на удивление невозмутимым.

— И что? Проверку прошел? — ехидно осведомился я у него, убирая руку.

— Проверку… — задумчиво посмотрел на меня Афанасий, убирая камень. — О, это будет ясно из заключения, которое дадут в нашей лаборатории.

— Я могу идти?

— Подождите, не торопитесь, князь, — покачал тот головой. — Наш разговор ещё не закончен. Мы только начали общение.

Что ж, единственное, что меня действительно напрягло, так это та самая проверка на камне. Я откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на Метрова. А тот тем временем продолжил допрос. Да, это можно было назвать именно так. А я…. в общем, разочаровал я горе-дознавателя. Плюс оставил не у дел его помощников, стерегущих дверь. Впрочем, надо отдать должное старшему инквизитору, но после провалившейся первой психологической атаки он попытался еще несколько раз спровоцировать меня. Чем ещё больше насмешил.

Наша с ним беседа длилась еще минут пятнадцать. Я выбрал, на мой взгляд, идеальную тактику и на все его каверзные вопросы спокойно напоминал о внезапно появившейся после моего выздоровления амнезии, несколько раз выразив совершенно искреннее возмущение «идиотским предположением» о том, что в моем теле обитает Викентий Черногряжский.

— Спасибо за разговор, князь, — наконец сдался инквизитор. — Разумеется, наши беседы ещё продолжатся. Вы это, наверное, и сами понимаете…

— Не понимаю, — улыбнулся я.

Провожали меня те самые суровые инквизиторы-охранники. Вот по ним я точно не понял, разочарованы они разговором или нет. Практически два робота. Стоило мне покинуть домик инквизитора, как я с удивлением обнаружил всю свою пятерку в полном составе. За исключением Волконской.

— Вы чего здесь делаете? — вырвалось у меня. — Сейчас вроде занятия…

— Нас Строганов отпустил, — заявила Фонвизина. — Как узнал, что тебя к Метрову повели, так разволновался. Появился на истории и увел всю пятерку.

— Ага, — хмыкнула Холмогорова. — Никогда его таким не видела. Думаю,