разные - Жизнь после смерти Страница 23

Позже, уже занимаясь самостоятельной практикой, Фокину пришлось не раз столкнуться с явлениями, не поддающимися объяснению с точки зрения материалистического сознания. Так, однажды он производил вскрытие тела мужчины, скончавшегося от огнестрельного ранения в область сердца. Когда Егор Матвеевич извлек пулю из сердечной мышцы, она вдруг начала быстро сокращаться, а покойный издал звук, похожий на вздох облегчения.

В другой раз Фокину довелось анатомировать тело утопленницы, пробывшей в воде несколько недель. В отличие от обычных утопленников труп молодой девушки не был раздут, а его мышечная ткань и кожный покров так хорошо сохранились, что казалось, несчастная скончалась всего лишь несколько минут назад. Когда скальпель Фокина коснулся трупа, из него начали сочиться капли… теплой крови, что противоречило всем канонам медицины. Но самое необъяснимое произошло чуть позже, когда Егор Матвеевич приступил к вскрытию внутренних органов трупа. Едва Фокин делал надрез на легком, сердечной мышце или печени, рассеченная ткань, имевшая здоровый розоватый оттенок, непостижимым образом снова срасталась…

Неоднократно во время вскрытия Фокину доводилось видеть под потолком секционной странные белесые субстанции, похожие на небольшое облачко сигаретного дыма. Эти субстанции витали в воздухе до тех пор, пока патологоанатом не завершал своей работы. А однажды, вскрывая тело старухи, скончавшейся в страшных мучениях от неустановленного заболевания, Егор Матвеевич увидел, как из ее открытого беззубого рта стремительно вырвался серый прозрачный шар и растворился в воздухе. Сразу после этого тело покойницы буквально на глазах Фокина стало стремительно разлагаться, источая резкий тошнотворный запах.

Всякий раз, когда знакомые и друзья интересуются у Фокина, не беспокоят ли его души умерших, тела которых ему приходилось кромсать скальпелем и пилой, Егор Матвеевич вспоминает несколько случаев из своей богатой практики. Так, однажды к нему на анатомический стол попала молодая девушка, угодившая под поезд. Ее тело было сильно изуродовано, и Егор Матвеевич, проведя необходимую процедуру, наспех сшил труп. Уже на следующий день погибшая явилась к нему во сне и со слезами на глазах принялась упрашивать его вернуть ей красоту. Этот сон мучил Фокина на протяжении полутора недель, пока он не съездил на кладбище и не помянул девушку, стоя возле ее могилы. По поводу этого случая многоопытный Кружилин заметил, что он всякий раз после смены опустошает стакан-другой горячительного напитка, который, мол, и спасает его от подобной чертовщины.

А как-то в середине 1990-х годов Фокину довелось вскрывать тело одного вора в законе. Мужчина, не имевший родственников и забытый своими дружками, уже две недели лежал в морге, как вдруг его лицо — мертвенно бледное с закрытыми глазами — явилось Егору Матвеевичу, спавшему дома. Рядом с призрачным лицом возвышалась могильная плита с точными датами рождения и смерти вора. Уже опытному в таких знамениях Фокину не надо было объяснять смысл видения, он поспешил решить вопрос о захоронении забытого трупа…

Выйдя на пенсию, Егор Матвеевич не только навсегда оставил свое ремесло, но даже не берется разделывать тушки животных и птиц. Ножом он пользуется только лишь для чистки картофеля. Ученикам же, которые не забывают своего наставника, он всегда советует относиться к покойному как к живому человеку и помнить о том, что его душа, собравшаяся в путешествие по иным мирам, продолжает остро чувствовать отношение как к себе, так и к своему опустевшему бездыханному телу.

Глава 2

БЕСПОКОЙНЫЕ ПОКОЙНИКИ

Если жизнь — это движение, то жизнь после смерти определенно существует. Слишком много накопилось фактов непостижимых передвижений тех, кто вовеки уже не должен был подняться. При этом покойники даже не утруждают себя, чтобы выбраться из гроба, а предпочитают путешествовать прямо вместе с ним.

Одним из мест, где была зафиксирована целая чреда подобных передвижений, стала семейная гробница семьи Чейз на острове Барбадос. В начале XIX века глава семьи Томас Чейз соорудил на острове солидную усыпальницу, облицованную камнем и покрытую плитой голубого девонширского мрамора. Долго этому сооружению пустовать не пришлось: в 1807 году в склеп внесли гроб с телом миссис Томасины Годдард, приходившейся Чейзам родственницей. Через год за ней последовала двухлетняя Мэри Энн Чейз, а еще через четыре года ее старшая сестра Доркис — обе дочери Томаса Чейза. Спустя месяц после последних похорон скончался и сам Томас Чейз, который слыл жестоким самодуром, вызывавшим ненависть всего острова. Когда могильщики вскрыли склеп, то увидели невероятную картину — тяжелые свинцовые гробы были разбросаны по всему помещению. Подозрение пало на чернокожих рабов, осквернивших гробницу из ненависти к хозяину. В склепе был наведен порядок, гроб с телом Чейза помещен на предназначенное ему место.

В 1816 году во время следующих похорон история повторилась — гроб с телом Чейза был отброшен в дальний угол, да и остальные гробы сдвинуты со своих мест. Тщательно проведенный осмотр не выявил наличия потайных ходов и следов несанкционированного вскрытия гробницы.

Следующие похороны в семье Чейз вызвали нездоровый ажиотаж публики — толпа любопытных последовала на кладбище. Их ожидания не были обмануты — гробы снова были разбросаны по сторонам. В 1819 году, когда хоронили миссис Томасину Кларк, на церемонии присутствовал даже губернатор лорд Комбермер, который как официальное лицо засвидетельствовал очередной разгром в гробнице. На этот раз после наведения порядка были предприняты все меры, чтобы поймать неуемных злоумышленников, хотя все меньше верилось, что тут не замешаны потусторонние силы. Вокруг тяжелых свинцовых гробов, для перемещения которых требовались усилия шести человек, был рассыпан слой песка, чтобы запечатлеть возможные следы. Плиту запечатали цементом, на котором несколько видных горожан оставили свои тайные знаки. Лорд Комбермер не стал дожидаться следующих похорон, по его приказу гробницу вскрыли 18 апреля 1820 года. Никаких следов на песке, нетронутые печати на цементе, отсутствие следов влаги или трещин в каменных стенах исключали все возможные предположения об естественных причинах грободвижений, тем не менее все гробы снова были передвинуты. Вскоре за этим последовал приказ губернатора о захоронении гробов в разных местах, с тех пор семейный склеп Чейзов стоит пустой вот уже два столетия.

История барбадосских гробов не единственная — в 1844 году подобный случай был зафиксирован в Эстонии. На кладбище возле Аренсбурга стали происходить непонятные вещи — проезжающие по дороге неоднократно слышали стоны, грохот и другие пугающие звуки со стороны погоста. Источником этих явлений был признан склеп Бунсгевденов. Во время очередных похорон фамильный склеп вскрыли и обнаружили, что все гробы разбросаны, а некоторые даже лежат друг на друге. Лишь три гроба, из них два детских, оказались на своих местах. Родственники пожаловались местному правителю барону Гольденштюббе. Для наведения порядка был обследован склеп и с разрешения местного епископа вскрыты «беспокойные» гробы. Примечательно, что тела лежали в обычных для покойников позах, никаких признаков того, что кого-то похоронили заживо, обнаружено не было.

После приведения усыпальницы в порядок пол засыпали слоем древесного пепла и гробницу опечатали. Барон пошел дальше — около склепа был установлен круглосуточный караул. Тем не менее через три дня в склепе при полной его неприкосновенности снаружи был снова обнаружен беспорядок. Солдаты, стоящие на карауле, в один голос утверждали, что никаких посторонних звуков из склепа не доносилось. Значит, кто-то абсолютно бесшумно переместил неподъемные гробы! Леденящие кровь подробности передавали из уст в уста: один из гробов найден на ступеньках, а другой приоткрыт и из него высовывалась рука с поднятым вверх указательным пальцем. После этого тела всех Бунсгевденов были преданы земле по отдельности друг от друга, и на кладбище наступил долгожданный покой.

Целую подборку подобных историй опубликовал в 1907 году английский писатель, ученый и исследователь аномальных явлений Э. Ленг. Местами произвольных перемещений гробов стали склеп в деревеньке Стентон, графство Суффолк в 1760-м, склеп на кладбище деревни Гретфорд, графство Линкольншир в 1845 году и подземный склеп церкви в Борли в 60 милях южнее Лондона в 1880 году. Статья Ленга, опубликованная в журнале «Фольклор», вызвала неоднозначную реакцию у его современников, но сегодня она может стать неоценимым источником материалов по этому вопросу.