Змея, крокодил и собака - Барбара Мертц Страница 23

твёрдого золота. Цепь представляла (как я всегда считала) другой аспект правления: власть и господство. Если бы этот жезл изготовили из более прочных материалов (поскольку подобный кнут, несомненно, существовал), им можно было бы нанести весьма болезненные удары. В Египте таких предметов до сих пор не находили, хотя об их наличии извещали многочисленные картины и барельефы.

– Разве мы не договорились, – спросил Эмерсон, – что бесчестно скрывать эти замечательные предметы от учёных? Они уникальны, им две тысячи лет, и все эти годы заветные реликвии бережно хранили. Они принадлежат не нам, но всему миру.

– Ну, да... теоретически мы, конечно, договаривались, и я думаю так же, но мы не можем предъявить их, не объяснив, где нашли.

– Безусловно. Мы найдём их в этом сезоне.

Я затаила дыхание.

– Это гениальная идея, Эмерсон. Поистине блестящая. Никто не сможет лучше тебя организовать убедительную и одновременно вводящую в заблуждение атмосферу.

Эмерсон коснулся расщелины в подбородке. Он выглядел несколько обеспокоенным.

– Обман противен мне, Пибоди, признаюсь честно – но что ещё нам делать? Фивы кажутся наиболее вероятным местом для… э-э… подобного открытия, кушитские завоеватели Двадцать шестой династии находились там в течение некоторого времени. Мы должны каким-то образом объяснить сведения о древней мероитической культуре, которые приобрели прошлой зимой. Рано или поздно один из нас, а может быть, и Уолтер, позволит себе обмолвку. Выше человеческих сил – писать о предмете, не отображая данные, которыми мы не должны обладать.

– Согласна. Действительно, в статье, которую ты в июне отправил в «Zeitschrift»[84]…

– Чёрт возьми, Пибоди, я ничего такого не позволил себе в этой статье!

– В любом случае, – сказала я успокаивающе, – у нас ещё есть какое-то время до публикации.

– Научные журналы всегда отстают от графика, – согласился Эмерсон. – Значит, ты тоже так считаешь, Пибоди?

– То есть? – Я рылась в коробке с медицинскими снадобьями.

– Я удивлён, Пибоди. Обычно ты первой обнаруживаешь знамения и угрозы во всём происходящем. И хотя вокруг полно людей, которые имеют основания не любить нас, недавние инциденты заставляют задуматься о совершенно иной теории.

Он сел на край кровати. Я убрала ему волосы со лба и наложила антисептик на рану. Поглощённый своей теорией, он проигнорировал знаки внимания, которые обычно сопровождал жалобами.

– Наш багаж определённо подвергся обыску. Но не с целью ограбления – ничего не взяли. Сегодня вечером на нас обоих напали. Но не с целью убийства – судя по всему, просто намеревались похитить. Либо одного, либо обоих. Вопрос: зачем?

– Кто-то из старых врагов решил заняться нами и, злорадствуя, подвергнуть умопомрачающим пыткам, – предположила я.

– Вечно ты веселишься, Пибоди, – усмехнулся Эмерсон. – Что ты делаешь? Не нужны мне эти чёртовы бинты.

Я отрезала кусок пластыря.

– Закончим с этим, Эмерсон. Нечего ходить вокруг да около.

– Не совсем. Я просто признаю, что доказательства неубедительны. Но заставляют задуматься, согласна?

– Мне кажется, на этот раз твоё воображение вышло из-под контроля. – Я села рядом. – Если только тебе не известно что-то, о чём ты умолчал.

– Я ничего не знаю, – раздражённо ответил Эмерсон. – Если бы знал – не трясся бы, будто нервная старая дева. Всё по-прежнему. Мы замели следы настолько тщательно, как только смогли, Пибоди, но в вымышленном кружеве, которое мы сплели, есть несколько слабых мест. И хороший удар способен оставить зияющую дыру.

– Ты случайно не имеешь в виду, что слабое место – Церковь Святых Сына Господнего[85]? Чёрт тебя побери, Эмерсон, мне пришлось изобретать религиозную секту. Если бы мы заявили, что добрые приёмные родители Нефрет были баптистами, лютеранами или римо-католиками[86], самое беглое расследование обнаружило бы, что такая семья никогда не существовала.

– Особенно, если бы ты решила их сделать римо-католиками, – вставил Эмерсон. Увидев выражение моего лица, он поспешно добавил: – С твоей стороны это было очень умно, дорогая моя.

– Избавь меня от этого снисходительного тона, Эмерсон! Я не могу представить, что привело твой ум в такое болезненное состояние. История, которую я… мы изобрели, не более невероятна, чем целый ряд истин... И я бы хотела, чтобы ты перестал бормотать себе под нос. Это очень грубо. Говори вслух!

– Карта, – ответил Эмерсон.

– Карты Уиллоуби Форта? Разве ты не слышал, как Масперо вместе со всеми смеялся над ними..?

– Карта, – громко перебил Эмерсон, – которую Реджинальд Фортрайт показал прок…прорве офицеров в Санам Абу Доме. Все – от генерала Рандла до обычного субалтерна[87] – знали, что он отправился за своим дядей, опираясь на что-то более основательное, чем смутные слухи. ОН пропал, а МЫ – вернулись вместе с дочерью Форта. Как ты полагаешь, сколько времени понадобится любому изобретательному журналисту, чтобы состряпать из этих фактов захватывающий сценарий? Я удивлён только тем, что твоему дружку О'Коннеллу ещё не пришло это в голову. Его воображение почти такое же буйное, как…

– Это оскорбительно и незаслуженно – особенно от ТЕБЯ. Я никогда раньше не слышала... Опять бормочешь, Эмерсон. Что ты говоришь?

Пожав плечами и улыбнувшись, Эмерсон обернулся и ответил, но не на вопрос, а на лежавшие в его основе эмоции, которые послужили причиной как его, так и моих несправедливых (допускаю) обвинений. Кроткий ответ отвращает гнев, как говорится в Писании[88], но методы Эмерсона были неизмеримо более эффективными.

* * *

Я надеялась провести остаток недели в Каире, наслаждаясь удобствами отеля, но Эмерсону внезапно вздумалось посетить Мейдум. Я не возражала – разве что мысленно пожелала, чтобы он уделял мне хоть немного больше внимания.

Мы провели утро на суке. После обеда в отеле Эмерсон оставил меня читать и отдыхать, а сам удалился по каким-то делам. Вернувшись, он спокойно объявил, что мы уезжаем вечерним поездом.

– Так что поторопись со сборами, Пибоди.

Я отбросила эрмановскую «Agyptische Grammatik»[89].

– Какие сборы? В Рикке нет гостиницы.

– У меня есть друг... – начал Эмерсон.

– Я не намерена останавливаться у твоих египетских друзей. Они восхитительные люди, но не имеют ни малейших понятий о санитарии.

– Я предполагал, что ты так и скажешь. И подготовил тебе небольшой сюрприз, Пибоди. Что случилось с твоей жаждой приключений?

Я не смогла противостоять ни подобному вызову, ни улыбке Эмерсона. По мере того, как я упаковывала небольшую сумку