Кровь и лед. Курсант поневоле - Дмитрий Витальевич Шелег Страница 23

— Да ну? — удивился я такой оценке — Разве такое можно ощутить?

— Кто-то может больше, чем простой человек — ответил пожилой мужчина и покрутил на пальце кольцо егеря — или думаешь, я бы стал с любым сопливым пацаном водку пить?

«Если бы ты на самом деле мог видеть, сколько жизней я отнял. То точно не сел бы со мной за один стол» — мысленно усмехнулся я и выразил сомнения в способностях собутыльника.

— Иван Михайлович, не мистифицируйте. Если бы подобные таланты могли появляться у егерей, то об этом давно бы стало известно.

Собеседник рассмеялся.

— Я не о приобретённых способностях говорю, а о житейском опыте. Много я людей опасных повидал. Иной раз смотришь, какой-то мальчишка приехал разлом сложный зачищать. Хоронишь его уже, а он появляется весь такой спокойный и в крови. Смертью от такого сильно разит. От тебя тоже чем-то подобным веет. Странно это. Какой у тебя магический ранг? Адепт? Вой? Гридень? Или может быть ярый?

— Меня никто ничему подобному не учил — покачал головой я, вспоминая жизнь Гордея — Хотя слабый дар присутствует.

— Точно слабый? — задумался старик — Может быть дело в этом? В твоём потенциале?

— Не знаю — пожал плечами я — Но слышал, что многие егеря, после посещения разломов становятся сильнее, моложе и магически талантливее. Возможно и у меня что-то подобное откроется?

— Не знаю — покачал головой Иван Михайлович — На самом деле я таких повидал и не так уж много. Обычно, чтобы появился какой-то видимый эффект, приходится лет пять разломы зачищать. А это скажу я тебе, не так и просто. Сначала подготовка. Проверка у целителя, отдых, запас продуктов питания, поиск подходящего разлома, сама зачистка, которая простой не бывает. Потом потрошение трупов, извлечение кристаллов и ингредиентов, возвращение, подведение итогов и отдых, чтобы восстановиться для следующей вылазки. А ведь ещё бывают дежурства в спецгруппе и личные проблемы. В общем, походы — это та ещё морока. У нас максимум получалось раза два в неделю сходить. Это если без ранений обходились. А так могли и месяц простаивать.

«И разломы у вас были самого низшего седьмого класса» — понял я и серьёзно ответил.

— Спасибо за информацию. Я её хорошенько обдумаю.

— Да тебе бы хорошо в обслугу вернуться, а не ерундой маяться — сказал Иван Михайлович — Сам всё на своей шкуре прочувствуешь. Осмотришься в безопасности и поймёшь, надо ли оно тебе вообще.

— Посмотрим. У меня ещё больше двух месяцев на это есть — уклончиво ответил я — Лучше подскажите, почему нас обманом втягивают в эту роту обслуживания? И как относиться к множественным предостережениям от посторонних людей? Неужели курс подготовки так сложен?

— А ты сам как думаешь? — с интересом спросил Иван Михайлович, наливая себе полную рюмку, кажется, ему начинала нравиться наша беседа.

— А что тут думать? — пожал плечами я — Судя по набранному контингенту, огромным долгам, которые накладывают в вербовочном пункте на новобранцев, у обеспеченцев действительно большой недобор. И таким образом нас пытаются удержать от скорого увольнения. Возможно, в этих целях нам не сразу дают подписывать контракт на службу в роте. Одно дело, когда тебя обещают обучить на прославленного егеря, грозу монстров и защитника человечества и совсем другое, когда сразу предлагают стать рабочей лошадкой, которая будет тянуть на себе всю бытовуху. Это если отвечать на первый вопрос.

— Отчасти ты прав, но пока ещё не знаешь, что в корпусе постоянно проходят эксперименты. Один из них позволил пройти курс всем желающим и поверь, ничем хорошим это не закончилось. Спустя год из амбициозных слабосилков, оставалось хорошо, если десять процентов, часть из которых умерла или стала недееспособными в следующие пять лет.

— Получается, что они сами погибли, пользы не принесли и оставили за собой множество долгов? — уточнил я.

— А ещё лишили корпус большого количества нужного рядового состава, из которого, впоследствии, выходят отличные бойцы поддержки, добытчики, водители и другие ценные специалисты. Егеря, кстати, тоже. И пусть их процент от общего числа небольшой, но это те люди, которые закрывают множество рутинных разломов — ответил Иван Михайлович и вновь опрокинул в себя рюмку.

— Вы тоже были из таких? — понял я.

— Да — кивнул егерь и словно бы ушёл в себя.

— Но ведь мы сейчас говорим про перспективы простого народа? — уточнил я — У аристократов такого серьёзного отсева нет?

— Есть, но на уровне процентов тридцати. Всё же большинство из них маги, которых готовят с самого детства, а потом и в специализированных гимназиях. Здесь они матереют, набираются опыта, а затем, после окончания контракта, основывают свои компании и зачищают разломы в частном порядке.

— Получается — это выгодный бизнес? — заинтересовался я.

— Достаточно — согласился Иван Михайлович — И не менее опасный. Поэтому в этом деле главное — не зарываться. Знать свои силы.

— Понял — кивнул я — А что насчёт климата в учебных подразделениях? Насколько я понял, наши бояре не любят выскочек из простого народа и постоянно вставляют им палки в колёса. Не хотят плодить будущих конкурентов, которые вполне могут заработать себе на титул?

— Отчасти верно — поморщился егерь — С этим иногда пытаются бороться, но мало что получается. Это ведь не чьё-то указание или злой умысел, так исторически сложилось во всём мире. Аристократы занимаются уничтожением монстров, закрывают разломы, а простой мужик сеет рожь, платит налоги, в крайнем случае занимается сбором ингредиентов, поиском полезных ископаемых или другой грязной работой. Так что теперь они оберегают свою делянку и стараются посторонних в неё не пускать.

— А что касается таких опытных мужиков, как ты? Которые отслужили несколько лет в обслуге, освоились, потом, к примеру, в отряде поддержки опыта набрались? К ним тоже предвзятое отношение?

— Да, хотя в моё время всё было как-то попроще — кивнул Иван Михайлович — Сейчас таких прессуют сильнее. Всё же в учебных подразделениях в основном молодёжь, а там и боярская спесь, и болезненное чувство собственного достоинства, и опыт старших поколений, которые наказывают молодчикам, чтобы простому люду спуску не давали.

— Понятно. А обойти систему можно? —