User - Роман Равдин Страница 24

Барнета "в люди". Ваш босс хочет из человеческих мозгов сделать

вычислительные машины.

Мой заказчик хочет получить робота с мышцами человека. В

конструкторском бюро, которым руководит ваша талантливая приятельница мисс

Тойнби, близок к завершению проект тела будущего робота, то есть -- его

биомеханическая часть. Но очень сложной получается электронная голова этого

идола. Ведь в его теле более ста двадцати мышц, которые должны управляться

определенными импульсами...

После вашего достижения мне бы не хотелось начинать все с начала.

Давайте поместим мозг Барнета в нашего биокибера, и он станет человеком.

Профессором математики! Его искусственному лицу можно будет придать обычный

облик. Пластика творит сейчас чудеса!..

-- Ну, а дальше? Превратим его в раба вашего заказчика?

-- Нет, Барнета мы оставим себе. Он будет считаться "опытным образцом".

Затем передадим всю технологию заказчику... А Барнету предоставим свободу.

-- Ладно. Вы выполняете заказ, а я? Чем я оправдаюсь перед Боссом?

-- Ну, это еще мы продумаем. Сейчас важно другое: согласны ли вы

сотрудничать с нами? То есть со мной? -- быстро поправился он.

-- Не знаю... Во-первых, я хочу знать, как к этому отнесется сам

Барнет...

Притту хотелось сказать "да". Он понимал, что имеет дело с недюжинным

талантом, ученым, который масштабней его мыслит. Если бы к тому же он был

белый...

Он встряхнулся и встретился взглядом с Вельзевулом. Тот, словно

угадывая, что переживает сейчас Притт, улыбался слегка иронически, откинув

курчавую голову на спинку кресла.

-- В принципе я согласен. Больше того, мне лестно ваше предложение. Но

все это очень сложно, чтобы так вот сказать "да".

-- Постараюсь упростить. По окончании вашей работы вы сможете, по

желанию, остаться у меня на правах моЈго коллеги и компаньона. Если вас это

не устроит и вы захотите уйти -- пожалуйста. Тогда вы получите причитающееся

вам вознаграждение. Я думаю, оно будет весьма приличным... И еще. Может

быть, это и жестоко, но мисс Тойнби получит свободу только в том случае,

если вы согласитесь сотрудничать со мной.

Притта словно током ударило: "Маргрэт!".. Он побледнел и закрыл глаза.

Как же он мог забыть о ней! А ведь у него нет больше никого ближе этой

рыжей девчонки. Ничего себе, девчонка! Ей уже за тридцать... Уйти, бросить

все, все. Только с ней. Уехать куда-нибудь в Европу. Заработанных денег

хватит, чтобы безбедно прожить несколько лет. Отдохнуть от всей этой ужасной

работы!.. Тяжко вздохнув, он посмотрел на Вельзевула и сказал:

-- Вы загнали меня в угол.

-- Но я честно играю. В открытую. И хочу иметь честного партнера.

-- Вы обещали рассказать о мисс Тойнби.

-- Ее спасло чудо. В момент взрыва она стояла за экраном

противорадиационной защиты. Бетон и свинец ослабили силу прямого удара

взрывной волны, и сжатым воздухом ее выбросило наружу ярдов на пятьдесят.

Она не расшиблась, потому что упала на нейлоновую сеть, растянутую над

огородом. Так ее садовник защищался от птиц, склевывавших смородину. В

состоянии глубокого шока ее доставили ко мне. Из шока я вывел ее в анабиоз.

С тех пор она и лежит в своем саркофаге, как спящая красавица...

-- Да, но по какому праву вы лишили свободы гражданку Соединенных

Штатов?..

-- Притт, как вам не стыдно! Мы что, в конгрессе? И потом, чего вы на

меня кричите? Вы бы лучше спасибо сказали, что я для вас воскресил любимого

человека! Ведь все, и вы в том числе, считали ее погибшей. Да и сейчас,

когда выйдете из моей лаборатории, попробуйте сказать, что мисс Тойнби жива

-- вас сочтут за параноика.

-- Вы правы. Простите, профессор. Но я действительно ее люблю. И до сих

пор, кажется, не сознавал этого...

-- Скажу, так и быть! Только вы уж ей не передавайте. Это она указала

мне на вас. Когда мы столкнулись с трудностями в конструкции головы, мисс

Тойнби сказала мне, что есть такой ученый, ее большой друг, который

наверняка сможет нам помочь. Правда, прежде чем назвать вас, она взяла с

меня слово джентльмена, что ни один волосок не должен упасть с вашей

головы...

-- Но почему ее доставили к вам, и кто это сделал?

-- Тут уж, простите, подробности придется опустить. Тайну фирмы,

выполняющей твой заказ, разглашать не полагается.

Одно скажу, чтоб рассеять излишние подозрения: мне нужны были

специалисты. Самые лучшие. Надеяться на их добровольное согласие работать в

моей сверхсекретной лаборатории я, конечно, не мог.

Я вас тоже заполучил бы к себе. Но, увы! Ваша аппаратура слишком

уникальна, чтобы я смог создать вам у себя такие же условия.

А теперь скажу вам совсем откровенно, почему я стремлюсь иметь в вашем

лице честного партнера, настоящего коллегу. Производство, если можно так

выразиться, киберов -- не мое амплуа. Это, если хотите, заработок, который

позволяет мне заниматься собственно наукой. Моя стихия -- психиатрия и

нейрология.

Пусть это будет громко сказано, но я решил посвятить свою жизнь

раскрытию тайны распада личности -- шизофрении. Если строго подходить к

определению ее симптомов, то надо признать, что более половины человечества

-- шизофреники. А если к их числу добавить эпилептиков,

маниакально-депрессивных, слабоумных... Это страшный бич двадцатого века,

который, как видите, перекинулся и в двадцать первый!..

До сих пор ведутся споры -- соматическое ли это заболевание или чисто

психическое. Давно известен вирус -- возбудитель болезни и вещества --

отравители мозга. Но откуда этот доморощенный белок-вирус? Откуда эти

токсические вещества в плазме? Почему один организм вырабатывает их себе на

погибель, а другой -- нет?

Ответ, по-моему, надо искать в биоэлектромагнитном режиме нейронов и

других клеток организма, вернее -- нарушениях этого режима извне. Но в

данной области именно вы, дорогой коллега, достигли поразительных

результатов, развив идеи Миллса. Ваш "генератор эмоций", очевидно, будет

бесценным подспорьем...

-- Позвольте, профессор, -- не выдержал Притт, -- откуда...

-- Молчите, молчите! Дослушайте, прошу вас. Ваш генератор может оказать

бесценную услугу человечеству. И наоборот, если это изобретение попадет в

руки маньякам, то... Я не могу сказать, что может случиться...

"Боже, он заговорил как красный!" -- с испугом подумал Притт.

А профессор, словно угадав его мысли, воскликнул:

-- Разве у вас нет совести, нет чувства ответственности перед

человечеством за то, что приносите вы ему своими открытиями?

-- Признаться, я не часто задумывался над моральной стороной своей

работы... Но кто вы такой, что отчитываете меня, взываете к моей совести,

когда я до сих пор не могу понять, в какой шпионской корпорации вы состоите?

Уж не с помощью ли телепатии вы узнаете секреты, охраняемые не хуже военной

тайны?!.. -- Притт возмущенно уставился на своего собеседника.

-- Если мы станем добрыми друзьями, будем работать вместе -- вы обо

всем этом узнаете, -- серьезно ответил профессор. -- Сейчас же, согласитесь,

у меня нет оснований доверять вам сразу все. Прошу поверить в искренность

моих слов и намерений. Я не ищу для себя каких-то выгод за ваш счет. Но мы

живем в мире жестокой необходимости, где для достижения даже благородной

цели порой приходится прибегать к неблаговидным методам... Вы не согласны со

мной?

-- Насчет методов -- это слишком общеизвестно, -- пожал плечами

Притт.-- Но мне все-таки непонятно, кто вы, профессор Вельзевул? И,

представьте, даже мучает этот вопрос. Ведь вы требуете доверия с моей

стороны.

Профессор выпрямился в кресле и, глядя прямо в глаза собеседнику, гордо

ответил:

-- Я ученый. Не бизнесмен, не политикан. Наука для меня -- средство

уменьшить страдания человека.

Он посмотрел на часы, задумался на мгновение и сказал:

-- Извините. Через сорок минут у меня встреча. Вы, очевидно, хотите еще

поговорить с мисс Тойнби?

-- Да.

-- К сожалению, не более получаса. Надо еще до темноты доставить вас

"на землю". А это связано с немалыми трудностями, с деловым распорядком моих

людей. Поэтому ровно в 18.00 прошу вас быть в этой комнате одному. Иначе

возвращение будет очень болезненным как для вас, так и для собеседницы. А

сейчас идите к ней в лабораторный зал. Хелло!..

Притт поднялся и пошел к двери, нарисованной на голубой стене. Теперь