Следак 3 - Николай Александрович Живцов Страница 24

— Мы еще не закончили, — нахмурился он. — Тебя еще допросить надо, — Хотя да, уже ночь, да и к допросу ты пока не готов. У тебя какая-то каша в голове. Маньяки, идеология, криминология — все ведь в одну кучу свалил, — бухтел себе под нос Васильев, видимо, не зная, что со мной делать, даже на «ты» перешел от потрясения.

Определиться ему помог телефонный звонок.

— За тобой приехали, — сообщил он мне, когда положил трубку. У меня аж сердце сжалось от его слов. А гэбэшник, нет чтобы объяснить, молчит и сверлит меня взглядом. — Интересный ты кадр, следователь Чапыра, — наконец заговорил он. — Сам Шафиров за тобой пожаловал. За, казалось бы, рядовым следователем райотдела, — мне оставалось только пожать на это плечами. — Вот и я, чем дальше, тем больше убеждаюсь, что ты совсем непростой кадр, — со значением произнес капитан.

Изображать недоумение мне не пришлось. Открылась дверь, и в кабинет заглянул тот же сотрудник, что меня сюда привез. Одновременно где-то в отдалении послышался бас Шафирова. Капитан кивнул своему подчиненному и тот пригласил полковника.

— Валерий Муратович, рад вас видеть! — расплываясь в улыбке, хозяин кабинета вышел навстречу гостю.

— Иван Германович, давно не виделись, — они сцепились в рукопожатии.

— А мы тут с вашим следователем общаемся. Очень интересный разговор у нас с ним получился. Даже не заметили, как ночь наступила. Когда собеседник отличный оно всегда так бывает.

— Верно говорите, — поддержал капитана Шафиров. — Так оно и бывает. Да и на счет Альберта вы верно подметили, он действительно очень интересный собеседник.

— Вот умеете вы, Валерий Муратович, подбирать себе кадры, — продолжил изображать чеширского кота Васильев. — Вон какого орла выискали. Когда мне принесли о нем справку, я глазам своим не поверил. Читал и удивлялся. За неполных три месяца службы раскрыл серию краж, три раза участвовал в задержании грабителей. В первый раз преступники отделались переломами, во второй — одного он пристрелил, того, кто находился во всесоюзном розыске, а при последнем задержании — устроил пальбу в центре города и обезвредил банду грабителей инкассаторов, которые успели наследить в нескольких регионах. Да, ладно бы только это, но он даже когда не на службе умудряется раскрывать преступления! Мимоходом, за неполный час общения разоблачил особо-опасного преступника, который более десяти лет зверствовал в Невинномысске под носом местных правоохранителей. Ну, чем не герой?!

Васильев похлопал меня по плечу, как бы выражая свое расположение. Я же выслушал дифирамбы в свой адрес без удовольствия, наоборот, стало как-то не по себе от осознания как все эти подвиги преподносятся и выглядят со стороны.

— Это, Иван Германович, не героизм, а профессионализм! — сместил акценты полковник.

— И фатальное везение, — добавил капитан.

— Не без того, — не стал спорить Шафиров. — Очень ценное качество в нашем деле.

— Вот я и говорю, умеете вы товарищ полковник, выбирать кадры.

— Умею и выбирать, и воспитывать, и не размениваюсь ими, — дополнил полковник, придав последней фразе двойной смысл. Или даже тройной. Мелькнуло что-то на лицах обоих собеседников. Какое-то обоюдное понимание. — Время-то уже за полночь! — будто бы спохватился Шафиров, поднеся к глазам руку с часами. — Если вы закончили с моим сотрудником, то мы, пожалуй, пойдем.

— У меня приказ доставить следователя Чапыру в Невинномысск для проведения с ним следственных действий, — капитан КГБ перестал улыбаться.

— Вы собираетесь его задерживать и предъявлять обвинение? — тоже посерьезнел полковник.

— Об этом речи пока не идет.

— Значит, я его забираю, — надавил голосом Шафиров.

— Я привык исполнять приказы, — их взгляды скрестились.

— Да кто же вас просит об обратном? — рассмеялся полковник. — Следователь прокуратуры, что ведет дело в отношении Сливко, тоже желает допросить Чапыру, поэтому уже завтра он будет в городе Невинномысске. Я лично за этим прослежу.

— Но полетит он на нашем самолете, — поставил условие Васильев.

— Вы ведь мне не откажете в просьбе взять на борт еще одного человека из нашего ведомства?

— Вам, Валерий Муратович, ни в коем разе.

Глава 10

Самолет поменял курс и из-за крена меня опять вытряхнуло из сна. Открыл глаза и сразу отвел взгляд в сторону. Места напротив занимали те, кого видеть уже не мог. Надоели они мне оба, как говорила моя бабушка, хуже горькой редьки. Два молодца, одинаковы с лица. Вернее, с одинаковыми залысинами. Насмотрелся на них и невольно стал задумываться о судьбе своей пока еще густой шевелюры. Хоть мой отец и не облысел, но дед по материнской линии волос лишился рано. Так что я вполне мог лет через десять обзавестись парой проплешин. Ну да, волновало меня сейчас совсем не это, но хоть отвлекся от дурных мыслей. Даже бывших родственников вспомнил.

— Вода осталась? — сквозь гул мотора расслышал я голос полковника Бороздина, старшего инспектора главного управления уголовного розыска министерства внутренних дел СССР.

Из столицы он приехал по мою душу и за ночь он ее из меня вынул. Выпытывал все, что касалось моего недавнего вояжа в Ставропольский край до мельчайших подробностей. Начиная от моего увлечения туризмом, тут я все свалил на соседа по студенческой общаге Грега, типа он меня заразил, до побега из Невинномысска. Все пытался подловить на несоответствиях, но даже будучи голодным и готовым в любой момент провалиться в сон от дикой усталости, я держал оборону твердо.

Изматывающей беседой дело не ограничилось. Еще пару часов я провел за составлением рапортов. В первом описал события в Невинномысске и мое в них подробное участие, во втором — дословно переложил на бумагу разговор с сотрудником КГБ. А в шесть утра мы покинули райотдел, куда приехали из управления КГБ, и на служебной машине прибыли на военный аэродром, где нас нетерпеливо ждал капитан Васильев и готовый к вылету АН-12.

И вот тут я по-настоящему проникся важностью момента, когда понял, что ради меня выделили целый транспортник.

Поднимался на борт в глубокой задумчивости.

— Держи, — возвращал мне пустую флягу уже Васильев.

Швырнул ее с досады в рюкзак и вновь закрыл глаза, после чего к своему облегчению заснул.

Растолкали меня уже после посадки. Взглянул на часы, те показывали без двадцати минут девять.

Спустился по трапу и обомлел. На летном поле оказалась целая делегация из встречающих. Несколько Газ 24, все черного цвета, а возле них о чем-то спорили сотрудники трех ведомств — Комитета,