Сабрина Пейдж - Мерзавец Страница 25

Я глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться и не начать кричать на эту сраную шлюху:

— Что именно ты ей дала?

— В чём твоя проблема? — смеётся она. — Кейт была права, ты реально ещё тот мудак. Я дала ей одну таблетку, успокоительное, чтобы не нервничать перед вечеринкой. Она будет немного заторможенной, но придёт в норму.

— А затем ты дала ей пиво, — утверждаю я. Глубокий вдох. Выдох. Боже, занятие матери по дыханию все-таки пригодились.

— Один стаканчик пива, — отвечает она. — Это не убьёт её.

— И после всего этого ты оставила её в одиночестве с каким-то парнем, имя которого тебе неизвестно, — продолжаю я. — Ты, блядь, реально мозгов лишена? Знаешь, что с ней могло случиться?

— Утихомирь свой пыл, ковбой, — говорит она. — Думаю, девочка вполне может о себе позаботиться.

— Ты глупая сука, — я бросаю телефон, и мне неважно, где он приземлится, эта так называемая подружка Кейт — тупая стерва. Затем перевожу взгляд на Кейт, лежащую на кровати.

Голую.

Красное платье валяется мятой кучей на полу, лифчик и трусики лежат поверх него. Кейт уже перевернулась на живот и сейчас болтает ногами, глядя на меня через плечо.

У меня было желание сесть на кровать, закинуть Кэтрин на колени и отшлёпать её соблазнительную задницу так сильно, чтобы она поняла, как было глупо доверять этой подруге. Я в такой ярости, что еле могу дышать.

— Иди сюда, — зовёт она.

Я качаю головой:

— Не сегодня, Кейт.

Она делает обиженный вид.

— Я голая, лежу здесь перед тобой, говорю тебе идти сюда, потому что хочу отсосать. Твой. Член, — она специально делает паузы между словами.

Рыча, я всё же снова мотаю головой в отрицательном жесте:

— Этого не произойдёт, Кейт.

Мои слова звучат намного жёстче, чем я планировал произнести, она перекатывается и садится, её сиськи подскакивают.

Эти чёртовы сиськи. Мой рот наполняется слюной. Они идеальны. У девушек из Малибу такие же, но фальшивые, даже у цыпочек моего возраста. Знаете, как говорится в одной шутке? Получи сиськи на шестнадцатилетние. В то же время в Нью-Йорке почти никто не вставляет имплантаты, все девушки там состоят из кожи и костей, забивая свою голову диетами, чтобы стать такими тощими, что не остаётся ни груди, ни задницы.

Но сиськи Кейт не похожи на другие. Они дерзкие, более скромных размеров, но прекрасно смотрятся в моих руках, горсть совершенной плоти. И заставляют груди девушек, с которыми я раньше трахался, выглядеть… жалкими.

И вот эти прелести сейчас прямо перед моим лицом.

Кейт одаривает меня разочарованным взглядом, словно я отверг её. Дерьмо, если бы она только знала, какой я твёрдый, как хочу запустить своего дружка в её горячую киску…

— Ты собираешься отказаться от хорошего минета? — спрашивает она. Эти сладкие слова и «минет» заставляют мой член сильно напрячься, ощущение, что он взорвётся в любую минуту.

— Ты пьяна, Кейт, — говорю сердито. — Ложись спать, — я должен оставить её до того, как сдамся, но перед этим обязан убедиться, что с ней всё в порядке.

— Ты назвал мою подругу сукой.

Приподняв брови, я удивлённо смотрю на неё.

— Эта девчонка, которая дала тебе таблетки, потом пиво, а затем кинула тебя, не твоя грёбаная подруга.

— Ты не должен больше говорить это слово.

— Но это правда, я сказал, что думаю.

Кэтрин ползёт ко мне, а затем, схватив меня за талию, начинает расстёгивать джинсы.

— Мой отец не приедет завтра, — говорит она, смотря на меня своими большими, пронзительными глазами, её тушь размазалась. — Ты можешь трахать меня так громко и сильно, как хочешь, всю ночь, а затем проснуться утром и снова трахать.

Я переплетаю её руки со своими:

— Прекрати, Кейт.

Она высвобождает свои руки и тянет их к моей промежности, скользя одной из них по моему твёрдому члену.

— Ты хочешь этого так же, как и я.

Убирая её руку от своего члена, снимаю футболку и выскальзываю из джинсов, складывая их на кресло.

— На кровать, — командую я.

Она откидывается на подушку и выгибает своё тело так, что её сиськи подскакивают вверх.

— Знала, что ты согласишься.

— Я не давал своего согласия, — говорю ей, выключая свет, прежде чем лечь к ней в постель. — Кто-то же должен убедиться, что ты не перестанешь дышать этой ночью.

— Но я не умылась и не почистила зубы, — хнычет она. — И не готова ко сну.

— Так же, как и я, — говорю ей. — Смирись. Я никуда не уберусь с этой кровати и не собираюсь тебя целовать.

— Какой же ты сегодня жадина.

— Сказала девушка, которую я спас от хищника сегодня, — говорю я.

— Так что тут у нас? — её голова ложится на мою грудь, а рука ползёт вниз к боксёрам. — Ты носишь нижнее белье?

— Ага. А теперь будь добра, убери свои шаловливые ручки от моего хера.

Она повинуется, и не больше чем через тридцать секунд я слышу, как её дыхание становится ровным и размеренным.

А я лежу без сна, гадая, что, чёрт возьми, делаю, обнимая лучшую обнажённую девушку, которую когда-либо видел, в то время как у меня самый серьёзный случай посиневших шаров в истории.

ГЛАВА 18.

КЭТРИН

Жёлтый солнечный свет пробивается сквозь балконную дверь, а прохладный утренний воздух щекочет мою кожу. Я посмотрела в сторону, где должен был спать Колтер, а затем на открытую балконную дверь. Его здесь нет.

Не то чтобы я ожидала, что он останется после прошедшей ночи. Я подавлена. Но как бы я смогла посмотреть ему в глаза после того, что я говорила и делала, да ещё и парень, трахающий всех подряд, отказал мне прошлой ночью.

Я крадусь по коридору, пытаясь остаться незамеченной. После того, как чищу зубы и принимаю душ, я чувствую себя гораздо лучше. Но не по отношению к Колтеру. Один из самых печальных минусов прошлой ночи, что я помню всё предельно ясно.

Одеваюсь и возвращаюсь в спальню, когда Колтер показывается на моей стороне балкона с чашкой кофе в руке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Полностью униженной.

Лицо Колтера не выдаёт никаких эмоций. Он, наверное, ненавидит меня.

— Держи, — говорит он, протягивая кофе. — Чувствуешь похмелье?

Я качаю головой.

— Нет. Думаю, дело в той таблетке.

Колтер смеётся.

— Чёртовы дилетанты.

— Заткнись. Никогда раньше не пробовала ничего подобного.

Он улыбается.

— Ну, должно быть, и после не захочешь.

— Я не планирую больше повторять, — делаю паузу, отпивая кофе. — Спасибо, что приехал за мной.

Он пожимает плечами, прислонившись к стене. На него надета синяя футболка, которая выглядит мягкой и вылинявшей. И от этого мне хочется прикоснуться к ней, но я остаюсь сидеть на месте.

— Ничего такого.

— Это очень мило, — говорю я. — Прости за… эм… За то шоу и за задницу, которой я была.

Колтер отталкивается от стены и подходит ко мне. Его промежность на уровне моих глаз, и мне хочется сорвать с него эти джинсы к чёртовой матери, но я не делаю этого, потому что трусливая курица. Но, похоже, ему всё равно. Он задевает пальцем мой подбородок и приподнимает моё лицо.

— Насколько помню, это ты сняла с себя всю одежду и набросилась на меня.

Моё лицо становится красным.

— Я была пьяна. Да, точно. Прости.

— Ты просишь прощение? — переспрашивает он. — Я разочарован, если так.

Я злюсь на его заявление, в то время как он проводит своим большим пальцем по моей нижней губе. Мне так и хочется пососать его, но я не делаю каких-либо попыток.

— Ты единственный, кто отказал вчера. Я набросилась на тебя и предложила отсосать, но ты сказал нет.

Он рычит.

— Ты была пьяна, Кейт.

— И? — спрашиваю. Я злюсь, но не останавливаю его, когда большой палец скользит по моей нижней губе, оттягивая её вниз. Хочу поцеловать его. До боли желаю его прикосновений, и это только усилилось после этой ночи, которую я провела в его объятиях.

— Это то, чего ты хочешь, Кейт? — спрашивает он, наклоняясь вперёд и кладя руки по обе стороны кресла, на котором я сижу. Его лицо в миллиметре от моего, наши губы почти касаются друг друга, моё дыхание становится сбивчивым, а сердце замирает. — Ты просила меня, чтобы я тебя трахнул, когда ты была обдолбанная и реально не осознавала, что делала? Или ты хочешь, чтобы я бегал за тобой как собачонка, когда ты захочешь трахнуться?

— Нет, — протестую я. — Это не то, что произошло.

Я касаюсь его губ своими, сначала это был нежный поцелуй, но затем он перерос в страстный, даже дикий — Колтер просто пожирал мой рот. Это было и больно, и приятно одновременно.

Он дёргает меня вверх и начинает расстёгивать мои джинсы, а затем пробирается к моим трусикам. Одной рукой стягивает их с моей задницы, а пальцы второй вводит в меня, движение грубое, но оно делает меня влажной.

— Это то, чего ты хочешь? — шепчет он мне в ушко. — Хочешь мои пальцы и член внутри себя при каждом возбуждении?