Анна Гаврилова - Академия Стихий. Покорение Огня Страница 25

      Но признавать своё поражение в данном, конкретном споре не хотелось совершенно. Так что я перестала кусать губы, вновь подняла голову и сказала:

      – И всё-таки ты садист.

      – Что ещё? – поморщившись, спросил Глун. – Чем ещё провинился?

      Ну я и объяснила:

      – Эта неделя. Ты снова надо мной издевался. Взять хотя бы реферат. Ты же его просто так, из вредности задал.

      – Я тебе сейчас ещё парочку рефератов задам, – пообещал Эмиль хмуро. – И переезд в Норрийскую империю от сдачи этих рефератов, как понимаешь, не спасёт.

      Всё. Мат! Не тот, который чистый и русский, а другой – банальный, шахматный. И сердце, вопреки всякой логике, наполняется невероятной радостью. Хочется обнять весь мир, призвать тысячу пульсаров и крикнуть о том, что я… всё-таки мазохистка, и мазохизм этот, похоже, не лечится.

      Под пристальным взглядом синих глаз, я встала с кресла, развернулась и направилась в ванную.

      Нет, ну а что? До утра меня отсюда точно не выпустят, а спать грязной я не привыкла. Тем более постельное бельё у Штирлица поларского шелковое и дорогое. Да и вообще… я ни разу не мылась в ванной неженатого, совершенно свободного тирана. И отказываться от столь важного жизненного опыта не намерена!

      Чёрный мужской халат, который я бессовестно умыкнула с вешалки в ванной, оказался сильно велик и практически волочился по полу. Но других вариантов всё равно не имелось, разве что в полотенце завернуться, или надеть свою, уже несвежую одежду.

      Как по мне, последнее – вообще не комильфо, а полотенце – слишком провокационно. Так что выбор был прост и очевиден, а я улыбчива и чуть-чуть, самую малость, смущена.

      Собственная одежда была сложена аккуратной стопочкой, кружевное бельё запрятано поглубже, и так как оставлять всё в ванной комнате я посчитала глупым, то выйдя в гостиную, тут же направилась в спальню. Помнится, там был комодик, на который можно своё добро сложить…

      На хозяина апартаментов я, выйдя из ванной, даже не взглянула. Подозревала, что он воспримет взгляд как призыв и ринется следом, в то время как я намеревалась продолжить наш разговор.

      Нет, в действительности, говорить совершенно не хотелось, но чёрт возьми… Я же девушка приличная. А приличные девушки вот так, сразу, на шею к синеглазым брюнетам не бросаются. Так что вариант один – разговор. И я даже знаю о чём Глуна расспросить.

      С этими мыслями я скользнула в залитую лунным светом спальню. Не зажигая светильников, проследовала к комоду, а едва положила вещи и развернулась, поняла – мой план провалился. Побыть приличной мне не позволят.

      Эмиль. Как оказалось, он и без всяких взглядов за мной последовал. Причём двигался настолько тихо, что заметила его лишь тогда, когда развернулась и оказалась в капкане мужских рук.

      Шанса возмутиться или сказать «нет», мне тоже не предоставили. Поймав, Глун стремительно наклонился и накрыл губы поцелуем. А я, неожиданно для самой себя, задрожала, но не от страха, нет. Это была совершенно иная, сладкая дрожь предвкушения.

      И всё. Меня опять накрыло с головой, причём на этот раз вынырнуть из водоворота ощущений возможности не имелось.

      Здесь и сейчас у меня было всё, что нужно для счастья – его руки, губы и безудержная, необузданная страсть. Единственное чего не хватало, короткой фразы – я тебя люблю.

      Увы, несмотря на охватившее безумие, я прекрасно сознавала, что вряд ли удостоюсь подобного признания. Но думать об этом не хотелось. О чём угодно, только не о любви.

      В это утро никакой путаницы не случилось, я сразу сообразила, кто именно шепчет в ухо и нагло стягивает с меня простынь. Последнее было, в общем-то, бесчеловечно, но воспротивиться я не могла – слишком хотела спать. Плюс, реального повода для волнений не было – я лежала на животе, то есть все стратегически-важные места находились в безопасности. Ну кроме одного, до которого, впрочем, Эмиль добираться не спешил.

      Нашептав о том, что ночь уже закончилась и кое-кому пора вставать, он принялся покрывать лёгкими поцелуями мои плечи и спину. А услыхав сонный протест, рассмеялся и, как и вчера, предложил прогулять пары.

      – Ты самый неправильный декан в мире, – в ответ пробормотала я.

      – М-да? – отозвался Эмиль. – А я-то думал…

      После этих слов я подверглась новой чувственной атаке. Но целью Эмиля была вовсе не страсть – он прикасался так, что я буквально таяла, а желание подняться с кровати, дабы пойти на пары, медленно уплывало.

      Всё было настолько чудесно, что в какой-то момент подумалось – хочу пожить в его замке. Пусть недолго, хотя бы пару-тройку недель, только бы он был рядом, и по утрам нам не требовалось куда-либо спешить. А следом ещё одна мысль пришла: ради такого я даже на статус любовницы на содержании согласна. Что угодно, лишь бы синеглазый норриец…

      Так. Стоп.

      Трезвость пришла внезапно и была подобна удару тяжелого молота. О чём я думаю? С каких это пор я готова пасть так низко? Да ещё ради чего? Ради банального секса?! Ну знаете…

      – Что? – вмиг насторожился Эмиль.

      А я откатилась, захватывая заодно простынь, ибо ничего другого, чем прикрыться можно, под рукой не имелось. И тут же вскочила на ноги, чтобы стремительно оглядеть комнату и найти глазами чёрный мужской халат. Он лежал там же, где его с меня вчера сняли – то есть на полу, возле комода.

      – Даша, – голос шпиона имперского прозвучал несколько строго. – Даша, что случилось? – И после паузы: – Очередная «светлая» мысль, да?

      Я в этот момент как раз добралась до халата и подхватила его в намерении надеть. Но после слов Эмиля развернулась и хмуро уставилась на хозяина спальни. Почудилось, или меня в самом деле дурой обозвали?

      – Что стряслось? – повторил Эмиль ровно.

      Подумав, я заставила себя улыбнуться и ответить:

      – Ничего. Просто сообразила, что на занятия опаздываю. И ты, кстати, тоже.

      Декан факультета Огня неохотно кивнул, а я повернулась спиной и сбросила простынь, чтобы тут же завернуться в халат и подхватить с комода свои вещички. Могла надеть и своё, конечно, но это слишком долго, а занятия и, кстати, завтрак строго по расписанию начинаются.

      – На чердак перенесёшь? – Вновь оборачиваясь, спросила я у Эмиля.

      Мужчина, который всё это время сидел на краешке кровати, поднялся на ноги и ответил:

      – Конечно.

      Глава седьмая

      Тот факт, что Глун не наколдовал портал сразу же, а поманил в гостиную, никакого удивления не вызвал. Я была слишком занята собственными переживаниями, чтобы обратить внимание на подобную мелочь.

      Я. Дарья Андреевна Лукина. Уроженка свободного мира и свободной страны! Девушка не лишенная принципов и чувства собственного достоинства! И всерьёз задумалась о роли любовницы какого-то шпиона… Ужас. До чего я докатилась?

      Объятая этими мыслями, я вышла в гостиную, и лишь оказавшись где-то посередине комнаты, сообразила, что происходит нечто странное. Дело в том, что Эмиль, равно как и вчера, приблизился к зеркалу, стукнул по стеклу и позвал:

      – Крак!

      А примерно через полминуты из зеркала донеслось:

      – Готово.

      Вот только после этого Глун вернулся ко мне, а воздух прорезала вертикальная огненная молния. Я же, наконец, поймала столь упорно ускользавшую мысль: с доступом на телепортацию какие-то проблемы.

      Шаг, и мы с Эмилем очутились на залитом тусклым осенним солнцем чердаке, а мимо, едва не сбив с ног, прошмыгнул Кузьма. Ушастый лис, упорно мнящий себя котиком, спрятался за диваном, и покидать убежище точно не собирался.

      Впрочем, стоило мне поймать взгляд Глуна, направленный в ту сторону, настроения Кузи стали более чем понятны. Даже мне спрятаться захотелось, чего уж говорить о такой маленькой животинке?

      – Что у вас стряслось? – аккуратно вывернувшись из объятий декана, спросила я.

      Взгляд Глуна тут же стал нормальным, даже ласковым. И голос прозвучал более чем миролюбиво:

      – О чём ты, милая?

      Мм-м… понятно.

      Подумав, я решила, что влезать в мужские разборки не стану. Однако повод обратиться к Кузе у меня всё-таки был, равно как и повод просить Эмиля не уходить прямо сейчас.

      – Подожди минутку, ладно? – обратилась к «фон Штирлицу» я. Сама же развернулась и поспешила к «котику».