Harper Sloan - Axel Страница 25

— Иззи. Пожалуйста, Принцесса, повернись, — произносит он после затянувшейся паузы. Я по-прежнему чувствую его гнев, но его голос ласковый и успокаивающий. Я медленно поворачиваюсь, готовясь к любой реакции с его стороны, но испытываю самый настоящий шок, увидев в его глазах боль. — Пойдем нам нужно поговорить. Иззи, послушай, не бойся меня. Никогда. Даже, несмотря на всю свою злость, я никогда бы тебя не ударил. Слышишь меня? Я никогда бы не причинил вреда ни одному гребаному волоску на твоей голове, Принцесса.

Я вздрагиваю, но это не имеет никакого отношения к страху. Слышать, как он снова называет меня Принцессой почти так же больно, как видеть его перед собой. Я никогда не думала, что опять услышу это слово, произнесенное с этих губ. Я киваю, давая ему понять, что готова идти.

Я плетусь за ним, опустив глаза в пол, проходя мимо кабинок и огибая стойку. Я поднимаю голову и пересекаюсь взглядом с Трикс. Удивительно, но она не очарована Акселем, зато на меня смотрит с неприкрытым беспокойством. Я одариваю ее легкой, кривоватой улыбкой и спрашиваю, сколько я должна.

— Уже заплатили, вот инструкции от Тая. Я написала номер на тот случай, если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, — она смотрит на меня, и я вижу, как она взглядом пытается мне что-то сообщить, просто не могу понять что именно. Сейчас мой разум сосредоточен на одном и только на одном.

Я благодарю ее, а затем оглядываю комнату в поисках Ди. Я нахожу ее тихо плачущей рядом с Беком, который крепко обнимает ее за плечи и прижимает к себе. Я даже не могу подделать улыбку, она слишком хорошо меня знает, так что это было бы абсолютно бессмысленно. Я выхожу на улицу и стою там, ожидая, когда остальная часть этой долбаной свиты присоединится ко мне на тротуаре. Первым выходит Аксель. Он занимает свой пост позади меня, окружая собой и делая любую мысль о побеге невозможной. Ди подходит ко мне и неловко обнимает.

— Все будет хорошо, Из, — она шепчет мне это на ухо, после чего отстраняется и отходит к Беку. Он сочувственно мне улыбается, но ничего не говорит и, действительно, что тут можно сказать. Затем мой взгляд пересекается с голубыми глазами Грега.

— Смирись, крошка. Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как ты губишь себя этими дебильными играми. Ты можешь злиться и, я уверен, что будешь, но пора заканчивать с этим сумасшествием. Я позвоню тебе завтра и, вероятно, к тому времени ты поймешь, что это был единственный выход, который ты мне оставила. Я люблю тебя, крошка, но это безобразие нужно остановить.

Мои глаза распахиваются от шока, я слышу позади него судорожный вздох Ди и глухой рокот Акселя за своей спиной. Полагаю, Ди шокирована так же, как и я, ведь Грег только что признался, что сообщил Акселю, где я была. Понятия не имею как, черт возьми, Аксель этого добился. Я раздавлена. Как он мог так со мной поступить? Слезы снова текут по щекам, правда, гораздо сильнее, чем прежде. Я вижу Грега, и он явно потрясен моими слезами.

Борьба, стремление быть сильной, все, что я с таким трудом выстраивала, рухнуло в одно мгновение. Я полностью раздавлена его предательством. Выпустив из легких весь кислород, обращаюсь к Грегу:

— Даже не переживай, Грег. Не стоит. Можешь выкинуть мой номер телефона. Я для тебя умерла. Слышишь? Я для тебя больше не существую, — я смотрю ему прямо в глаза, и слезы все быстрее и быстрее текут по моим щекам. Я даже не пытаюсь скрыть чистую боль. Сначала он выглядит ошеломленным, а затем его черты искажает та же боль, которая, я уверена, отражается и на моем лице. Я даже не даю ему возможности высказаться, поворачиваюсь и смотрю в сверкающие глаза Акселя.

— Я не за рулем. Добиралась сюда на такси. Так что, если хочешь поговорить, то либо делай это здесь, либо встретимся в другом месте и в другое время, — я даже не узнаю свой голос, настолько он невыразительный.

Его глаза вспыхивают, он медленно тянется ко мне и хватает за руку. Я не вздрагиваю от его прикосновения, но молнии, пронзающие мою руку в результате этого действия, приводят к тому, что мои глаза непроизвольно распахиваются. Если его резкий вдох является каким-то показателем, значит, он чувствует то же самое.

— Я не выпущу тебя из виду, пойми это, наконец. Попрощайся с друзьями, нам предстоит разговор, и он состоится прямо сейчас, пока ты не решилась на побег. Снова, — он не шутит, и в данных обстоятельствах желательно не возражать, да я и не пытаюсь. Предательство Грега довольно трудно принять, но осознание того, что мне придется вскрыть старые раны, которые лучше оставить в покое, выворачивает меня наизнанку.

Понятия не имею, как я пройду через это.

Глава 10

Я бросаю на Ди еще один взгляд; она, кажется, понимает и слегка кивает. Я полностью игнорирую Грега, поворачиваюсь и готовлюсь следовать за Акселем в неизвестном мне направлении. Я знаю, к чему все идет, и хоть я к этому не готова, что-то подсказывает мне, что выбора у меня нет. Аксель предупредил, что ему нужны ответы, и я прекрасно понимаю, что он будет непреклонен.

Он сколько угодно может думать, что ему удастся насильно вернуться в мою жизнь, словно он не отсутствовал в ней последние двенадцать лет, но ему придется столкнуться с очередным препятствием, если он считает, что я просто смирюсь и подниму лапки к верху. Возможно, мой боевой настрой уже не тот, но я не намерена сдаваться.

Мы идем по тротуару; он ведет меня, и я молча следую за ним. Когда мы подходим к его гигантскому пикапу, я останавливаюсь и ошарашено взираю на это «чудо техники». Как, черт возьми, я попаду в эту хреновину, когда мои глаза на одном уровне с подножкой? Разве она не должна помогать людям забираться в транспортные средства? Нормальному человеку эти чертовы маневры просто не по силам. Аксель стоит рядом со мной, придерживая дверь и ожидая, что я залезу внутрь. Я попеременно смотрю то на него, то на пикап. Похоже, он не шутит.

— Живо забирайся, меня уже достали твои закидоны, — в его голосе по-прежнему чувствуется убийственная беспощадность. Я понятия не имею, от чего он так взбеленился, я стою прямо перед ним и фактически сейчас еще суббота… даже если до конца дня осталось всего несколько часов. Так что, в сущности, я не сделала ничего плохого. Крайний срок истек, но я ведь здесь, не так ли?

— Ненавижу, когда указывают на очевидное, Холт, — я не могу удержаться и не поехидничать над его именем. Его новым именем. — Но как, по-твоему, мне туда забраться, как ты настолько любезно попросил?

Его глаза вспыхивают и наполняются ослепительной яростью. На его лице появляется еще более жесткий, суровый взгляд, холодный как лед.

— Разве я не предупреждал, не называть меня Холтом? — набрасывается он на меня. Его лицо почти нос к носу с моим; его порывистое дыхание проникает в мой рот теплой волной. Я чувствую его на своем языке, и задыхаюсь от шока. Мои глаза непроизвольно распахиваются от его непосредственной близости, но, несмотря на мое нынешнее состояние, я не могу не вспомнить о тех временах, когда смотрела в эти глаза. Вместо гнева в них тогда отражалась наичистейшая любовь. — Еще раз назовешь, и я за себя не отвечаю, клянусь богом… Забирайся в эту гребаную машину, — он не сдерживаясь, с огромным напором выталкивает из себя каждое слово.

— Чем по-твоему я занимаюсь, идиот? Стою здесь, исходя на дерьмо и надрываясь от смеха? Нет, я точно не этим занята. Я не могу залезть в твой дурацкий пикап. Если бы ты хоть на секундочку внимательно присмотрелся, то понял бы это. Твой небольшой комплекс Наполеона очень мил, правда, очень мил, но он никак не поможет мне забраться в этот гребаный пикап! — я выкрикиваю последние слова в его лицо с такой громкостью, что даже в ушах звенит, но моментально прихожу в себя и зажимаю рот рукой, сожалея о своей вспышке и опасаясь его реакции.

Он поражает меня, когда вместо того, чтобы наброситься на меня с ругательствами, начинает трястись от беззвучного смеха.

— Комплекс Наполеона, хм? Иззи, мне, в самом деле, нужно доказывать насколько неверно данное утверждение? Взгляни на меня. Мой рост — не единственное, что увеличилось с тех пор, как ты сбежала, — после того как он бросает мне в лицо эту неожиданную реплику, я в очередной раз впадаю в ступор.

Сбежала? Я бы подумала, что он имел в виду прошлую неделю, если бы не грубость комментария о моей якобы измене ему. О чем он вообще говорит? Я не сбегала в отличие от него. Пока мое замешательство растет в геометрической прогрессии, я все больше убеждаюсь в том, что ничего не хочу с ним обсуждать.

В конце концов, потеряв последние остатки контроля, он хватает меня за бедра и поднимает, бесцеремонно забрасывая на сиденье. Грубо пробормотав, чтобы я пристегнула его гребаный ремень безопасности, он хлопает дверью и исчезает, обходя капот. Моя челюсть до сих пор висит, чуть ли не до пола, когда он открывает дверь со своей стороны и переносит свою гигантскую тушу на сиденье, поворачивая ключ зажигания и вынуждая этого зверя взреветь. Он ударяет по газам и срывается с места.