Unknown - История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869) Страница 26

и городовое положеніе были началом предначертанных ею преобразований; но

бедствія, порожденный французскою революціею, заставили Великую Госуда-

132

рыню усомниться в пользе предположенных ею нововведеній. По мненію князя

Везбородки, в Россіи, государстве необъятнаго пространства, населенном

многими весьма различными племенами, не был возможен никакой образ

правленія, кроме Самодержавія (26).

В записке, поданной Государю графом Строгановым, 9-го мая того-же года, о

преобразованіи государственнаго управленія, предложено было, для содействія

Императору в сем труде, учредить Комитет. Далее — излагалась идея о

необходимости предварительно ознакомиться с общественным мненіем,

преимущественно тогда, когда оно находится в спокойном, следовательно — в

обычном состояніи. Всякіе преждевременные слухи, волнуя дух общества,

пораждают многоразличныя сужденія и толки, которые могут ввести в заблужденіе

самаго опытнаго наблюдателя. И потому изследованіе общаго мненія требует,

чтобы все правительственвыя совещанія оставались в тайне, пока высшая власть,

убедясь в пользе предлагаемых мер, не приступить к их исполненію. К тому-же

самый опыт показывает, что большинство людей гораздо легче покоряется

необходимости, нежели убежденію. Следовательно — занятія Государя в Комитете

долженствовали происходить негласно, чтобы невозбудить преждевременно

любопытства и толков в публике. По мненію графа Строганова, для

основательности предполагаемых преобразованій надлежало, чтобы члены

Комитета имели полныя сведенія о всех распоряженіях правительства, потому что

исправленіе какой-бы то ни было части требовало знанія ея до малейшей

подробности, и при том, для связи между" всеми частями управленія, следовало,

изменяя какую-либо одну из

___133

них, соглашать предпринимаемое преобразованіе с общим ходом прочих(27).

Император Александра., по прочтеніи этой записки, одобрил ея содержаніе. На

счет состава Комитета, он изъявил намереніе назначить членами: Графа Кочубея,

князя Чарторыскаго, Новосильцова и графа Строганова. Для сохраненія по

возможности в тайне занятій Комитета, положено было собирать его не гласно, а

под каким-либо предлогом. Государь желал, чтобы члены, предварительно

ознакомясь со всеми в Ввропе существующими конституціями, составили, на

основаніи их, Уложеніе для Россіи. Впрочем—он предоставил самому себе

определеніе начал этого акта, и не прежде намеревался обнародовать его, как по

совершенном преобразованіи государственнаго управленія. По его мненію,

надлежало составить кодекс законов, так, чтобы совокупность их представляла

стройное целое, без противоречій и недоразуменій, чтобы каждый знал свои права

и чтобы прегражден был путь произволу. Для достиженія этой цели, была

возобновлена, (как уже сказано), Коммисія законов. При таком порядке дел,

введете основных начал, могущих послужить к утвержденію заведеннаго

устройства, не представляло, по мненію Государя, ни малейшаго неудобства (28).

Как граф Кочубей находился в числе лиц, назначенных Государем в составь

Комитета, то Строганов счел полезным узнать его мненіе на счет предположенных

реформ. Кочубей весьма основательно заметил, что Комитет был исключительно

составлен из молодых людей, которые, по неопытности своей в столь важном

деле, могли обмануться сами и ввести в заблужденіе Государя.

134

Граф Строганов отвечал, что он также думад о том, и что, по его мненію, Государь

должен был подвергать все заключенія Комитета, в виде своих собственных

мыслей, на обсужденіе опытных государственных людей, и потом уже передавать

эти проекты в совет: таким образом об участіи Комитета в делах не было-бы и

речи. По мненію Кочубея, граф Александр Роман. Воронцов мог в этом отношеніи

принести большую пользу: его нельзя было упрекать в пристрастіи к старине, и

даже в последнее время Екатерины он считался демократом (29).

Мы уже имели случай сказать, что сперва каждодневная потребность в

неотлагательных распоряженіях по различным частям государственной

администрации, а потом дипломатическія сношенія и войны отклонили

Императора Александра от предположенной им цели и не позволили ему

исполнить задуманныя им преобразованія. Молодые сотрудники Государя, как

будтобы предвидя неудачу предпринятаго дела, старались склонить Монарха,

чтобы он распоряжался своим временем как можно выгоднее для* общаго блага.

В начале своего царствованія, Император Александр занимался с министрами в

различные дни и часы, принимая их по-одинрчке. Сотрудники его находили, что

при таком методе занятій, требовавшем много времени и отвлекавшем вниманіе

Государя от предпринятых им реформ, труд его с каждым из министров не

составлял часть стройнаго целаго общей администрации, а как бы отрывок,

неимевшій связи с делами прочих министерств. Учрежденіе непременнаго совета

не могло устранить помянутаго неудобства, потому что в совете разсматривались

только дела, туда вносимыя по Вы-

135

сочайшему повеленію, либо проекты членов совета. При соображеніи какого-либо

военнаго предпріятія, призывают на совещаніе министров, которые должны

содействовать его успеху, именно: военнаго министра, для передвиженія войск, и

министра финансов, для пріисканія средств к удовлетворенію чрезвычайных расходов;

если-же идет дело о высадке, то в совещаніи примут участіе министры: военный, морских

сил, финансов и иностранных дел. Из этого, сотрудники Государя выводили заключеніе,

что, для соображенія дел, относящихся к государственному управленію, надлежало

призывать на совещаніе одновременно всех министров, как ближайших исполнителей

Монаршей воли (30).

Преобразованія государственная управленія, задуманныя Императором Александром,

большею частью, остались неисполненными, a намереніе его — утвердить основанія

права составленіем Уложенія, по образцу лучших законодательству не имело никаких

последствій, кроме дошедшей до нас небольшой части предположеннаго труда,

подъзаглавіем 1-го отдела 1-й части общаго Уложенія (Code général) *). Да и эта часть

является в таком виде, что нет никакой возможности судить об относительном

достоинстве новаго кодекса (31).

*) Он написан ва французском языке.

ГЛАВА IV. Народное просвещеніе.

(1801-1805).

Император Александра при самом вступленіи на престол, торжественно изъявив

намереніе „управлять по законам и по сердцу Великой Екатерины," не мог

оставить без втшанія выраженную в Наказе ея высокую истину, что „самым

надежным средством — сделать людей лучшими и предупредить преступленія,

есть разумное воспитаніе." С одной стороны, личный пример мудрой Монархини,

наставницы Александра от самой колыбели, с другой — внушенія Лагарпа,

поселили в душе юноши, предназначеннаго к престолу, благотворную мысль, что

матеріальное и нравственное преуспеяніе всякаго народа состоит в прямой связи

с его просвещеніем. Конечно — Император Александр не увлекался пламенною

любовью к высокому дару Божію — науке, не окружал себя учеными и не вел

переписки с иностранными литераторами, подобно Фридриху и Екатерине. Самое

убежденіе его в пользе народнаго образованія не устояло в борьбе с

политическими идеями, им усвоенными в последніе годы его

137___

жизни. Тем не менее, однакоже, благодаря ему, было сделано много по части

просвещенія в Россіи.

Еще при Петре Великом, который „ввел к нам европейскую науку и дал ей пріют на

окраине обширнаго государства в новосозданной Академіи Наук» О), —

знаменитый Лейбниц предложил основать в Россіи несколько университетов,

советуя преимущественно обратить вниманіе на Москву, и затем — на Астрахань,

Кіев и Петербург (2). Ломоносов убедительно доказывал необходимость учредить

университета в Петербурге. В 1755 году Императрица Елисавета, по проекту

русскаго мецената, Ивана Ивановича Шувалова, основала университет в Москве.

Порицатели Россіи и всего русскаго находили неуместным учрежденіе высших

ученых и учебных заведеній в таком государстве, где еще не было школ для

обученія грамоте. Но еслибы у нас повели дело иначе и начали с учрежденія

низших училищ, то откуда-бы могли получить сведенія о местных обстоятельствах

различных областей страны? Да и кто-бы исполнил проект общаго народнаго

образованія? (3). Следовательно — основаніе университетов в Россіи было не

роскошью, а насущною потребностью науки.

При учрежденіи московскаго университета, предполагали не принимать