Iskinder - Пролог Страница 26

была создана, она полностью сохраняла структуру личности, за одним малым

исключением – она была безусловно предана кукольнику. Это была мечта всех

властителей, во всех мирах, с начала времен и до наших дней – абсолютно преданный

сторож, телохранитель, стражник, лейб-гвардеец – неважно, как их называть – это был

извечный вопрос: Quis custodiet ipsos custodes? – «А кто устережет сторожей!?», и

Гроссмейстер справедливо полагал, что такие, безусловно преданные солдаты, стоят

стратегического партнерства с Храмом Морских Богов.

Подобными успехами не могли похвастаться даже тетрархские маги, чье Искусство

было подкреплено могучим научным потенциалом. Нет, они конечно умели создавать, как

роботов, так и биороботов, чье поведение было неотличимо от человеческого, но они не

могли создать биоробота, который мог бы имитировать поведение какого-то конкретного

человека, с учетом всех его привычек и нюансов поведения, так, чтобы люди, близко

знающие этого человека, не смогли бы отличить робота от него, а вот «темные»

маргеландские колдуны из Храма Морских Богов, – могли!

Вообще, не стоит забывать, что с преданностью подчиненных у ш’Эссара, да и у

всех остальных иерархов Ордена Пчелы были проблемы. Заслужить преданность

обычного, так сказать – «простого» человека и то очень непросто – надо чем-то его

зацепить: быть лучше, честнее, добрее, смелее, ну-у… и так далее. А добиться

преданности от Пчелы, а в особенности высшей: фиолетовой, или Мастера войны, вообще

нереально – Пчела по своей природе асоциальна, эгоистична, склонна к

антиобщественному поведению и отрицанию авторитетов. Высшие Пчелы по психотипу

напоминают футбольных звезд, а звезд с хорошим характером не существует.

Дополнительную ценность, кроме безусловной преданности, истинной кукле, сделанной

из фиолетовой пчелы или Мастера войны, придавало то обстоятельство, что товарищи, знавшие ее много лет, и вообразить не могли, что рядом с ними не их давний приятель, а

биоробот, безусловно преданный Гроссмейстеру. А так как они не догадывались о

насилии, осуществлявшемся над ними, то и противодействовать ему не могли и число

высших Пчел, безусловно преданных ш’Эссару, росло день ото дня и ограничивалось

только пропускными возможностями лабораторий Храма Морских Богов.

Планируя операцию по устранению ш’Эфа, И-Линь вполне обоснованно полагал,

что с ней прекрасно справятся поодиночке как Ирай-Ной, так и любая из «Звезд», но

чтобы обезопасить себя от любых неожиданностей и достичь гарантированного

результата, решил использовать, говоря современным языком, троекратное дублирование

критического контура. И несмотря на все эти меры что-то пошло не так… После

ослепительной вспышки, которую обитатели кабинета сначала оптимистично приняли за

отголоски боевого плетения Ирай-Ноя, третий ночной гость Гроссмейстера, настоящий

волшебник Партанг, состоящий у него на службе, должен был бы перестать видеть

характерные огоньки аур ш’Эфа и Дениса – они должны были бы погаснуть – но не

погасли…

Партанг был великолепным дальновидцем, но все его таланты поначалу оказались

полностью обесценены, когда выяснилось, что в Северной обители он взял фальшивую

наживку, а настоящие ш’Эф с Денисом, в это время, бесследно растворились на

бескрайних просторах Дарланской Империи. Нет, конечно… – не совсем бесследно – цель

бандгруппы была очевидна – Дарлан, вот только была одна загвоздка – никто не знал как

выглядят их измененные ауры! И здесь, свой бесценный вклад, хотя и ценой собственной

жизни, внес Кар-танг. Он тоже, как и Мастер войны ш’Мерц, обладал редкой

способностью видеть истинный облик под камнем слез. «Ориентировки» на ш’Эфа были

розданы не только всем ловчим магам, состоящим на службе у Гроссмейстера и

Настоятеля, но и всем прочим вассальным волшебникам. Кар-танг наткнулся на ш’Эфа

случайно, но благодаря своей особенности сразу опознал его. Он тут же ментально

связался с И-Линем, который был его кукольником, и передал ему картинки актуальных

аур ш’Эфа и Дениса. После этого за дело взялся Партанг и больше уже компаньонов из

вида не упускал.

И вот теперь творилось что-то странное: во-первых, И-Линь потерял ментальный

контакт с Ирай-Ноем, который поддерживал с начала операции. Волшебник тоже был его

куклой, но передать ничего полезного не сумел, или не успел… Во-вторых – после

завершения операции, командир первой «Звезды», а в случае его гибели, или тяжелого

ранения, командир второй, должны были подать условные знаки: круг белым факелом –

операция завершена успешно; троекратно повторенный красный крест – возникли

неразрешимые проблемы, мы отходим. В случае, если оба командира выведены из строя и

не могут подать сигнал, это должен был сделать следующий в иерархии боец, и так далее.

Короче говоря, если хоть кто-то из двух «Звезд Смерти» остался в живых, сигнал должен

был быть – хотя бы кресты… – но не было ничего.

И-Линь растерянно посмотрел на хмурого Гроссмейстера, который по его виду

прекрасно все понял.

– Дежурная тройка! – рявкнул ш’Эссар так, что у присутствующих зазвенело в

ушах. Тут же в кабинете материализовались три мага, дежурившие в приемной –

последний резерв главного командования.

– Наведи их! – приказал Гроссмейстер Партангу. На какое-то неуловимое

мгновение лица всех четырех магов застыли, а уже в следующую секунду приняли

обычное выражение.

– Навел! – отрапортовал дальновидец.

– Видите их? – Маги синхронно покивали головами – мол видим, чай не слепые! –

Прыгайте и убейте!

Не успел Гроссмейстер дать вводную своим нукерам, как раздались громкие

хлопки – это воздух стремительно заполнил объемы, ранее занимаемые волшебниками.

Трое людей, оставшихся в кабинете, уставились в темноту, как будто надеясь что-то там

рассмотреть, и ведь действительно рассмотрели! – да и по правде говоря, трудновато было

не рассмотреть: полыхнуло так, что первая вспышка на фоне этой, показалась просто

полудохлым светлячком… а уж громыхнуло… так уж – громыхнуло!

– Они живы… – сказал Партанг через некоторое время.

*****

Компаньоны быстрым шагом уходили прочь от уничтоженной гостиницы. Сначала

отблески пожарища еще давали хоть какое-то освещение, позволяющее ориентироваться

по отблескам огня на булыжной мостовой, а потом иссяк и этот неверный источник света

и они продолжили двигаться в полной темноте. С ночным освещением в Дарлане было не

очень… а говоря по правде – никак. Нет! – Императорский Дворец и еще десяток-другой

подобного класса зданий имел наружное освещение: факелы, масляные фонари и тому

подобные источники света, некоторые даже использовали магические светильники, не

уступающие по мощности электрическим земным, но в целом – тьма, хоть выколи глаза.

По идее, по ночным улицам должны были регулярно двигаться патрули, имеющие

на вооружении факелы и магические фонари, но как-то так получилось, что именно в эту

ночь, и именно на территории, непосредственно прилегающей к руинам, в которые

превратилась гостиница «Веселый паломник», никаких патрулей не наблюдалось…

Удивительно, но факт – такое примечательное событие, как тотальное разрушение

гостиницы, сопровождающееся неслабыми аудио- и видеоэффектами!.. – и вокруг ни

одного свидетеля, ни одного зеваки, ни одного стража порядка, обязанного

незамедлительно объявится на месте, где совершено такое масштабное злодеяние, для

задержания преступников и составления протокола! Разгром, учиненный компаньонами, остался совершенно незамеченным многочисленными патрульными группами, обычно

тусующимися в этом районе – мистика однако! С другой стороны, исходя из этого можно

сделать однозначный вывод о высоком профессиональном уровне дарланской полиции.

Дело в том, что настоящие стражники, так сказать – стражники от Бога, причем

независимо от места их профессиональной деятельности – во всех мирах, где обитают

люди, обладают одним врожденным свойством – они интуитивно чувствуют место и

время, где их присутствие может действительно послужить делу охраны правопорядка, но… с риском для их драгоценной шкуры – они, можно сказать – одним местом,

чувствуют это место и время, чтобы никогда там не оказаться. Наличие или отсутствие

этого инстинкта есть непреодолимый водораздел между настоящим профессионалом и

дилетантом, который сколько бы ни прослужил, сколько бы мзды ни собрал, может в один