Карл Барт - Карл Барт Очерк догматики Страница 27

Так отвечает человек на благодатное присутствие Бога. Он говорит в ответ на эту милость свое исполненное ненавистью «нет». Народ Израиля отвергает своего Мессию, своего Царя в лице Иисуса. Народ Израиля оказывается не в состоянии поступить с возвышенным Вождем всей истории Израиля, которой Он задает смысл, иначе, чем отдать Его в конце концов язычникам для предания смерти. Иисус умирает вследствие наказания, определенного римским правосудием, поскольку Израиль выдал Его язычникам. Так поступает Израиль по отношению к своему Спасителю. А языческий мир в лице Пилата оказывается в состоянии лишь принять такую выдачу. Он приводит в исполнение приговор, который вынесли иудеи, и становится тем самым причастным к этому бунту против Бога. То, как поступает Израиль в данном случае, является примером типичной ситуации, повторяющейся на протяжении всей истории Израиля: посланные Богом люди не принимаются с радостью в качестве помощников, утешителей и святителей, и им со времен Моисея, как и в данном завершающем случае, говорится «нет». Это «нет» относится непосредственно к самому Богу. И таким образом, в этой ситуации последнего, самого близкого и непосредственного присутствия Бога обнаруживается абсолютная удаленность от Него человека. Здесь становится очевидным, что такое грех. Грех — это отвергнуть приблизившуюся к нам, существующую для нас милость Бога как таковую.

Израиль полагает, что в состоянии сам помочь себе. Исходя из этого, следует сказать, что все, что мы считаем грехом, есть нечто маленькое и несущественное, а также лишь частный случай того основополагающего греха. Как в Ветхом Завете все заповеди имеют одну цель — привести народ Израиля к союзу с Богом, дарованному его милостью, так и нарушение любых заповедей потому дурно и есть зло, что в этом проявляется протест человека против Бога.

Только то обстоятельство, что Иисус, Сын Божий, пострадал от иудеев и язычников, только оно одно обнажает в действительности зло. Лишь исходя из него, можно постичь, что над человеком висит обвинение, какова мера этого обвинения и в чем оно заключается. Здесь нам становится виден исток всех крупных и мелких нарушений. До тех пор, пока мы не видим этого корня всех наших крупных и мелких грехов и проступков по отношению друг к другу, и до тех пор, пока мы не осознаем обвинения в страдании Иисуса Христа, пока не узнаем себя в свершившемся тогда бунте человека против Бога, — до тех пор будут тщетными все наши знания о вине и все наши признания вины. Ведь без познания этой вины от всякого другого знания о своей вине человек сможет избавиться подобно пуделю, который промок, отряхнулся и побежал дальше.

До тех пор, пока человек не узрел зло в его подлинной сути, он не чувствует себя обязанным (даже если и говорит в сильных выражениях о своей вине) признать: «Я согрешил перед небом и перед Тобой». Это «перед Тобой» предстает здесь в своей обнаженности, причем как суть и смысл всякой отдельной вины, в которой мы пребываем. Тем самым эта отдельная вина не остается чем-то несущественным. Все, что свершается в отдельных действиях людей — от действия Пилата до действия Иуды, — является отторжением милости Божьей. Творимое людьми выступает здесь во всем своем значении, поскольку творится по отношению к Богу. Все наше познание зла зависит от того, что мы должны познать, что человек обвинен в нанесении обиды Богу. Мы в состоянии увидеть свою бесконечную вину перед Богом — Богом, который стал человеком. Когда мы виновны перед человеком, нам автоматически напоминается вина перед этим человеком. Ведь всякий человек, которого мы обижаем и мучим, является одним из тех, кого Иисус Христос назвал своими братьями. И то, что мы свершим по отношению к конкретному человеку, мы свершим по отношению к Богу.

В жизни Иисуса и в истории его жизни просто развертывается жизнь человеческая. Подумайте о великих произведениях христианского искусства, о видении страждущего на кресте у Грюневальда и о менее одаренных изображениях так называемого страстного пути, вдохновленных католическим благочестием. Все это человек в его муке, постепенно, от ступени к ступени нисходящий к испытанию распятием и, наконец, смертью. Однако при таком взгляде это не просто человек в его несовершенстве, который, как смертное существо, претерпевает муки потому, что он не Бог. Ведь образ страждущего Иисуса есть образ осужденного и наказанного. Уже с самого начала страдание Иисуса обусловлено становящейся в конце концов очевидной юридической акцией его народа. Они видят в нем мнимого мессию, отличающегося от того, кого они ждут, и потому они в состоянии лишь противиться его требованиям. Подумайте о поведении фарисеев вплоть до поведения в высшем совете — они выносят приговор. Этот приговор представлен мирскому судье и исполнен Пилатом. В Евангелиях упор сделан как раз на эту юридическую акцию. Иисус — это обвиненный, осужденный и наказанный. В этой юридической акции обнаруживается бунт человека против Бога.

Но в ней же обнаруживается и гнев Бога против человека. «Страдал» — говорится в Гейдельберг-ском катехизисе: Иисус всю жизнь нес на себе гнев Божий. Быть человеком означает быть перед Богом и заслужить этот гнев. При таком единстве Бога и человека и не может быть иначе, человек проклят и наказан. Человек Иисус в его единстве с Богом есть образ наказанного Богом человека. И мирская юстиция, исполняющая такой приговор, делает это по воле Божьей. Для того Божий Сын и стал человеком, чтобы в Нем стал явным гнев Божий по отношению к человеку. Сын человеческий должен страдать и должен быть отдан под суд и должен быть распят, как говорит Новый Завет. В этом страдании явлена связь между бесконечной виной и с необходимостью следующим за этой виной искуплением. Становится очевидным, что там, где отвергается милость Божья, там человек губит себя. Там, где сам Бог стал человеком, там обнаруживается глубочайшая истина человеческой жизни: тотальное страдание, соответствующее тотальному греху.

Быть человеком означает так предстоять перед Богом, как предстоит Иисус — неся на себе гнев Божий. Это наш удел — конец на кресте. Но это не последнее — бунт человека и гнев Бога. Глубочайшая тайна Бога заключается в том, что Бог в человеке Иисусе не уклоняется от того, чтобы стать на место грешного человека и быть тем (Он создал того для греха, кто не ведал никакого греха), чем является человек, быть бунтовщиком и претерпеть за это страдания. Быть тотальной виной и тотальным искуплением! Вот что свершил Бог в Иисусе Христе. Конечно, это нечто потаенное данной жизни, оно обнаруживается лишь в воскресении Христа. Но это было бы плохим истолкованием страдания Христа, если бы мы захотели ограничиться сетованием по поводу человека и его удела. В действительности значение страдания Христа не исчерпывается тем, что оно призвано вызвать протест против человека и ужас перед гневом Бога (это лишь одна сторона значения страдания, и уже Ветхий Завет знает об этом). Союз, мир Бога и человека, возвышается и над этим возмущающим и ужасающим образом человека. Бог есть тот, кто не является виновным, но кто искупает вину. И здесь становится видимым рубеж: всеобъемлющая помощь против всеобъемлющей вины. Это последнее, что является и первым: Бог присутствует, и его доброте еще не видно конца. Что это означает, станет, однако, ясным лишь позднее. Сейчас же мы должны перейти к вклинившейся посредине теме: «при Понтии Пилате».

Лекция 16 ПРИ ПОНТИИ ПИЛАТЕ

Жизнь и страдание Иисуса Христа и связанное с Ним имя Понтия Пилата представляют собой события той же самой всемирной истории, в которой свершается и наша жизнь. И из-за участия этого политика она приобретает внешне характер действия, в котором активно проявляются как божественное вмешательство и праведность, так и человеческая извращенность и неправедность государственного порядка.

Каким образом попадает Понтий Пилат в символ? Ответ поначалу мог бы звучать весьма грубо и резко: «Как собака в хорошую комнату! Как политика в человеческую жизнь и в той или иной форме—в церковь!» Кто такой Понтий Пилат? Поистине безрадостный и неприглядный персонаж, обладающий отчетливо выраженным отталкивающим характером. Кто такой Понтий Пилат? Находящийся внизу служебной лестницы функционер, какойто местный комендант в военной администрации оккупационных сил в Иерусалиме. Что он делает там? Местная иудейская община приняла определенное решение, для реализации которого она не обладала достаточной властью. Она вынесла смертный приговор и должна обратиться к Пилату, чтобы этот приговор получил законную силу и был приведен в исполнение. И после некоторого колебания он делает то, что от него требуют. Весьма незначительный человек, предстающий в совершенно формальной роли, поскольку все важное, все духовно значимое разыгрывается между Израилем и Христом в высшем совете, синедрионе, который выносит Ему обвинение и отвергает Его. Пилат участвует в этом, его используют, и его роль непристойна: он признает этого человека невиновным и тем не менее предает Его смерти. Пилат должен был действовать строго в соответствии с законом, однако не делает этого, руководствуясь «политическими соображениями». Он не отваживается действовать в соответствии с правом, уступает напору людей и отдает Иисуса. Его когорта свершает распятие.