Кости мотылька. Книга 1. Я умру завтра - allig_eri Страница 27

Воздух стал сухим и застывшим, словно ввалившийся рот мертвеца.

Стоило убрать руку, как сфера моментально потухла. Новое касание — неистовый красный. Убираю — исчезает.

— Это какой-то трюк! — не выдержав абсурда ситуации, выкрикнул я. — Мне нужна другая сфера!

— Все сферы рабочие, — возразил хранитель. — Если не веришь… — Он на мгновение замешкался, а потом, видимо проглотив небрежные слова «твоё дело», самолично коснулся артефакта. Ничего. Сфера не отреагировала.

— Маг, — его помощник свысока поманил пальцем Тароса, — убеди своего… коллегу, — в этих словах прозвучал оттенок ехидства, — дотронься до сферы.

Юнец оглянулся на Эсмонда, который хмуро кивнул. Лицо мужчины будто бы постарело. Кажется, он с серьёзным сожалением принял факт пробуждения во мне волшебства.

Молча, словно поражённый громом, в полнейшей тишине я смотрел, как Тарос чеканит шаг, а потом, расправив плечи, коснулся сферы. Красный свет — такой же, как у меня.

Нет. Не может быть!..

— Пробуй хоть весь день, — голос проверяющего потерял всякий оттенок угодливости, став таким, каким говорят с плебсом или хотя бы провинившимися слугами. — Но результат не изменится. А теперь запоминай: завтра тебе полагается присутствовать в Третьей магической школе, — у них не было своих названий, просто номера, — там сейчас недобор. — Хранителей заранее оповещали, где есть свободные места. — Тебя будут ждать утром. Сведения я передам в конце дня. Если завтра утром тебя там не будет, то дело передадут Тайной полиции, — добавил он. — И радуйся, что ты аристократ, которым разрешают собрать вещи и попрощаться с семьёй. Простолюдины уводятся сразу, — кивнул он на отдельную железную дверь, за которой, как я знал, присутствовала охрана.

А почему плебс забирают сразу — весьма очевидно. Потому что такого человека, если он не захочет, практически невозможно найти. Кого искать-то? Нальса из Старого Центра? Бруго из Эмбера? Там таких «Бруго» — три сотни в одних лишь трущобах проживают! Немудрено, что почти все ренегаты — «выходцы из народа», ведь, в отличие от них, знать всегда на виду.

— Идёмте, господин Моргрим, — устало и словно бы надтреснуто произнёс Эсмонд. Управляющий крепко сжимал Слезу, будто бы ожидал, что сейчас я использую что-то из магии!

— Теперь он Анс-Моргрим, — высокомерно возразил помощник хранителя, но тут же, не давая мне вставить и слова, повернулся спиной, выходя в соседнюю дверь. Очевидно — позвать следующего. Всё-таки столица — крупнейший город, и здесь ежедневно рождаются сотни и тысячи людей. До шестнадцати дорастают не все, но те, кто сумел это сделать, сразу же идут проверяться. Таков закон императора, не делающий исключений ни для кого.

Безусловно, кто-то из черни умудряется от него увиливать, приходя на проверку не в шестнадцать, а раньше. Тогда сфера не показывает ничего. Вот только наказание за сокрытие мага весьма высоко: лишение титула у аристократа и тюремный срок у простолюдина. Доносы поощряются, а потому факт неожиданной проверки даже у высшей аристократии ни у кого не вызывает удивления. Специальная комиссия внимательно изучает генеалогическое древо, а потом проверяет каждого.

Так или иначе, несмотря на тщательную слежку, какие-то маги всё равно уходят из-под надзора Империи. Не зря процветает чёрный рынок целителей и так называемые «секретные школы». Вот только я почти уверен, что о каждой из таких прекрасно известно Тайной полиции, которая специально позволяет им существовать, чтобы контролировать «городское дно».

В любом случае проверки молодняка на наличие магии происходят каждый день. Спасает лишь то, что таких мест десятки по всему Тасколу. А потому совсем уж запредельных толп и очередей здесь нет, а аристократию пропускают вперёд, но всё равно… так утомляет…

Колени подогнулись, едва не заставив меня поцеловать грязный пол. О чём я думаю⁈

Хранитель сделал запись в большой книге, очевидно записывая меня как мага. Нужно забрать её, вырвать страницы, убить проверяющего, а также и всех остальных, чисто на всякий случай. Тарос может сделать это, он верс, а они все хоть немного, но знают стихии!

— Я пр-приказываю!.. — голос сорвался. — М-молчать о-об эт-том! — Рука неуклюже дёрнулась вперёд. — М-моргримы — потомки императора!

Эсмонд с гораздо более громкой бранью схватил меня за вытянутую руку, силой поставив на ноги. После этого, обхватив за плечи, живо подтолкнул в спину и направил к другой двери, ведущей на улицу. Никто из тех, кто успешно прошёл проверку, не желал сталкиваться с нетерпеливой очередью.

— Что ты делаешь? — от возмущения пропала даже дрожь в голосе. — Я твой хозяин!

— Уже нет, Кирин, — обратился он ко мне по имени, и одного лишь этого факта, казалось, не хватало мне, чтобы наконец в полной мере осознать случившееся. И замолчать.

Механически забравшись в карету, которую кучер заранее пригнал к выходу (я вышел бы в любом случае — либо как «не маг», либо как тот, кто в качестве аристократа получил отсрочку и возможность собрать вещи), сажусь внутрь и застываю соляной статуей.

Я маг. Верс. Я умру через два года. И вся оставшаяся жизнь пройдёт в тяготах и служении. Потому что так велит Хорес, а мы все — лишь песчинки под его ногами.

— Хорошо, что приказом императрицы из-за случившейся трагедии на месяц отменены все приёмы и празднества, — в пустоту произношу я. — Говорил ведь, что она мудрая женщина, — под конец рассмеялся, но голос подвёл, начав переходить в гортанный неуравновешенный хрип.

Меня никто не прерывал. Тарос и Эсмонд молчали, стража была снаружи, а кучер давно приучен держать рот на замке́, что бы ни происходило за его спиной.

— Траур… нужно продлить. — Я прикрыл глаза, а потом, кое о чём вспомнив, перевёл требовательный взгляд на управляющего. — Отдай Слезу, — протянул руку.

— Маги не могут колдовать со Слезой. Она вам больше не нужна, — посмел возразить он, заставив меня гневно нахмурить брови.

— Я сам это решу! — повышаю голос.

— Отдам вашей матери, миледи Ришане, — голосом, не подразумевающим возможность продолжения спора, ответил Эсмонд.

Вот как…