Сергей Буденов - В чем сила? Страница 28

Все с нескрываемой радостью попадали на землю, жадно хватая воздух, словно выброшенные на берег рыбины. Стрельба на заводе прекратилась, вместо этого там замелькали лучи фонарей.

— Ну и зачем он нам? — Жужа сильно, но без ненависти пнул брошенного наемника в живот — Тяжелый, гад!

— Ты бей нежнее, поговорить еще с ним надо. — Посоветовал Пудель.

— Так зачем? — Фома тоже не мог понять.

— Сними с него маску. Щас побеседуем.

Жужа рванул военную маску с головы, попутно выдрав клок волос. Лицо наемника заливала кровь, текшая со лба и из носа. Здоровяк поставил его на колени, оттянул ему за спину руки и упер ногу между лопаток.

— Сейчас пойдешь и скажешь своим, что мы продали все флешки и искать их бессмысленно. Понял? — бесцветным голосом спросил Пудель.

Пленник отрицательно замотал головой.

— Пудель, чё за фигня? — обиделся Жужа — Я его только для этого на себе пер? Мог бы и там его предупредить!

— Не веришь, что живым отпустим? — Пудель проигнорировал выпад Жужи — Или не согласен? Ты думай быстрее, а то твои без тебя смоются — ствола то у тебя не будет. Слово даю — не тронем.

— Нам не флешки нужны. — Наемник подал слишком уверенный, даже немного дерзкий для его положения голос.

— А что тогда?

— Он. — Наемник мотнул головой в сторону незанятой троицы — Но это все. Больше ничего не скажу.

— Кто конкретно? — нервно уточнил Колобок, заподозрив самое неладное.

— Не ты — он. — Наемник качнул головой влево, указывая на Фому.

Фома огорошенным, растерянным взглядом оглядел всех, ища объяснений. Никакой поддержки не было.

— Пусти его. — Пудель махнул Жуже.

Освобожденный наемник с довольным видом поднялся и уставился на Фому, вытирая рукавом кровь с лица.

— Чё, сталкер, удивлен? — он коротко засмеялся — Обещаю при следующей встрече убить тебя так, что ты ничего не почувствуешь. Считай это предупреждением — начинай прятаться. А сейчас я пошел, вы слово дали. — Он развернулся и направился к заводу.

— Сейчас попробуй! — дерзко, с высокомерным вызовом бросил Фома в удаляющуюся спину — Или ты, шлюха валютная, только при поддержке подружек можешь людей убивать?

— Где-то я уже это видел… — загадочно произнес Колобок — Парни не лезьте, пусть Зона сама решит, кому жить.

Наемник резко обернулся и пошел на обидчика. Фома тем временем спокойно положил оружие на землю, вынул нож и воткнул рядом.

— Я передумал, будешь подыхать сейчас и долго! — зло пообещал наемник, остановился и начал разминаться — Ну давай, герой! Я тебе щас все кости переломаю!

— Не хвались, на рать идучи. — Спокойно произнес Фома и встал напротив в ожидании, даже не удосужившись поднять руки для драки.

Боевик уверенно пошел на него, игриво двигая плечами и выбрасывая в воображаемых ударах руки. Весь его вид говорил об уверенности в своих силах. Фома беспечно ждал приближения противника, не двигаясь с места и не предпринимая никаких действий.

Последние два шага наемник пробежал, набирая силу для удара, а затем ударил — выбросил ногу вперед, целя в живот, но неожиданно для всех, и в особенности для себя промахнулся. Фома просто увернулся от удара, но тут же ухватил ногу за голеностоп и с максимальным усилием рванул на себя. Не ожидавший такого развития событий боевик не сразу понял, что приземлился, при этом крепко приложившись затылком. Сил подняться уже не хватило, да Фома и не дал — быстро подошел и добавил ногой по лицу. Потом сам же помог ему подняться, но только на колени.

— Кто наводчик? — сухо спросил Фома, глядя в безумные, непонимающие глаза.

— Поф-фел ты… — прошепелявил наемник разбитыми губами.

Фома без слов наклонил ему голову назад и с силой ударил по горлу. Боевик кашлянул в попытке освободить забитые дыхательные пути, выплевывая кровавую пену. Из его рта хлынул поток крови, стекая по подбородку. Удар в гортань разорвал ее изнутри и превратил в кашу. Ее фрагменты вместе с хлынувшей кровью закупорили трахею и бронхи, обещая скорейшую смерть от удушения. Глаза наемника выпучились в страхе, руки потянулись к горлу, но не достигли места назначения — через секунду он навсегда рухнул лицом вниз.

— Зря. — Только и смог сказать потрясенный Пудель, остальные стояли как истуканы. Лаборант и вовсе закрыл рот рукой и отвернулся.

— Точно, — согласился Фома — Надо было его еще на заводе грохнуть и не мучить Жужу. И тебя вместе с ним, чтоб ерунды не говорил.

— Ну давай! — завелся сталкер — Возьми нож и ткни мне в глаз! Для тебя же это так просто! Ты мясник, а не сталкер! Ты себя со стороны видел?! Советую посмотреть!

— Если тебя это успокоит — я тебя тогда только припугнул.

— Ой, спасибо! — заерничал Пудель — Как это мило! Да ты прям само великодушие! Равнодушно угробить человека…

— Рот закрой! — жестко, с ноткой злости в голосе перебил Фома — Учить меня будешь? Сам-то ты чем лучше, гнида? Мне напомнить, по чьей милости за мной шайка головорезов охотится? А я даже причин не знаю. Еще слово, шавка, и я тебя в бараний рог заверну!

— Ладно вам… — неловко вклинился Жужа.

— А как мы в лагерь вернемся? — спокойствие в голосе снова безраздельно царило в словах Фомы, словно не он только что вел спор — Ночь ведь, как впустят?

— Да легко, — Пудель тоже угомонился, но голос выдавал волнение — Маякну фонарем и все. Это, Фома… извини…. Я неправ был.

— Проехали. — Беззлобно отозвался Фома.

— Тогда двигаем, мало ли….

Через час уже сидели в казарменном блоке охраны научного комплекса в ожидании обещанного, но сильно запоздавшего по причине заканчивающейся ночи ужина. Барон и Пижон тоже присутствовали. Феликс был фантастически рад, что хоть один из сотрудников остался жив и разрешил остаться на ночлег, чего в прежние времена никогда не случалось. Сам же молодой лаборант долгое время не мог отойти от хладнокровной расправы над наемником.

— Да где там уже? — Жужа заерзал на кровати — Жрать охота, аж мозги болят, а они…!

— Это у тебя фантомные боли. — Совершенно невозмутимым и серьезным тоном объявил Фома.

— Как это? — похоже, Жужа никогда и не слышал подобных слов.

— Ну, болит то, чего нет. — Подсказал Фома с трудом сдерживая улыбку, сталкеры тоже едва держали себя в руках, чтобы не рассмеяться.

— А-а, понятно. — лениво потянул Жужа, потом нахмурился, что-то соображая, и наконец, разгадав фразу, обратил на Фому обвиняющий взгляд — Что значит «то, чего нет»? Хочешь сказать, у меня мозгов нет?

— Не хочу, — он улыбнулся, Колобок, не выдержав, хохотнул. Фома добавил, добивая Жужу — Уже сказал! — и все дружно сорвались на дикое гоготанье.

— Чего скалитесь, сволочи?! — обиженно возмутился Жужа и двинул кулаком себе по ноге.

Дверь небольшой — на восемь спальных мест — комнаты, где и пребывали отдыхающие сталкеры, открылась, и вошел Кирилл в сопровождении двух охранников. Каждый держал по два подноса. На них были чашки с гречневой кашей с мясом, легко открывающиеся банки с тушенкой, стаканы с чаем, галеты, и по два шоколадных батончика. Вошедшие передали сталкерам подносы, Кирилл пожелал приятного аппетита и все удалились.

— Кучеряво живут, очкастые! — Колобок не сдержал зависти, торопливо наворачивая кашу.

— Тебе ли о кучерявости рассуждать? — с сарказмом подметил Фома, показывая на голову сталкера с нулевым уровнем растительности.

— Это точно! — поддержал Жужа и коротко рассмеялся.

— Кстати, Колобок, а отчего ты лысый такой? — перевел разговор в более серьезное русло Фома.

— В Припяти с полгода назад под дождь попал перед самым Выбросом.

— Ну руки то волосатые. — Возразил Фома — Щетина, ресницы, брови опять же имеются. Как так?

— А пес его чернобыльский знает. — Колобок пожал плечами.

— А-а, понятно, а я-то думал, они у тебя внутрь растут. — Подтрунил Фома, Жужа снова хохотнул.

Остальные радостей не разделяли и в разговоре участия не принимали, уплетали молча — Пудель выглядел уставшим, Барон думал о своем и никого в свои мысли допускать не собирался, а Пижон был чем-то раздосадован с тех пор, как сталкеры вернулись с завода. А когда после трапезы Фома попытался его подколоть и тем самым поднять настроение — он просто его послал. Сталкеры по этому поводу взбунтовались, подначивая Фому дать по шее вконец оборзевшему салаге, но он отказался «тиранить ребенка», и за расправу принялись все вместе, отвешивая по ощутимому подзатыльнику, и обязательно с нравоучениями. Пижон урок не выучил и послал вторично — теперь уже всех, и еще дальше. Пудель устал терпеть, и наказал бунтаря хорошо поставленным хуком справа, подвешивая ему «фонарь» под левый глаз. Пижон быстро затих и улегся спать. Все остальные тоже не стали засиживаться — оно и понятно — день выдался тяжелый, хуже некуда.